Первые спутники и космические корабли США, или Боевая астронавтика Дуайта Эйзенхауэра

Немецкий вклад

Применение гитлеровцами тяжёлых баллистических ракет А-4 (V-2, «Фау-2») на европейском театре военных действий заставило задуматься о перспективах этого нового вида оружия.

В Соединённых Штатах активной популяризацией возможностей ракет на жидком топливе занимался Вилли Лей — журналист и энтузиаст космонавтики, бежавший из Германии в начале 1935 года. Обретя новое гражданство, он присоединился к американскому сообществу любителей фантастики (фэндому) и начал много писать для соответствующих журналов. В 1944 году Лей выпустил книгу «Ракеты: будущее путешествий за пределы стратосферы» (Rockets: The Future of Travel Beyond the Stratosphere), в которой рассказывал о достижениях основоположников теоретической космонавтики. При этом он демонстрировал свою хорошую осведомлённость в текущем положении дел, верно определив статус самолётов-снарядов Fi 103 (FZG 76, V-1) и предсказав, что вскоре появится более мощное оружие на реактивной тяге. Лей призывал правительство США обратить особое внимание на передовое направление технического прогресса и начать финансирование разработки ракет с тем, чтобы в будущем построить космический «терминал» — орбитальную станцию, которая будет обеспечивать полёты к Луне и соседним планетам.

Статьи и книги Лея привлекли внимание, и газетчики часто брали у него интервью, называя «всемирно известным учёным, имеющим солидную репутацию по обе стороны Атлантики после десятилетий изучения реактивного движения». Поэтому, когда через четыре месяца после выхода «Ракет…» гитлеровцы начали массированные пуски «Фау-2» по Лондону, к немецкому популяризатору обратились за консультацией. Сначала Лей отказывался верить сведениям, поступавшим из Европы, и полагал, что нацистский режим не станет использовать для обстрелов городов тяжёлые ракеты, которые стоят дорого, но имеют низкую меткость. Впрочем, вскоре ему пришлось изменить свою точку зрения. Лей провёл анализ и установил, что «Фау-2» созданы в исследовательском центре Пенемюнде по инициативе основоположника Германа Оберта.

Промежуточный итог своей работы немецкий популяризатор подвёл в обширном очерке «Фау-2 — ракетный корабль» (V-2: Rocket Cargo Ship), который был опубликован в мае 1945 года на страницах журнала фантастики «Astounding Science Fiction». Перечислив недостатки ракетных новинок, применённых гитлеровцами в качестве оружия, Лей утверждал, что «Фау-2» вполне годятся для запуска герметичной кабины с пилотом на космическую высоту, и ещё раз призвал правительство США обратить на них внимание с целью адаптации достижений Германии к задачам изучения околоземного пространства.

Предложение Лея получило энергичную поддержку Роберта Хайнлайна — набирающего известность писателя-фантаста и бывшего флотского офицера, который во время войны служил в Центре авиационных материалов (Navy Aircraft Materials Center) в Филадельфии, где обзавёлся полезными связями среди военных чиновников, которые могли бы поспособствовать процессу изучения немецких ракет. Однако инициативу перехватила Армия США, а Управление боеприпасов (Army Ordnance Department) в сентябре 1945 года организовало вывоз из Германии ведущих немецких ракетчиков.

Тем временем выяснилось, что конструкторскую работу в Пенемюнде возглавлял не авторитетный Герман Оберт, а относительно молодой Вернер фон Браун. Он же вызвался помогать американцам в освоении немецкого опыта. Лею удалось встретиться с фон Брауном за бокалом вина вечером 6 декабря, после чего он изменил своё мнение о конструкторе, в котором раньше видел убеждённого сторонника Гитлера: «Я не нашёл оснований считать ф. Б. откровенным антифашистом. Но столь же мало, если не меньше, в нём от нациста. По-моему, этот человек просто хотел строить ракеты».

После встречи содержание и общая направленность книг Лея изменились: вольно или невольно он начал оправдывать деятельность сотрудников Пенемюнде и персонально фон Брауна, создав к выгоде последнего образ изолированной группы инженеров, которая мало думала о военном применении ракет, собираясь использовать их для научных изысканий и запуска искусственного спутника Земли.

Без сомнения, активность Лея оказала влияние на формирование устойчивых представлений о непосредственной связи между немецкими ракетами и будущим американской астронавтики. К примеру, в начале августа 1946 года генерал-лейтенант Гарольд Джордж, глава внешних связей Военно-воздушных сил, публично заявил, что исследования, проведённые с помощью экспериментальных пусков «Фау-2» на полигоне Уайт-Сэндз, позволяют приступить к планированию отправки к Луне небольшого межпланетного аппарата в течение ближайших (!) полутора лет.

