Был подменен в младенчестве, убил сына и ненавидел Россию: 16 самых популярных легенд о Петре I

Вне всякого сомнения, Петр I — самый известный российский монарх и один из самых известных и значимых российских исторических деятелей вообще. Первый император, превративший свою страну в одну из ведущих европей­ских держав, основатель Санкт-Петербурга и автор радикальных культурных преобразований, он еще при жизни стал легендой и в России, и за рубежом. Необычным для монарха было и поведение Петра: презрение к церемониям, манера бурно развлекаться и просто одеваться, а также богатая личная жизнь. Неуди­вительно, что самые невероятные слухи и легенды о нем сложились уже у его современников.

Легенда 1. Петр I был подменен

Вердикт: это неправда.

«Государя подменили» — один из самых распространенных мотивов в народ­ной мифологии власти. Собственно, если данный Богом государь делает что-то, что нам сильно не нравится, объяснений может быть два: или такой государь ниспослан нам свыше за грехи, или же он «ненастоящий», то есть его подменили. Из материалов Преображенского приказа и Тайной канцелярии мы знаем, что оба эти варианта широко обсуждались современниками, а совершенно беспрецедентный факт поездки государя за рубеж, да еще и инкогнито, только подлил масла в огонь. Но обсуждать эту версию всерьез мы все же не будем: Петр I был законным сыном своего отца царя Алексея Михайловича от его второй жены, царицы Натальи Нарышкиной.

Легенда 2. Петр I был гигантского роста и с маленькой головой

Вердикт: это отчасти правда.

Современники единогласно отмечали высокий рост Петра, но каков он был на самом деле, мы не знаем. Насколько надежным источником является сохранившаяся в Домике Петра отметка, из которой следует, что его рост превышал два метра, большой вопрос. С другой стороны, сохранившаяся — и, несомненно, принадлежавшая ему — одежда не поражает воображение своими размерами. Впрочем, если даже по нашим меркам Петр был человеком среднего роста — 170 с лишним сантиметров, — то на фоне современников он все равно казался очень высоким: люди того времени были значительно ниже нас. А вот данных о том, что у него была аномально маленькая голова, у нас нет.

Легенда 3. Петр I менял чувашей, рыжих или вотяков на гвозди

Вердикт: скорее это неправда.

Откуда именно пошла именно эта легенда, неясно. Но стоит помнить, что значительную часть населения России составляли крепостные; остальных можно было превратить в крепостных в любой момент одним росчерком государева пера. Продать, подарить или обменять на что-то человека или целое населенное имение людям той эпохи казалось самым обычным делом. Особен­но это касалось «инородцев» и нехристиан вообще вроде пленных или выве­зенных из-за границы — как правило, малолетними — турок или калмыков. 

Не менее обычным делом было и «коллекционирование» монархами или даже просто богатыми помещиками людей, казавшихся необычными из-за своего внешнего вида: «самоедов», «арапов», «великанов», «уродов», «карлов», юродивых. Это, впрочем, было принято не только в России: подобные живые «куриозности» могли быть предметом обмена между монархами. В 1717 году, например, Петр распорядился сыскать «двух человек самоядов молодых робят, которые б были дурняе рожием и смяшняе» и послать их в качестве подарка герцогу Тосканскому; герцог подарок с удовольствием принял. Но вот менять людей на гвозди Петр, пожалуй, не стал бы.

Легенда 4. Петр I убил своего сына

Вердикт: это правда.

Петр угрожал сыну смертью, после чего назначенный им суд действи­тельно приговорил царевича к казни. По официальной версии, впрочем, он умер от удара, то есть сердечного приступа. Точно так же позднее объяс­няли в XVIII веке и смерть других государей, скончавшихся при сомнительных обстоятельствах. Был ли царевич Алексей тайно казнен или, например, скон­чался от пыток, которым был подвергнут уже после вынесения приговора, не так важно. Его смерть в заключении в Петропавловской крепости не могла произойти без ведома и одобрения — хотя бы молчаливого — Петра. 

Столь же безжалостен был государь и к прочим своим подданным. Согласно легенде, во время массовой казни восставших стрельцов, он лично брался за топор. Восходит эта легенда к сообщению одного из иностранных дипло­матов, потому полной уверенности в ее достоверности нет. Совершенно точно известно, однако, что Петр лично часами присутствовал в застенке при пытках подозреваемых в измене. Число замученных в пыточных камерах, убитых при подавлении волнений или просто погибших на войне или великих строй­ках эпохи от голода и болезней подсчету не поддается. Очевидно, во всяком случае, что эпоха была кровавой.

