Происхождение Млечного Пути, Семь деяний милосердия и еще 6 странных картин с персонажами топлесс и что все это значит

Габриэль д’Эстре с сестрой

Неизвестный художник школы Фонтенбло. Габриэль д’Эстре с сестрой (1594 г.)

На картине неопознанного мастера школы Фонтебло юные прелестницы принимают ванну. Одна из них вцепилась товарке в сосок — судя по меланхоличному выражению на лицах девушек, действие это ни для одной из них не стало сюрпризом. Согласно общепринятой версии, на картине изображены фаворитка Генриха IV Габриэль д’Эстре и ее сестра. Возможно, накручивать друг дружке соски во время водных процедур среди сестер не такое уж и редкое явление. Однако, недвусмысленно приподнятый художником полог, кольцо в руке Габриэль, загадочные лица героинь и таинственная фигура на заднем плане намекают на какую-то тайну. Судя по всему, это нечто большее, чем незатейливая жанровая сцена — уже несколько столетий искусствоведы пытаются сложить этот эротический паззл.

Поскольку героини картины являются реальными историческими личностями лишь предположительно, нельзя сбрасывать со счетов самую очевидную версию. Изображения каких-либо лесбийских отношений были востребованы в первую очередь состоятельными гетеросексуалами (в этом отношении за последние 500 лет мало что изменилось). Картину подобного содержания мог заказать какой-нибудь тайный (или не слишком) средневековый эротоман. Верно, сегодня эта работа производит впечатление асексуальной и даже целомудренной, но кто знает, что заводило парижских вельмож в XVI веке? Проще говоря, эта картина могла выполнять функции порно. А кольцо и фигура на заднем плане могли добавить к «тэгам» «lesbian», «nipples» и «twins» «отметки» «married» и «voyeur».

Если же следовать общепринятой версии, личности девушек (ликуйте, феминистки) становятся куда важнее их сосков.

По некоторым данным, Габриэль д’Эстре была продана Генриху III ее собственной матерью (за шесть тысяч экю), когда ей было 16. Она была сказочно хороша собой и считалась при дворе «чудом природы». Король сделал ее «официальной фавориткой», хотя ему самому трофей не нравился — Габриэль слишком напоминала Генриху его жену — Луизу Лотаргинскую. Поэтому он сдавал девушку в аренду: она была любовницей нескольких олигархов, оказывала особые услуги кардиналу де Гизу, герцогам де Лонгвилю и де Бельгарду. Так было до тех пор, пока ее не увидел будущий король Франции Генрих IV. Этому Генриху Габриэль приглянулась: от связи с ним родилось трое детей (впоследствии узаконенных королем).

Некоторые исследователи полагают, что в картине зашифрована благая весть: трогая Габриэль д’Эстре за сосок, ее сестра сообщает миру о том, что та беременна королевским бастардом. Фрейлина на заднем плане вышивает пеленки, а кольцо свидетельствует о намерении Генриха IV усадить фаворитку на трон.
Король действительно расторг бездетный брак с Маргаритой де Валуа и, вероятно, собирался жениться на Габриэль д’Эстре, которую по-настоящему любил. Но в 1599 году, когда король был в отъезде, она умерла при родах. Бытует версия, что королевскую фаворитку отравили серые кардиналы, заинтересованные в браке Генриха с Марией Медичи.
Отсюда противоположная трактовка: в ванне с Габриэль д’Эстре не ее сестра, а бывшая жена короля — Маргарита де Валуа. Ее прикосновение предвещает смерть, фрейлина позади них шьет саван.

Вот так, просто пощупав чей-нибудь сосок, оказывается, можно пересказать изрядный кусок мировой истории.

Несмотря на обилие исторически обоснованных трактовок, изображенный на картине сюжет продолжает интриговать и будоражить горячие головы. К примеру, известный английский режиссер Джон Бурман снял в 1995 году короткометражный фильм «Обнаженные в ванне», представив собственную версию происхождения картины — целиком выдуманную и несколько юмористическую.
Или вот, извольте, пример вдохновенного наследования от культового японского фотохудожника Эйко Хосоэ:

Святая Агата

Святая Агата Франсиско де Сурбаран 1633

Картина испанского живописца Франсиско де Сурбарана легко вписывается в современный контекст. Ее легко истолковать как метафору тягот, которые ожидают женщину в жестоком патриархальном мире, где ей постоянно приходится чем-то жертвовать, что-нибудь отдавать. Вот девушка несет на блюде собственную грудь — читай, преподносит свои прелести проклятым сексистам. Или кладет на алтарь пластической хирургии свою естественную красоту.

На самом деле, у героини картины — святой Агаты — другая история: она-то как раз умела говорить мужчинам «нет».