Чтобы проанализировать перспективы дальнейшего развития ракетостроения, Военное министерство решило в октябре 1945 года создать небольшую аналитическую корпорацию, которая позднее получила название РЭНД (RAND Corporation от Research and Development). Хотя её сотрудникам предстояло в основном заниматься военными новинками, сама организация имела гражданский статус и начала свою работу под «крышей» авиационной компании «Дуглас Эйркрафт» (Douglas Aircraft Company).

Одним из первых проектов РЭНД как раз и стал анализ вариантов использования космического пространства для нужд вооружённых сил. 2 мая 1946 года три сотрудника корпорации выпустили отчёт «Предварительный замысел экспериментального космического корабля, обращающегося вокруг Земли» (Preliminary Design of an Experimental World-Circling Spaceship, SM-11827). Во вводной части сообщалось:

«В этом отчёте мы приводим консервативную и реалистичную инженерную оценку возможностей создания космического корабля, который будет вращаться вокруг Земли в качестве спутника. Работа основана на нашем нынешнем состоянии технического прогресса и не включает такие возможные будущие разработки, как атомная энергетика.

Если разогнать транспортное средство до скорости около 17 000 миль в час и правильно ориентировать, то оно будет вращаться по большой круговой траектории над атмосферой Земли как новый спутник. <…>

Такая машина, несомненно, будет иметь большое военное значение. Однако настоящее исследование сосредоточено вокруг аппарата, который будет использоваться для получения желаемой научной информации о космических лучах, гравитации, геофизике, земном магнетизме, астрономии, метеорологии и свойствах верхних слоев атмосферы. <…>

В настоящее время технологии и опытные работы достигли уровня, когда можно сконструировать и построить летательные аппараты, способные пронзать атмосферу и достигать достаточной скорости, чтобы стать спутниками Земли. Это утверждение задокументировано в настоящем отчёте, который является проектным исследованием для спутника, основанным на немецком опыте с Фау-2 <…>. Летательный аппарат, который появится в результате такого предприятия, почти наверняка будет громоздким, дорогим и неэффективным по сравнению с космическим кораблём, который мы сможем спроектировать после двадцати лет интенсивной работы в этой области. Принимая решение о том, приступать или не приступать к постройке такого аппарата сейчас, вполне уместно рассматривать нашу нынешнюю ситуацию по аналогии с той, которая сложилась в авиации перед полётом братьев Райт. Мы не способны разглядеть всю полезность и значение космических кораблей так же, как братья Райт не могли увидеть армады бомбардировщиков Б-29 над Японией и самолёты, кружащие вокруг Земли.

Хотя хрустальный шар затуманен, две вещи кажутся очевидными:

1. Можно ожидать, что космический аппарат с соответствующими приборами станет одним из самых мощных научных инструментов ХХ века.

2. Создание Соединёнными Штатами космического корабля поразит воображение человечества и, вероятно, вызовет в мире последствия, сравнимые с взрывом атомной бомбы».

Хотя отчёты РЭНД были в то время строго засекречены, утечки информации о содержании случались. Например, корреспондент газеты «The Milwaukee Journal», рассказывая читателям о корпорации в октябре 1948 года, прямо писал:

«Основным акцентом «Рэнд» станет исследовательская работа над задачами, имеющими большое военное значение. Ракеты дальнего действия, дистанционно управляемые устройства, исследование стратосферы, погодные наблюдения и радары получат приоритет в программе «Рэнд». <…>

Ответственные лица Министерства обороны не комментируют слухи о проектах «Рэнд». Один из них касается производства в течение трёх лет ракеты для отправки на Луну. Другие касаются создания «метеоспутника» — ракетных станций вокруг Земли; создания дистанционно управляемых ракет дальнего действия и устройств, способных обнаружить подводные лодки на любой глубине».

Новую волну слухов и интерпретаций породил «Первый доклад министра обороны» (First Report of the Secretary of Defense) Джеймса Форрестола, подготовленный для Конгресса в декабре того же года. Он содержал примечательный абзац:

«Развитие программы создания спутников Земли, которое осуществлялось независимо военными ведомствами, была поручена Комитету по управляемым ракетам [Совета по исследованиям и разработкам] для координации работ. Чтобы обеспечить комплексную программу с последующим устранением дублирования, Комитет рекомендовал ограничить нынешние усилия в этой области исследованиями и проектированием компонентов; и чётко определённые области таких исследований были выделены каждому из трёх военных ведомств».