Легенда 5. Петр I был атеистом или протестантом

Вердикт: это неправда.

Разумеется, знать доподлинно, верил ли Петр (или любой другой человек) в Бога, мы не можем. Безбожником, протестантом, а то и вовсе Антихристом считали Петра уже многие современники, причем некоторые из них попла­тились за это жизнями. Такое восприятие монарха неудивительно, учитывая прове­денную им радикальную реформу Церкви, его непочти­тельное отношение к церковной иерархии и церковным обрядам и его бытовое поведение, которое шло вразрез с церковными нормами. Впрочем, грубые развлечения, которым государь предавался в рамках Всепьянейшего собора, показались бы не менее шокирующими и любому сегодняшнему атеисту. 

Верно также, что Петр, судя по всему, придавал меньше значения тонкостям теологических различий между православием и другими христианскими конфессиями. И нет сомнений, что под сильнейшим влиянием пиетизма, важнейшего протестант­ского течения того времени, находился Феофан Прокопович, определявший начиная с середины 1710-х годов церковную политику Петра. Насколько государь вникал в доктринальную суть предлагавшихся Прокоповичем нововведений, неясно, но ему явно импонировала характерная для многих протестантских стран модель подчинения Церкви государству.

Тем не менее представить, что Петр I не считал себя православным и уж тем более что он действительно был атеистом в современном смысле слова, решительно невозможно. Сохранилось множество свидетельств глубочайшей набожности Петра; пародируя церковные обряды в одних случаях, он истово соблюдал их в других. Наконец, именно Бога он считал, разумеется, источ­ником собственной власти.

Легенда 6. Петр I прорубил окно в Европу

Вердикт: это скорее правда.

Считается, что впервые эту метафору употребил в своих записках итальянец Франческо Альгаротти, посетивший Россию в конце 1730-х, то есть более чем через десять лет после смерти Петра. На самом деле Альгаротти сравнивал Санкт-Петербург с «окном, через которое Россия смотрит в Европу». Его метафору подхватил Пушкин и сделал популярной, использовав в «Медном всаднике» (где он, кстати, прямо ссылается на Альгаротти). В его поэме Петр заявляет о намерении «в Европу прорубить окно», и, судя по контексту, смысл этого «окна» несколько иной, чем у итальянца: скорее это отверстие, через которое Европа хлынула в Россию. 

Так или иначе, метафора эта довольно точная. Разумеется, Россия не была изолирована от Европы и до основания новой столицы на Неве. Но именно Санкт-Петербург становится главным торговым портом России; здесь живет множество иностранцев; именно через Санкт-Петербург проникают в Россию из Европы разные культурные веяния, новинки, моды, новые институты и модели поведения.

Легенда 7. Петр I завез в Россию картошку и заставлял крестьян ее есть

Вердикт: это неправда.

Петр, возможно, действительно привез в Россию какое-то количество карто­феля в качестве диковинки — каких диковинок он только не заказывал, например маринованные манго, — но никакой кампании по насаждению картофеля при нем не было. Приживаться в России картофель стал гораздо позже, во второй половине столетия.

Легенда 8. Петр I издал указ «о лихом и придурковатом виде» подчиненного

Вердикт: это неправда.

За время своего царствования Петр собственноручно написал множество указов, зачастую посвященных самым незначительным вопросам и звучащих, на наш вкус, странно и довольно грубо. Таков, например, указ 1707 года, предписывавший всем членам «конзилии» министров обязательно подпи­сывать протоколы заседаний, «ибо сим всякого дурость явлена будет». Имеется в виду, что министрам, давшим дурные советы, невозможно будет потом отвертеться. Многие указы родились из устных приказаний монарха, чем объясняется разговорный, даже просторечный тон некоторых из них. 

С другой стороны, многие изречения Петра нам известны только в пересказе современников — или их потомков. К концу XVIII века появляются два важнейших издания, в которых были собраны многие из таких изречений: «Рассказы Нартова о Петре Великом» и «Деяния Петра Великого, мудрого преобразителя России». Но в обоих случаях публикаторы — сын петровского придворного токаря и механика Андрей Нартов и историк-любитель Иван Голиков соответственно — позволяли себе весьма вольно обращаться с источниками. 