Эта прекрасная внутренне и наружно дева жила на Сицилии в III веке. Она была дочерью богатых и знатных родителей, но была воспитана в христианском благочестии — материальные блага презирала, а из всех мужей почитала лишь Иисуса Христа. Когда плененный красотой Агаты префект Панорма (нынче это город Палермо) решил за ней приударить, девушка его отвергла. И тот приказал ее пытать (в процессе Агате отрезали груди), обставив личную вендетту как очередной поход против христианства.
По некоторым данным, Господь сделал так, чтобы Агата после пыток полностью исцелилась, и у нее выросли новые груди — краше прежних. Впрочем, она все равно предпочла умереть за свою веру.

Что касается префекта Кинтиана, говорят, ему откусил лицо собственный конь. К сожалению, этот эпизод Франсиско де Сурбаран оставил «за кадром».

Магдалена Вентура с мужем и сыном

Хусепе де Рибера. Магдалена Вентура с мужем и сыном. 1631 г.

Трудно отыскать лучшую иллюстрацию несостоятельности гендерных стереотипов, чем этот семейный портрет, оконченный Хусепе Риберой в 1631 году. Разобрать, кто здесь муж, а кто, собственно, Магдалена, непросто. И то, что, похоже, один из героев картины кормит ребенка грудью, эту задачу, пожалуй, только усложняет.

Написать Магдалену Вентуру — «Великое чудо природы» — Рибере заказал вице-король Неаполя и известный коллекционер живописи Фернандо Афан де Рибера. Традиция собирать изображения таких «чудес природы» — карликов, косолапых, переростков и пр. — была распространена среди испанской знати. У Филиппа II, к примеру, был в коллекции портрет женщины с двумя бородами. И Фернандо — даром, что человек просвещенный и интересовавшийся наукой — тоже хотел заполучить «бородатую женщину» в известном ярмарочном смысле.

Но что-то пошло не так: Рибера работал над портретом в течение трех лет и создал вместо экспоната кунсткамеры психологический портрет, в котором борода не заслоняет характера. Его Магдалена Вентура (подобно карликам Веласкеса) не повод для зубоскальства, она личность со своей жизнью, своей историей, своей драмой. Словом, работа заставляет задуматься. В числе прочего и о том, о чем задумываться не хочется. Женщине, которую природа наградила внешностью библейского пророка, конечно, выпала нелегкая доля. И выкормить ребенка в подобных обстоятельствах — это, понятно, подвиг. Но как, скажите на милость, не задуматься о человеке, который помог ей этого ребенка зачать? И даже если в момент написания картины младенца столь нежного возраста не было (но трое детей у пары точно было) — в замок заказчика для позирования художнику супруги прибыли вместе. Она и он. Вот и решайте, кто здесь настоящий герой и кто главное чудо природы.

Семь деяний милосердия

Семь деяний милосердия Микеланджело Меризи де Караваджо 1607

Если не знать, как называется эта картина, можно предположить, что Караваджо изобразил Судный день, День Воздушно-десантных войск, ну, или хотя бы выпускной вечер в школе. Мужчина в военной форме склонился над голым поверженным оппонентом, в его руке обнаженный клинок. Справа двое волокут труп. Группа левее соображает на троих, один из них, запрокинув голову, хлещет прямо из горлышка. Девушка в правом нижнем углу обнажила грудь, к груди, просунув голову в тюремную решетку, припал шустрый старец. Один из ангелов, взирающих на все это непотребство с небес, распростер руку, как бы говоря людям: одумайтесь, завтра ведь на работу!

Тем отрадней узнать, что все здесь обстоит ровно наоборот: герои Караваджо исполняют шесть евангелических деяний милосердия и одно ветхозаветное. Офицер при шпаге режет свой плащ, чтобы одеть нагого. Домовладелец приглашает путника разделить с ним кров. Мужчина, утоляющий жажду в позе горниста — небезызвестный Самсон (вместо бутыли у него легендарная ослиная челюсть). Мертвеца несут, чтобы похоронить его по христианскому обычаю.

Что касается кормящей девушки, она воплощает у Караваджо сюжет, известный как «Отцелюбие римлянки».

По легенде, некий римлянин Цимон был приговорен к смерти, и в ожидании казни едва не умер от голода в тюрьме. Навещавшая старика дочь кормила его грудью — это так растрогало судей, что горемыку в конце концов помиловали.

Сюжет этот часто цитировался в живописи и литературе самых разных времен и народов. К примеру, вскоре после Караваджо его воспроизвел Рубенс. С некоторыми вариациями его исполнял Боккаччо, да и финал «Гроздьев гнева» Стейнбек придумал не сам.