На основании этих слов журналисты сделали вывод, что Армия, Военно-воздушные и Военно-морские силы ведут работы над спутником, а поскольку описаний проектов в открытом доступе не было, то в своих очерках они опирались на книги всё того же Вилли Лея, давая публике совершенно фантастические подробности, порождённые его воображением.

Как известно, 22 мая 1949 года Форрестол, изгнанный с поста министра обороны за симпатии к республиканскому сопернику президента Гарри Трумэна и находившийся в тяжёлой депрессии, покончил с собой, выпрыгнув из окна Национального военно-медицинского центра. Говорят, что в последние дни у него развилась паранойя, и он везде видел «русских солдат». Тем не менее, фрагмент из доклада Форрестола ещё долго будоражил газетчиков.

Зловещие мечты

В действительности никакой серьёзной работы, кроме как в РЭНД, над спутником не велось. Различные комитеты и советы обменивалась предложениями, пожеланиями, рапортами и меморандумами, но дело не двигалось, поскольку возобладала политика сокращения оборонного бюджета, и «военные ведомства» отказывались от проектов с неопределённой перспективой, чтобы сохранить имеющееся. Разумеется, любое из них с удовольствием взялось бы при должном финансировании за реализацию обширной космической программы, однако кабинет Трумэна довольно холодно относился к этим инициативам и не выказывал предпочтение ни одной из них. Проблемой стало и то, что военные не смогли убедительно сформулировать, какое преимущество дадут спутники по сравнению с самолётами, помимо получения «желаемой научной информации».

Тем временем образы космической экспансии, создаваемые Вилли Леем, обрели более или менее законченный вид. В 1949 году он в сотрудничестве с голливудским художником Чесли Боунстеллом выпустил бестселлер «Покорение космоса» (The Conquest of Space), который выдержал четыре переиздания в течение года, после чего был переведён на многие иностранные языки. Фактически Лей написал большой научно-фантастический репортаж, где будущее представало не через перечисление открывающихся возможностей, а как рассказ очевидца событий, которые когда-нибудь обязательно произойдут. Эффект присутствия — например, в кабине ракеты, летящей на Луну, — достигался ещё и за счёт прекрасных иллюстраций Боунстелла, которые публиковались в журналах ранее, а теперь послужили визуализации футурологических реконструкций Лея. Как обычно, немецкий популяризатор утверждал, что именно «Фау-2», пускаемые на полигоне Уайт-Сэндз, являются первым шагом к осуществлению космических экспедиций. В дальнейшем должны появиться межконтинентальные пилотируемые корабли, станции на околоземных орбитах и лунные базы. Лей высказывал уверенность, что реализация описанных в книге планов, по существу, является «вопросом упорного труда и денег».

Немецкий популяризатор прекрасно осознавал значимость своей работы в ситуации, когда власти не слишком заинтересованы в развитии астронавтики. Он писал Вернеру фон Брауну:

«Старая гвардия слишком упряма, поэтому не перестанет проповедовать космические путешествия, а молодое поколение, надеюсь, будет достаточно впечатлено для того, чтобы продолжать. Некоторые исследователи Арктики писали в мемуарах, что они начали свою карьеру, потому что в юности видели картинки с арктических пейзажами».

Лей оказался прав: новое поколение американских инженеров, грезивших лунными полётами, действительно выросло на его научно-популярных книгах, фантастических романах Роберта Хайнлайна и «картинках» Чесли Боунстелла.

В то же время фон Браун осознал, что почва для продвижения идеи космической экспансии подготовлена, и включился в процесс, несмотря на статус «бывшего нациста». 3 марта 1950 года он выступил с докладом на конференции, посвящённой вопросам космической медицины, которая была организована ВВС и проходила в Чикаго. В своей речи конструктор, опираясь на работы основоположника Германа Оберта, обосновывал необходимость строительства большой орбитальной станции в форме велосипедного колеса диаметром 200 футов (63 м) с множеством «спиц», которая будет вращаться вокруг оси для создания на ободе искусственной силы тяжести. Станцию нужно снабдить большим зеркалом, концентрирующим солнечный свет, чтобы обеспечить её электроэнергией.

Впервые фон Браун открыто заявил, что у такой станции может быть и военное назначение: к примеру, рядом с ней можно разместить платформу с атомными бомбами. Он полагал, что Советский Союз сумеет раньше или позже создать достаточно эффективную систему противовоздушной обороны, которую не сумеют прорвать стратегическая авиация и баллистические ракеты США. В этом случае станция, находящаяся на полярной орбите высотой 1075 миль (1730 км), станет единственным инструментом сохранения превосходства. Конструктор говорил:

«Мне кажется, что в атомный век страна, владеющая космической станцией, сбрасывающей бомбы, могла бы фактически контролировать Землю. При нынешней политической ситуации, когда планета разделена на западный и восточный лагеря, я убеждён, что появление такой станции будет неизбежным результатом нынешней гонки вооружений».

