«Божья рука»: как выглядит климатическое оружие времен Первой мировой от малограмотного логойского конструктора

Логойский «гений»

1915 год был крайне сложным временем для русской армии, вытесненной неприятелем из западных окраин империи. Не знали ни сна, ни отдыха и военные инженеры, которым приходилось в том числе разбираться и с громадным количеством входящей корреспонденции от изобретателей. Но мало кто из неравнодушных конструкторов мог бы сравниться с Юделем Берманом, жителем Логойска Борисовского уезда Минской губернии. Этот малограмотный человек недюжинных фантазии и энергии предлагал военному ведомству климатическое оружие, способное вызвать библейский потоп… Но обо всём по порядку.

Впервые Берман написал в Главное военно-техническое управление (ГВТУ) в июне 1915 года. Он обошёлся без приветствия, начав по-деловому:

«Я, когда то, читал, что стреляют динамитом в облако, и произходит дождь. Значит, таким выстрелом сделаешь, что облако не разсеется, а отдаст свою воду, там где прикажешь.

Владея облаком, можно неприятель облыть а самому сухим оставаться. Это может повлечь за собой хороший результат» (здесь и далее выдержки публикуются с сохранением авторской орфографии и пунктуации — ред.)

Автор предлагал оригинальный способ истребления армии противника – искусственное наводнение, вызванное стрельбой по дождевым тучам или гипотермическому воздействию на них.

В конце XIX века философ и педагог Н. Ф. Фёдоров рассуждал о воздействии вооружений на атмосферу: «Вопрос о том, какое имеет влияние пушечная и ружейная стрельба на тучи и облака, не может не привлечь внимания военной интеллигенции, а при существовании всеобщей воинской повинности – и всей интеллигенции». Мыслитель увещевал современников не втягивать Россию в войну. Берман же переосмыслил его учение для истребления людей.

«Божая рука, которая, на спасение России, и на погибель врагов; могла в 1812. году сделать не жданно мороз, и в 1830. году не жданно болезнь. Та самая рука может сделать, что настигнём неприятеля, в какую нибудь, кавказскую горную котловину, в ту минуту, когда над головой, высит богатая туча. И нашим выстрелом, пустим на него, большое озеро. Это послужит таким огнём, что немцы недосчитают одного союзника».

Речь, разумеется, шла о Кавказском фронте Первой мировой войны, на котором русские войска вели борьбу с турецкой армией. Канцелярия военного министерства не ответила на послание Бермана, а вскоре последовало второе письмо. Слова складывались в неровные строки, явно искренние, но малопонятные, словно арабская вязь…

«Японцы получают воду из облак, посредством электрии, и бумажных змей.

Думаю, так делалось до открытие летательных аппаратов: теперь же человек заменит собою детскую игрушку. Но, кто знает.

Про себя, я должен сказать. Не имею никакого понятия, ни об элект[ричестве]. Ни об динамит. Про динамит, я давно читал, и может быть, такой кунстштик, имеется у нас, в кусткамере, при академии наук».

Изобретатель отмечал, что на Балканском театре военных действий имеется достаточно котловин, которые могли быть затоплены вместе с полчищами войск Центральных держав. Вокруг одной из них следовало расставить десяток артиллерийских орудий – как дальнобойных, так и для ведения кинжального огня. «Мы, не зная толщину облака, не знаем, на какой высоты стрелять», – рассуждал Берман. Для того чтобы неприятельская разведка оставалась в неведении касаемо вызова ливней, его предполагалось замаскировать параллельным пушечным залпом.

Это его письмо Технический Комитет проигнорировать уже не смог или не пожелал. Написанный с немалым хладнокровием ответ был предсказуем:

«Предлагаемое Вами средство для получения дождя известно, но надёжных результатов не даёт, и потому для военных целей не применяется».

Бермана понесло

Юдель Берман определённо обиделся и сохранял молчание очень долго. Однако в конце концов не удержался и в декабре 1915 года изложил ещё один способ организации рукотворного потопа.

«В морских пароходах, везут мясо долгое время; а мясо не испортилось. Это искуственный холод. Обратить внимание техников. Может быть, такого холода, можно в мешках, на аэропланах, послать вверх и холодить облако».

Следом изобретатель принялся рефлексировать, выражая своё негодование военным министерством. Он делился слухом о том, что кайзер Вильгельм II отправляет на Кавказский фронт армию в помощь османским союзникам, а русская разведка – не в курсе. Он мечтал вписать своё имя в историю и был весьма разочарован пренебрежением к его идее. Наконец, Берман давал наместнику императора на Кавказе великому князю Николаю Николаевичу-младшему ценный совет:

«Всё таки Кавказский штаб острожно захватывай котловину. Кавказский штаб, имей в виду, что стрельба по облакам известна. Не расчитывай на то, что надёжных результатов не даёт. Нам помнить, что немцы мастера, средь лета сотворить холод. То немцы каким нибудь манёвром, заставят нас, занять котловину, и дождавшись тучу; немцы найдут холод, чем тучу холодить. Немцев результат надежный будет».

И в последних строчках в духе героев произведений Ильфа и Петрова требовал прислать ему 100 рублей из казны, тогда как сам оставался должен оплатить гербовый сбор за ответ из ГВТУ.

Конечно, этот проект был рассмотрен и так обильно цитировался в статье неспроста. Он может показаться курьёзным – в силу несостоятельности положений, самобытного слога автора и т.д. Однако не следует забывать, что на пути к постиндустриальной эпохе человечество сопровождали страхи перед газовыми атаками, подмеченные, например, Гербертом Уэллсом, боязнь ядерного пожарища в пору холодной войны, беспомощность перед аварией на Чернобыльской АЭС.

«…Все со страхом чувствовали, что фугасные и зажигательные бомбы – лишь предвестники грозных газовых атак. “Каждому – противогаз!” – требовали лондонские газеты, и повсюду усиленно обсуждались возможности применения и использования “антигазов”».

Герберт Уэллс. «Самовластье мистера Парэма»

Угроза эпидемии лихорадки Эбола в известной мере характеризует наши дни. Аналогичным образом подобные замыслу Бермана материалы представляют собой срез мировоззрения подданных Российской империи в тяжелейшую военную пору. В то время как интеллигенция Серебряного века продолжала своим творчеством русскую апокалиптическую традицию, крестьяне тоже были охвачены ощущением «конца света». Находились и обыватели, призывавшие сотворить его и взять на вооружение – ни больше, ни меньше.

Малограмотный пророк

Действительные разработки прототипов климатического оружия начались в конце 1940-х годов. Известно, что во время войны во Вьетнаме армия США распыляла во вражеском небе иодид серебра, усиливающий и без того сильные в сезон дождей осадки. Вследствие этого затоплялись вьетнамские посевы и размывались дороги.

В СССР с начала 1960-х в сельском хозяйстве применялись противоградовые ракеты «Алазань». Но они же стали первым тяжёлым вооружением, применённым в ходе конфликта в Нагорном Карабахе в 1992 году. Выдумки фантазёра Бермана на поверку оказались актуальнее и острее, чем могло бы показаться на первый взгляд…