«Книга Пяти Колец» Миямото Мусаси: трактат самурая с двумя мечами

На свой первый бой сын мастера меча Миямото Мусаси вышел, когда ему было всего 13 лет. Противником в этом поединке выступил уже взрослый самурай Арима Кихэй, искусно обращавшийся с мечом и копьем. Мусаси напал стремительно, повалил врага на землю и стал наносить по голове поверженного удары палкой, чтобы тот не встал. Кихэй погиб, захлебнувшись собственной кровью. Так начался долгий и кровавый путь Мусаси. Агрессивный по натуре крупный подросток стал воином, который к тридцати годам одолел более 60 противников в поединках и ни разу не терпел поражения. Нередко он побеждал, имея в руках лишь деревянный тренировочный меч. Мусаси сражался с прославленными самураями и оставался непобедимым. Он первым стал драться одновременно двумя самурайскими мечами — длинным (катана) и коротким (вакидзаси или «меч-спутник»), и основал свою школу боя Нитэн Ити-рю — «Школу двух небес как одного». Стиль фехтования Мусаси передал примерно тысяче учеников. Их последователи сохранили Нитэн Ити-рю до наших дней.

В Японии рубежа 16−17 вв. самураи вызывали друг друга на бой, пытаясь прославить себя, свою школу боевых искусств или своих господ. Мусаси, доказав свое превосходство над всеми, обучившись у множества мастеров и пройдя шесть войн, посвятил двадцать лет жизни поиску подлинного Пути меча — он понял, что одна лишь техника фехтования не может сделать человека воином. Он странствовал по Японии без семьи и постигал суть «стратегии». Как считал Мусаси, в возрасте 50 лет он наконец достиг просветления.

Жестокий, грубый и нескромный в молодости, Мусаси, познав Путь, изменился, стал благороднее, сострадательнее и начал заботиться о духе. Он освоил живописное, скульптурное и гравюрное искусство, начал преподавать, изучил несколько ремесел и даже занялся поэтическим творчеством. Незадолго до смерти, живя аскетом в пещере Рэйгэндо, 60-летний Миямото Мусаси написал ставшую его главным наследием «Книгу пяти колец», в которой изложил все, что он постиг. К тому времени непобедимого самурая звали не иначе как «Кэнсэй» — «бог меча».

Его наставление по стратегии стоит в ряду классических восточных военных трактатов неподалеку от «Исскуства война» Сунь-Цзы. Мусаси стал одним из важнейших наставников для воинской элиты Японии; человеком, развившим философию бусидо.

«Подлинный путь»

В «Книге пяти колец» Мусаси (состоящей из пяти глав) содержатся самые необходимые для самурая знания. Немало внимания «бог меча» уделил владению оружием. В Книге Воды Мусаси описывает преимущества и особенности видов оружия, учит, как держать мечи, как смотреть во время боя, как стоять, следить за оружием, как наносить удары и уходить от них. В Книге Огня наставник пишет о полководческом искусстве — победа одного войска над другим подчиняется тем же принципам, что личная победа в поединке, утрачивается лишь свобода перемещения. Основные принципы Мусаси — избегать ограниченных мнений, анализировать конкретного противника и обстоятельства, перехватывать инициативу, расстроить планы противника, обмануть его бдительность и нанести решительный (но не поспешный) и сокрушительный удар.

Прим.: Сказки приписывают биографии Мусаси поединок с легендарным воином Бокудэном (который умер до рождения Мусаси): Бокудэн отразил внезапный удар нападавшего ронина крышкой горшка и продолжил есть.

Но главное в «Книге пяти колец» — не правила фехтования или проведения массовых сражений. Главное — это дух самурая и понимание Пути воина. Это учение философского порядка, система воспитания. Для Мусаси нет ничего важнее дарующего свободу принятия смерти и абсолютного духа победы: если вы «овладели техникой фехтования и одолели хотя бы одного человека, вы одолеете кого угодно в мире. Дух победы один и тот же в десяти миллионах поединков». И он превыше всего вне зависимости от вида оружия и его размеров. Если оружие в руках — воля к победе должна быть непоколебимой. Мусаси настаивает на необходимости постоянных тренировок и превращения своей повседневности в постоянный процесс обучения, чтобы поддерживать дух победы. Тогда в бою воин сохранит дух спокойным, а тело — крепким.

Чтобы постичь истинный «Путь достойного человека» (то есть воина), — пишет Мусаси, — нужно не только иметь к нему склонность и владеть мечом, но и понимать другие Пути. Наиболее полезен воину Путь пера. Познавая искусства и стремясь овладеть ими в совершенстве, воин в то же время познает и свой главный Путь. Стремление к идеалу — залог успеха. Один из ключевых принципов Миямото Мусаси излагает в Книге Пустоты, в которой он учит чуткости к природе и «ритму мира». Наставник предостерегает от самоуверенности: «Люди в этом мире совершают ошибку, полагая, что-то, чего они не знают, является пустотой. То, чего люди не знают, не есть подлинная пустота» (то есть нечто без начала и конца). Воспринять что-то как пустоту — значит дать заблуждению помешать в освоении подлинного Пути.

Мусаси писал, возможно, под влиянием своего современника дзенского философа Такуана Сохо, выработавшего понятие «фудосин». Фудосин — это «непоколебимый» дух, хладнокровный, ясный, чуждый страха или жадности, свободный и уверенный. Со времен Мусаси это понятие стало ключевым принципом большинства японских школ боевых искусств. Психологическая подготовка воинов стала восприниматься как более важная составляющая обучения, нежели просто искусство владения оружием. Мусаси учит (и это делает его книгу актуальной и сегодня), что для любого Пути, пусть даже это Путь мастера чайной церемонии, нужно сохранять искренность мыслей, тренироваться, глубоко постигать суть каждого действия, развивать интуицию, внимательность и сосредоточенность. А для воина душевная готовность упорно следовать Пути особенно важна.

Путь воина для японских самураев — это путь совершенствования духа и разума, это понятие означает также долг и мораль. Оно впитало в себя ряд философских учений своего времени: даосизм, конфуцианство, дзен-буддизм. Самурайская этика, которую оттачивали Миямото Мусаси, Ягю Мунэнори, Такуан Сохо и другие мыслители и мастера, до сих пор оказывает сильнейшее влияние на японский менталитет. Как считает американский востоковед Т. Клири, японская цивилизация столь сильно связана с бусидо, что воинские социальные нормы доминируют до сих пор. Рассмотрение жизни в перспективе смерти, высокая ценность благородства, верности, хладнокровия и сдержанности, эстетизация и ритуализация повседневности, чувство долга, дисциплинированность — все эти самурайские добродетели почитаются японцами и сейчас. В этом смысле «Книга пяти колец» — в значительной мере не только учебник по военному искусству, но и путеводитель по японскому национальному характеру.