Фон Браун не собирался останавливаться в желании донести своё видение астронавтики до учёных и военных. В сентябре 1951 года он принял заочное участие во 2-м Международном конгрессе астронавтики (International Astronautical Congress, IAC), проходившем в Лондоне, с докладом о технической возможности организации пилотируемой экспедиции на Марс. Конструктор утверждал: чтобы осуществить дерзкий замысел, на начальном этапе необходимо построить орбитальную станцию, которая послужит сборочной верфью для межпланетных кораблей. Разумеется, вопрос её военного применения фон Браун в новом докладе поднимать не стал. Тем не менее, он наконец-то нашёл концепцию, которая, казалось, удовлетворит всех заинтересованных лиц: орбитальная станция будет создана для подготовки космических экспедиций, но проектировать её следует так, чтобы при необходимости использовать в качестве центра управления платформ с атомными бомбами.

В ноябре фон Брауна пригласили на конференцию «Медицина и физика верхних слоев атмосферы» (Medicine and Physics of the Upper Atmosphere), организованной ВВС в Сан-Антонио. На этот раз он не выступал, но зато познакомился с Корнелиусом Райаном — автором и редактором популярного иллюстрированного журнала «Collier’s», известным больше книгами о недавней войне. Немецкий конструктор сумел заинтересовать журналиста своими идеями, и в марте 1952 года вышел номер «Collier’s», в котором были опубликованы очерки самого фон Брауна, Лея и других экспертов; иллюстрации к ним подготовил Боунстелл.

Статья немецкого конструктора под заголовком «Пересечение последней границы» (Crossing the Last Frontier) была посвящена ракетам-носителям и тороидальной орбитальной станции. По поводу последней он писал:

«В течение ближайших 10 или 15 лет у Земли появится новый спутник в небе — искусственный спутник, который может быть либо величайшей миротворческой силой из когда-либо существовавших, либо одним из самых страшных видов оружия войны — в зависимости от того, кто его создаст и контролирует. Населённый людьми и видимый с планеты как быстро движущаяся звезда, он будет проноситься вокруг Земли с невероятной скоростью в тёмной пустоте за пределами атмосферы. <…>

Техники на этой космической станции с помощью специально разработанных мощных телескопов, соединённых с большими оптическими экранам, радарами и камерами, будут держать под постоянным контролем каждый океан, континент, страну и город. Даже небольшие города будут хорошо видны через оптические приборы, которые дадут наблюдателям в космосе ту же самую точку обзора, которой пользуется человек в разведывательном самолёте всего в 5000 футах от земли.

Ничто не останется незамеченным. <…>

Помимо использования в качестве плацдарма для исследования Солнечной системы и в качестве сторожевого пса мира, космическая станция будет выполнять множество других функций. Метеорологи, наблюдая за облаками на значительных площадях, смогут предсказывать изменения погоды проще, точнее и на больший срок. Навигаторы в море и воздухе станут использовать космическую станцию как ориентир, поскольку её будет легко опознать на небе.

Но будет и другое возможное применение космической станции — самое страшное. Её реально превратить в ужасно эффективный носитель атомной бомбы.

Небольшие крылатые ракеты с атомными боеголовками можно пускать со станции таким образом, чтобы они поражали свои цели на сверхзвуковых скоростях. Благодаря радиолокационному сопровождению эти ракеты будут направлены в любую точку Земли.

Учитывая способность станции проходить над всеми населёнными районами, такие методы атомной бомбардировки могли бы дать строителям спутника возможность сделать самый важный тактический и стратегический шаг в военной истории. С другой стороны, наблюдатели, находящиеся на станции, вероятно, вовремя заметят любую попытку противника пустить ракету, нацеленную на столкновение с гигантским «колесом», и перехватят её».

Выход «космического» номера сопровождался массированной рекламной кампанией. Фон Браун раздавал пространные интервью, появлялся в радио- и телешоу. 19 марта он прочитал лекцию для членов Американского ракетного общества (American Rocket Society, ARS) в Военно-морской артиллерийской лаборатории (Naval Ordnance Laboratory, NOL), что вызвало настоящий фурор: на ней присутствовало свыше пяти тысяч человек! После этого в адрес немецкого конструктора пошли кипы писем с восторженными отзывами и изобретательскими предложениями, а на его инициативу обратил внимание сам президент Трумэн.