Богоматерь с младенцем

Мадонна с Младенцем. Створка Диптиха из Мелена Жан Фуке 1450-е

Правая часть Меленского диптиха Жана Фуке выглядит вполне инфернально: то ли кадр из хоррор-фильма, то ли обложка нового альбома Мэрилина Мэнсона, то ли сценография ультрасовременного модного дефиле. У богоматери вызывающе (и, кажется, без какой-либо причины, связанной с материнством) обнажена одна грудь, страшненький младенец тычет пальчиком так, словно сейчас скажет: «фас!», сонм красно-синих ангелов вокруг провоцирует желание покаяться надежнее, чем изображения всех адских мук у Босха.
По картине этого не заподозришь, но моделью Фуке, вероятно, послужила барышня видная, можно даже сказать, завидная. Это Агнесса Сорель — фаворитка французского короля Карла VII, икона стиля.

При дворе Агнесса проявила себя как подлинный демократ и смелый реформатор: она изобрела длинный шлейф и лоббировала отмену запрета на бриллианты для простолюдинов (раньше носить их разрешалось только монаршим особам). И мода на платья, открывающие одну грудь — ее рук дело.
Влияла Агнесса и на политические решения, которые принимал Карл VII. Неудивительно, что когда Агнесса внезапно умерла в возрасте 28 лет, поговаривали об убийстве — было установлено, что смерть наступила от отравления ртутью. Впрочем, возможно Агнесса Сорель умерла от злоупотребления косметикой (в состав которой в XV веке нередко входила ртуть). И буквально стала, таким образом, жертвой моды.

Происхождение Млечного Пути

Происхождение Млечного Пути Питер Пауль Рубенс 1638

Даже беглого взгляда на картину Рубенса достаточно, чтобы сообразить, что на ней происходит. Добрая женщина, проезжавшая мимо в кабриолете, запряженном павлинами, остановилась, чтобы накормить голодного ребенка. Но не рассчитала — сжала грудь слишком сильно, и струя молока пробила малышу голову насквозь. За происходящим с интересом наблюдают импозантный мужчина в фартуке и орел. Это определенно врачи, они уже предвкушают, как будут рассказывать об этом любопытнейшем случае гиперлактации на симпозиуме акушеров и гинекологов в Айя-Напе.

Впрочем, есть и другая трактовка. Согласно этой версии, на картине изображена Гера, вскармливающая Геракла (мужчина слева — соответственно Зевс). Как известно в юности Гераклу явились две нимфы — Порочность и Добродетель — и предложили ему сделать выбор. Геракл выбрал путь Добродетели, как он его себе представлял. Всю свою жизнь он браконьерствовал, дрался, воровал и совершал акты вандализма. Рубенс же запечатлел самый первый его подвиг: когда Зевс заставил Геру поить сорванца божественным молоком, тот укусил кормилицу за грудь. Да так сильно, что молоко пролилось, образовав в небе Млечный Путь.

Памяти Мака Сеннета

Посвящение Маку Сеннету Рене Магритт 1934

Искусствоведы единодушно сходятся во мнении, что эту картину Рене Магритт на самом деле посвятил памяти своей матери. Регина Магритт покончила с собой, утопившись в реке Сомбре, когда Рене было 14. Художник редко говорил об этом инциденте публично (даже в разговорах с близкими людьми он старался избегать этой темы). А если говорил, то неизменно повторял, что самоубийство матери не причинило ему серьезной травмы. Но простить ее, очевидно, так и не смог — в его работах призрак Регины появлялся часто: сколько не прячь такие воспоминания в шкафу своего подсознания, рано или поздно дверца все равно распахнется.

Тишина, пустота, платье, которое «помнит» очертания материнской груди — картина эта производит отчетливо гнетущее впечатление. Особенно в соседстве с «камуфляжным» посвящением Маку Сеннету.

Сеннет — знаменитый голливудский комедиограф — человек, который первым сообразил, что запустить кому-то в физиономию тортом — это смешно. Одной из визитных карточек его фильмов были «красотки-купальщицы», которых Сеннет по поводу и без старался вставить едва ли не в каждый кадр. Своей картиной Магритт обвенчал солнечное веселье и беспечную глупость сеннетовых комедий со смертью и утратой. Вот такое своеобразное у него было чувство юмора.

Кошмар

Детлеф Блунк. Кошмар. 1846 г.

Постель смята. Ноты, цветы, книга сброшены на пол беспокойным движением. Сквозняк погасил свечу, заставил кисею струиться призрачным, зыбким, словно дурной сон, маревом. Грудь красотки теснит кошмар — демон с темным стеклянным взглядом.

Впрочем, не обязательно трактовать работу Детлефа Блунка так буквально и так мрачно. Демон, а почему у тебя такие большие уши? Кролик и красотка с голой грудью — да ведь это же, считайте, первая обложка журнала Playboy!