На этом фоне Петру легко приписывать самые разные изречения — в том числе и указ подчиненным перед лицом своих начальников «иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство». Однако о существовании такого указа историкам ничего не известно. Это фейк, причем запущенный, кажется, уже в эпоху интернета. По своему содержанию он про­тиворечит всему, что мы знаем о Петре: его подлинные указы, наоборот, всячески поощряют подчиненных «смущать» своих начальников и доносить на них государю.

Легенда 9. Петр I рубил бороды прямо топором

Вердикт: это почти правда.

Петр действительно начал бороться с ношением бород после своего возвра­щения из Великого посольства в августе 1698 года. Сохранились свидетельства, что в некоторых случаях он отрезал боярам бороды собственноручно. Импер­ский посол граф Гвариент доносил, что молодой царь собственной рукой подрезал длинные бороды многим боярам, а также и другим духовным и свет­ским лицам. Есть и другие свидетельства такого рода, но вот топор ни в одном из них напрямую не упоминается. 

Скорее всего, отрезание бород смешалось с другим эпизодом, в котором участвовал Петр: во время знаменитой стрелецкой казни царь, по свидетель­ству одного из иностранных дипломатов, сам орудовал топором. Такое смеше­ние неудивительно. Эпизод с обрезанием бород имел место сразу после стре­лецкого мятежа, в симпатии к которому Петр подозревал многих представи­телей элиты, так что обрезание бород носило, видимо, и характер символиче­ского наказания через унижение. Не исключено, впрочем, что топор могли и в самом деле применять солдаты, посланные обеспечить выполнение указа о брадобритии на местах.

Легенда 10. Петр I был алкоголиком и заставлял пить других

Вердикт: это правда.

Сказать ретроспективно, был ли Петр алкоголиком в строгом медицинском смысле слова мы, конечно, не можем. Но описания современников и соб­ствен­ные письма Петра не оставляют сомнений: да, он и его окружение пили ужа­сающе много, и да, посетителей на петровских пирах заставляли пить литрами. Можно спорить, был ли здесь политический умысел — стремление развязать языки, выведать потаенные мысли. Кроме того, регулярно и публично напива­лись до потери сознания в то время не только при российском дворе, но и при многих европейских. Верно также, что петровские обыкновения хорошо согла­совывались и с уже давно устоявшимся к тому времени в Европе стереотипом «русского пьянства». Собираясь в конце 1720-х годов послом в Россию, англо-испанский аристократ герцог де Лириа был заранее уверен, что «все дела в тех краях вершатся за бутылкой». И тем не менее из песни слова не выкинешь: многие из наших современников отправились бы на тот свет от алкогольного отравления уже после первой же пирушки у Петра.

Легенда 11. Петр I ненавидел Россию и Москву

Вердикт: это скорее неправда.

Происхождение этого мифа понятно: царь искоренял русские обычаи, увлекался всем иностранным, перенес столицу в Санкт-Петербург. Значит ли это, что он ненавидел Россию и Москву? Разумеется, никаких документов, где он бы прямо расписывался в своих чувствах, у нас нет. Ненавидеть Россию Петр, конечно, не мог: он был глубоко убежден, что управление Россией поручено ему Богом и что ответ за судьбы страны ему предстоит держать на Страшном суде. Более того, именно Петр вводит в политический оборот представление о том, что военные и чиновники служат не только государю лично, но и отечеству. Служит, по его словам, и сам царь. Другое дело, что Петр, несомненно, ненавидел многие из российских порядков. 

Что касается Москвы, то она символизировала для Петра все то, что он хотел изменить в России. Кроме того, она ассоциировалась у императора с его детскими страхами, бунтами и заговорами. Тем не менее Петр признавал символическое значение Москвы и проводил здесь немало времени даже после основания Санкт-Петербурга.

Легенда 12. Петр I был справедливым, грозным и отходчивым

Вердикт: в каком-то смысле это правда.

В народной мифологии «справедливый, грозный и отходчивый» — обяза­тельные атрибуты любого сильного правителя, настоящего царя вообще. Насколько они отражают какую-то реальность в случае Петра? Сам себя он, безусловно, считал справедливым и всячески подчеркивал свою привержен­ность закону и принципу честного вознаграждения за службу. Правда, при этом тут же нарушал законы, им самим составленные.