17 сентября кампания достигла своего апогея, когда немецкий конструктор выступил в Вашингтоне перед представителями крупного бизнеса, членами правительства и высокопоставленными военными с докладом на тему «Космическое превосходство как средство достижения мира во всём мире» (Space Superiority as a Means for Achieving World Peace). Фон Браун повторил свои доводы в пользу орбитальной станции, которые излагал ранее на страницах «Collier’s». При этом он ответил на некоторые замечания, которые почерпнул из писем. В частности, один из корреспондентов указывал, что противник может легко уничтожить станцию, направив на неё облако шрапнели. Конструктор ответил, что осуществить подобную акцию незаметно и с необходимой точностью наведения будет очень трудно. Кроме того, станцию предполагается снабдить двигателями маневрирования, и в случае явной угрозы она поменяет свою орбиту так, чтобы обнулить результативность атаки. Серьёзную опасность для неё будут представлять только вражеские пилотируемые космопланы, но в этом случае Соединённые Штаты должны быть готовы к нанесению упреждающего удара. Фон Браун говорил:

«Если мы сумеем организовать и наладить работу наземного центра, управляющего искусственным спутником с ракетами «космос-земля», готовыми к действию, то сможем остановить любого противника, который попытается бросить вызов нашей крепости в космосе! Космическая станция способна с абсолютной надёжностью уничтожить вражеский космический корабль до его запуска. Но гораздо лучше было бы, если бы мы могли сказать врагу решительное, мощное «НЕТ», когда он начнёт разработку пилотируемых космических кораблей. И ещё лучше, если мы сумеем предотвратить строительство им наземных стартовых сооружений. Я считаю, что у нас ещё есть время, чтобы сделать это, и я призываю к тому, чтобы это было сделано!»

Представляя орбитальную станцию как «абсолютное оружие», способное остановить все войны в мире при руководящей роли США, фон Браун затребовал 4 млрд долларов на проект, обещая осуществить его в течение десяти лет, то есть до 1962 года. Назвал он и главного врага — Советы, которые, по мнению конструктора, «думают в том же направлении».

Фон Браун сумел заручиться поддержкой видных промышленников, однако время Трумэна истекло: на президентских выборах 1952 года победил республиканец Дуайт Эйзенхауэр, который придерживался политики «Нового взгляда» (New Look), предусматривавшей сокращение традиционных вооружённых сил в пользу, прежде всего, стратегической авиации, оснащённой атомным оружием.

Обратная связь

Тем временем аналитики корпорации РЭНД сумели найти для космических аппаратов военное применение, о котором упоминал и фон Браун. В апреле 1951 года был выпущен отчёт по теме «Полезность спутников для ведения разведки» (Utility of a Satellite Vehicle for Reconnaissance, R-217). Его авторы утверждали, что «разрешающая способность, доступная в настоящее время системам спутникового телевидения, соответствует требованиям оперативной разведки (общее местоположение и принадлежность целей) и метеорологической разведки».

В отчёте описывалась гипотетическая двухступенчатая ракета, способная вывести космический аппарат массой 1000 фунтов (454 кг) на орбиту высотой 350 миль (563 км). Расчёт показывал, что современные телекамеры, установленные на таком спутнике, позволят разглядеть объекты размером 200 футов (61 м). При дальнейшей модернизации разрешающую способность можно было довести до 40 футов (12 м), что, по мнению авторов, позволило бы решать с помощью спутников все известные задачи разведки.

Управление авиационных исследований и разработок ВВС (Air Research and Development Command, ARDC) приняло новый отчёт РЭНД с энтузиазмом и выразило готовность финансировать дополнительные изыскания, учредив проект «Обратная связь» (Feed Back). В течение нескольких месяцев корпорация заключила договоры с субподрядчиками на исследования в области создания систем управления, оптических и записывающих устройств, компактного атомного реактора для электроснабжения космических аппаратов и т. п.

К маю 1953 года удалось определиться с носителем — им должна была стать баллистическая ракета «Атлас» (Atlas), которую взялась разрабатывать для ВВС авиастроительная компания «Конвэйр» (Convair, Consolidated Vultee Aircraft). При этом возникла мысль начать готовить спутник к запуску в ближайшее время, не дожидаясь готовности разведывательного оборудования, — вероятно, было принято во внимание пророчество РЭНД о том, что сам факт появления искусственного объекта на орбите вызовет мощнейший общественный резонанс в мире.

В декабре Управление решило объединить ведущиеся работы в проект 409-40 (Project 409-40, Satellite Component Study), позднее получивший шифр WS-117L (Weapon System 117L). Однако вскоре возобладало мнение, что усилия, направленные на конструирование спутника, мешают созданию межконтинентальных ракет, поэтому после долгих обсуждений началась реорганизация, которая затормозила развитие проекта на два года.

Параллельно учёные продолжали обсуждать различные инициативы, благо в октябре 1951 года Международный совет научных союзов при ЮНЕСКО принял решение об организации условного Международного геофизического года, приуроченного к максимуму солнечной активности: он должен был начаться 1 июля 1957 года и закончиться 31 декабря 1958 года.

Наиболее реалистичным в то время выглядел проект спутника MOUSE (Minimal Orbital Unmanned Satellite of Earth), который предложил австрийский физик Фред Сингер, получивший американское гражданство в 1944 году. Небольшой цилиндрический аппарат, сконструированный им, весил 100 фунтов (45,4 кг) и содержал несколько компактных устройств: детекторы излучений, телеметрический блок, накопитель данных, ячейки солнечных батарей. Проект активно обсуждался в мае 1954 года на 3-м симпозиуме по космосу (Third Symposium on Space), который состоялся в Нью-Йорке, и получил одобрение научного сообщества.

В то же самое время фон Браун, занимавшийся с немецкими коллегами конструированием баллистической ракеты «Редстоун» (Redstone) на основе «Фау-2» в интересах Артиллерийского корпуса (Army Ordnance Corps), предложил использовать её для запуска «минимального инертного спутника» в форме сферы диаметром 2 фута (61 см) и весом 5 фунтов (2,27 кг). Сама «Редстоун» не могла развить первую космическую скорость, но расчёты показывали, что если снабдить её дополнительной ступенью, изготовленной из связки твердотопливных ракет «Локи» (Loki), то она сможет «вытащить» спутник на орбиту высотой 200 миль (322 км).

Фон Браун провёл серию встреч с профильными специалистами, в результате чего родился неофициальный проект «Орбитер» (Orbiter). Чтобы привлечь к нему интерес академического сообщества, немецкий конструктор через посредника призвал авторитетного физика Джеймса ван Аллена, руководившего исследованиями с использованием трофейных «Фау-2», подумать над научной программой и для спутника. Тот сразу пожелал установить на космический аппарат счётчик Гейгера для регистрации интенсивности радиации вне атмосферы.

15 сентября 1954 года фон Браун подготовил предварительный отчёт о спутнике для своих армейских начальников. Он запросил 17 млн долларов на реализацию проекта, но фактически было выделено лишь 500 000.

Обсуждение вопроса несколько оживилось, когда стало известно, что в СССР ряд учёных занимается спутниками, и, больше того, учреждена золотая медаль имени Константина Циолковского, которая будет вручаться «за выдающиеся работы в области межпланетных сообщений». Для продолжения изысканий Совет национальной безопасности (National Security Council, NSC) при президенте должен был определить приоритеты в космической программе: будет ли первый спутник запущен с привлечением военных, или всё-таки проект необходимо передать гражданским специалистам. 26 мая 1955 года была принята директива Совета №1408, которая основывалась на доктрине о «мирном использовании космоса» и закрепляла решение, согласно которому американский спутник Международного геофизического года не должен стартовать на ракете, предназначенной для военных целей.

В данном случае администрация Эйзенхауэра исходила из соображения, что Соединённые Штаты создадут прецедент, на который будут ориентироваться другие страны при неизбежном обсуждении правовых аспектов внеземной экспансии: никто, включая СССР, не получит юридических оснований для запрета пролёта спутника над своей территорией, если речь идёт о гражданской исследовательской миссии в рамках международных инициатив. В дальнейшем на прецедент можно будет ссылаться при «легендировании» задач разведывательных аппаратов.

Выбор наиболее подходящего проекта был поручен заместителю министра обороны Дональду А. Куорлзу, который созвал «Особую группу по специальным средствам» (Ad Hoc Advisory Group on Special Capabilities) во главе с доктором Гомером Стюартом, чтобы получить от неё конкретные рекомендации. В ходе работы было рассмотрено три варианта. Армия предложила «Орбитер» Вернера фон Брауна с использованием ракеты «Редстоун» в связке с «Локи». Военно-воздушные силы выдвинули проект «Мировая серия» (World Series) на основе «Атласа», дооснащённого зондирующей ракетой «Аэроби» (Aerobee-Hi). Флот представил свой вариант под названием «Авангард» (Vanguard), который предусматривал запуск спутника с помощью модернизированной экспериментальной ракеты «Викинг» (Viking), испытания которой начались ещё в мае 1949 года, и которая к моменту обсуждения считалась достаточно надёжной. Хотя все три носителя были созданы по заказу военных, в космической программе собирались использовать их специальные модификации, что формально соответствовало требованию Эйзенхауэра.