«Грозным» он, конечно, тоже был: человек крайне вспыльчивый, он мог на месте приговорить провинившегося к смерти или жесточайшему наказанию. Правда, не менее частой была и обратная ситуация: государь годами знал о преступлениях и воровстве своих приближенных, но ничего не предприни­мал. Можно, наверное, считать его и отходчивым: правда, отходчивость эта была чаще связана не с просвещенностью, а с влиянием его второй жены Екатерины, которая не раз спасала от плахи провинившихся вельмож.

Легенда 13. Петр I сам работал на строительстве Петербурга

Вердикт: это правда.

Петр гордился своими трудовыми мозолями (в буквальном смысле слова): любил и умел работать руками и сам вникал в технологические тонкости разных ремесел — от строительства кораблей до ковки металла, — сажал деревья в саду и так далее. В свободное время он любил работать на токарном станке: это хобби было весьма популярно в то время в Европе. Когда он был в Петербурге, то посещения с инспекцией строек и верфей были для него обычным делом. Во время таких визитов взяться за тачку или лопату Петр, конечно, мог. Но маловероятно, что у него хватило бы времени и желания махать лопатой продолжительное время.

Легенда 14. Петр I страдал сифилисом, эпилепсией и психическими заболеваниями

Вердикт: вполне возможно, это правда.

Ставить медицинские диагнозы ретроспективно — дело неблагодарное. Тем не менее слухи о наличии у Петра венерической болезни ходили еще при его жизни. О том, что именно такая болезнь свела его в могилу, сообщали инфор­мированные иностранные дипломаты, и эта версия неплохо согласуется с известной нам картиной смерти государя: Петр умер в страшных мучениях, вызванных непроходимостью уретры и связанным с этим воспалением в области мочевого пузыря, что, в свою очередь, вполне могло быть вызвано или обострено застарелым венерическим заболеванием. Не противоречит известным нам описаниям его поведения (современники часто упоминают конвульсии, приступы ярости, тик и тому подобное) и версия об эпилепсии. Что касается психических заболеваний, то тут, понятное дело, мы вступаем на почву чистых спекуляций. Казалось ли поведение царя ненормальным многим его современникам? Безусловно.

Легенда 15. Петр I имел любовницу-немку

Вердикт: это правда.

Отношения между Петром и Анной Монс были широко известны совре­менникам и отразились во множестве источников; сохранились в том числе и письма Анны к царю. Петр порвал с любовницей, узнав, что она изменяет ему с саксонским дипломатом. Позднее она даже вышла замуж за прусского посла. Ближайшие родственники Анны, впрочем, продолжали состоять при дворе, а ее младший брат Виллем, судя по всему, даже стал любовником второй жены Петра, Екатерины, за что и поплатился головой.

Легенда 16. Петр I имел сына Михайло Ломоносова

Вердикт: скорее всего, это неправда.

Помимо Анны Монс, у Петра было множество других любовных связей: с придворными дамами, которые становились его более или менее постоян­ными любовницами, со служанками или случайными женщинами, попав­шимися ему под руку в походах и путешествиях. Как и отношения Петра с Анной Монс, связи эти описывались в донесениях иностранных дипломатов и широко обсуждались в народе: об этом мы знаем из следственных дел Преображенско­го приказа и Тайной канцелярии. В придворных кругах шепта­лись, что бастар­дами Петра были легендарный полководец Петр Румянцев-Задунайский и фельдмаршал граф Захар Чернышев: матери и того и другого были в свое время любовницами императора. 

Тем не менее обосновать версию о том, что среди внебрачных детей Петра был Ломоносов, трудно. При жизни ученого таких слухов не ходило. Легенда эта восходит к опубликованным уже в наше время мемуарам архангельского моряка Василия Корельского: в них автор ссылался на семейные предания и на некую рукопись, которая якобы хранилась в их семье еще до войны, но затем пропала. Свидетельства эти весьма сомнительны. Если верить Корельскому, встреча матери Ломоносова с Пет­ром должна была произойти в начале января 1711 года в Усть-Тосно, однако этот период жизни Петра задокументирован достаточно хорошо, на Севере в эти дни он не был. Предположение же о том, что своей карьерой и положением при дворе Ломоносов обязан своему статусу бастарда — чистая спекуляция, не подтвер­ждаемая вообще ничем.