Выбор был сделан на заседании группы, состоявшемся 3 августа. Пятью голосами против двух она поддержала «Авангард». Председательствующий Гомер Стюарт отдал голос за «Орбитер», что позволило провести повторное голосование, однако результат не изменился. Считается, что выбор был сделан в пользу проекта ВМС, потому что с самого начала «Викинг» проектировался как геофизическая исследовательская ракета без боевого применения. Сыграло роль и «нацистское» прошлое фон Брауна: много позже Стюарт признал, что среди членов его группы «наблюдались некоторые антигерманские настроения».

Проект «Авангард» официально утвердили 9 сентября 1955 года. Его основой стал специально разрабатываемый трёхступенчатый носитель (первая ступень — «Викинг», вторая — модифицированная «Аэроби», третья — новая твердотопливная ракета), который должен был вывести спутник массой 9,8 кг на орбиту с перигеем 488 км. Первый запуск планировали осуществить в мае 1957 года, но из-за технических проблем его неоднократно переносили.

Решение президента Эйзенхауэра вступить в космическую эру полётом «гражданского» аппарата стало роковым для американской астронавтики, которая потеряла исторический приоритет, когда 4 октября 1957 года на орбиту отправился советский «Спутник-1».

В космос — скорее!

Помимо вариантов научных и разведывательных спутников, военные специалисты ВВС рассматривали возможность создания пилотируемых космических кораблей. В феврале 1956 года был инициирован проект «Исследовательская система на пилотируемой баллистической ракете» (Manned Ballistic Rocket Research System), получивший шифр 7969. В историю он вошёл под слоганом, который придумал генерал Томас Пауэр, возглавлявший Управление авиационных исследований и разработок: «Человек в космосе — как можно скорее» (Man in Space Soonest, сокращённо — MISS).

В течение месяца были рассмотрены два варианта: на базе планирующей ракеты MGRRS (Manned Glide Rocket Research System) и баллистической ракеты MBRRS (Manned Ballistic Rocket Research System) с бескрылой отделяемой капсулой. При анализе специалисты отдали предпочтение второму варианту как более простому и дешёвому.

Кроме того, приглашение к участию разослали ведущим авиастроительным фирмам. Основными требованиями было обеспечение уровня перегрузок не выше 12 g и размещение капсулы в передней части носителя для упрощения системы аварийного спасения. При этом в качестве носителя задавалась ракета «Атлас» со второй ступенью — ракетным блоком «Хастлер» (Bell Hustler Rocket Engine), позже известным как «Аджена» (Agena). До конца года от авиастроителей поступило два проекта, затем — ещё девять.

Советский «Спутник-1» смешал все планы. Как и предсказывалось, его появление в небе вызвало настоящую бурю эмоций. И в то время, когда многие ликовали, увидев в искусственной «луне» предвестницу будущих достижений человечества на космических просторах, граждане западных стран испытывали страх. Их чувства становятся понятны, если вспомнить, как долгие годы популярные эксперты и журналисты рассказывали по всем возможным каналам, что спутник обязательно будет иметь военное назначение, что за ним последуют орбитальные станции с атомными бомбами, созданные ради достижения «глобального превосходства».

Требовалось как можно скорее догнать и перегнать СССР в космосе, создав хотя бы видимость стратегического паритета, что было сделать довольно сложно с учётом того, что советские ракетчики запустили на орбиту аппарат, масса которого на порядок превышала расчётный вес спутника «Авангард».

23 октября состоялись успешные испытания ракеты TV-2 (от Test Vehicle), поднявшей полезный груз на высоту 175 км. 6 декабря была предпринята попытка пустить TV-3 с настоящим космическим аппаратом массой всего 3 фунта (1,36 кг), однако ракета вместо устойчивого полёта рухнула на стартовый стол и взорвалась. К тому времени в Советском Союзе отправили на орбиту «Спутник-2» с собакой Лайкой на борту, поэтому провал выглядел особенно унизительным для национального достоинства американцев. Ехидные журналисты окрестили аппарат, который, кстати, уцелел после взрыва, «капутником» (Kaputnik).

Президент Эйзенхауэр и другие члены правительства США наконец-то осознали, что политические игры не способствуют достижению результата в космическом соперничестве держав, и команда фон Брауна наконец-то получила возможность запустить свой спутник «Эксплорер» (Explorer) массой 30,8 фунта (14 кг). К тому времени носитель был доработан: в качестве дополнительных ускорителей вместо «Локи» конструкторы применили связки твердотопливных ракет «Бэби-Сержант» (Baby Sergeant). Новая модификация получила название «Юпитер-С» (Jupiter-C) и успешно прошла испытания.

Немецкие инженеры не подвели: в ночь с 31 января на 1 февраля спутник был успешно отправлен на орбиту высотой 360×2534 км. Приборы, созданные Джеймсом ван Алленом, помогли открыть радиационные пояса вокруг Земли.

Все эксперты, специализирующиеся на астронавтике, понимали, что следующим важным историческим достижением, который закрепит превосходство одной из конкурирующих стран, станет отправка корабля с пилотом на орбиту. 24 января, то есть за неделю до запуска «Эксплорера», Управление авиационных исследований и разработок созвало специальный комитет по рассмотрению предложений, полученных в рамках проекта MISS, и составления пятилетнего плана развития астронавтики. Тот предусматривал создание мощной спутниковой группировки, испытательных и исследовательских космических аппаратов, транспортной системы для полётов к Луне и т. п. Пилотируемые корабли предлагалось конструировать на основе технологий возвращаемых спутников. Для реализации плана его авторы затребовали 1,2 млрд долларов только на 1959 год.

ВВС пригласили к сотрудничеству Национальный консультативный комитет по аэронавтике (National Advisory Committee for Aeronautics, NACA) принять участие в «программе исследовательских аппаратов для изучения и решения проблем пилотируемых космических полётов».

В конце января на авиабазе Райт-Паттерсон (штат Огайо) состоялась конференция по рассмотрению проектов авиастроителей. Компании «Локхид» (Lockheed Corporation), «Мартин» (Glenn L. Martin Company), «Аэронутроник» (Aeronutronic Systems, Inc.) и «Макдоннелл» (McDonnell Aircraft Corporation) представили корабли капсульного типа, сочетающие конические и сферические поверхности, а фирмы «Конвэйр» и «Гудэйр» (Goodyear Aircraft Corporation) — капсулы в виде сферы. Особый вариант придумали специалисты корпорации «Авко» (Avco Corporation): шарообразный космический корабль предлагалось снабдить тормозным устройством из ткани, сплетённой из нержавеющей проволоки, — оно могло раскрываться или сворачиваться наподобие зонта, увеличивая или уменьшая аэродинамическое сопротивление.

Несмотря на очевидные преимущества систем капсульного типа, компании «Белл» (Bell Aircraft), «Нортроп» (Northrop Corporation), «Репаблик» (Republic Aviation) и «Норт Америкэн» (North American Aviation) выступили с проектами крылатых машин. Например, последняя из перечисленных предлагала приспособить для орбитальный полётов ракетоплан X-15.

Со своими вариантами пилотируемого корабля выступили также военные организации и NACA. Скажем, Бюро аэронавтики ВМС (Bureau of Aeronautics, BuAer) заявило проект пилотируемого спутника-разведчика MER (Manned Earth Reconnaissance) с планирующей посадкой. Редстоунский арсенал Агентства баллистических ракет (Army Ballistic Missile Agency, ABMA) представил коническую капсулу «Адам» (Adam), которую Вернер фон Браун собирался запустить по суборбитальной траектории с помощью своей ракеты. Группа космических задач (Space Task Group) NACA во главе с Максимом (Максом) Фаже продемонстрировала похожий проект капсулы с использованием «Атласа» в качестве носителя.

После всестороннего анализа стало ясно, что экзотические варианты для корабля не подходят, а крылатые аппараты слишком сложны, чтобы быстро изготовить и испытать их. В результате выбор остановили на проекте Фаже, благо аэродинамиками по конической форме было собрано большое количество данных. На конференции, проведённой в Лос-Анджелесе с 10 по 12 марта, он рассматривался в качестве основного.

Президент Эйзенхауэр учёл ошибки начального периода развития астронавтики и решил передать все разработки по космическим кораблям под контроль гражданского ведомства: 29 июля 1958 года на основе NACA было учреждено Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства (National Aeronautics and Space Administration, NASA). 1 октября оно начало работу, а ещё через неделю проект Макса Фаже был официально одобрен и получил название «Астронавт» (Astronaut); позднее его переименовали в «Меркурий» (Mercury). Новый этап космической «гонки» начался.

Интересно, что 25 июня ВВС объявили о создании отряда астронавтов, в который было отобрано девять пилотов. Однако из-за изменения статуса космической программы он был расформирован в начале августа. Из числа членов отряда в космос сумел «пробиться» только один — Нейл Армстронг.

Идею «глобального превосходства», которое в теории можно завоевать с помощью космических кораблей и орбитальных станций, на некоторое время забыли. Соединённые Штаты оказались на этом пути вторыми и отныне были вынуждены считаться с интересами СССР.