Александру Ширвиндту – 86 лет: чего зрители не знают о знаменитом артисте

Зрители часто отождествляли его с легендарными киногероями и представляли таким же гулякой и поклонником женского пола. В какой-то мере он действительно был похож на своих персонажей, правда, это проявлялось в другом. За что друзья называли его «Железной маской», как он «приманивал» самолеты в Шереметьево, почему своей женитьбой был обязан корове и другие интересные факты – далее в обзоре.

Александр Ширвиндт вырос в творческой атмосфере: его мать начинала как актриса МХАТа, но позже сменила профессию и устроилась в столичную филармонию, отец был музыкантом, играл на скрипке и выступал в оркестре Большого театра, а также преподавал в музыкальной школе. В их доме часто собирались видные деятели искусства, среди которых были Леонид Утесов, Василий Качалов, Ростислав Плятт, Рина Зеленая и др. Во время войны его родители выступали в составе концертных бригад для воинских частей. Отец хотел, чтобы Александр тоже стал музыкантом. Но тот, отучившись в музыкальной школе 5 лет, бросил учебу – театр интересовал его намного больше.

Ширвиндт подавал документы в несколько столичных театральных вузов и поступил в Щукинское училище, после окончания которого его пригласили в Театр киноактера. Более 10 лет он выступал на сцене Ленкома, затем – Театра драмы на Малой Бронной, а в 1970 г. пришел в Театр сатиры, которому отдал 50 лет своей жизни.

Перечислить все блестящие роли Александра Ширвиндта достаточно сложно. Марк Захаров говорил, что он никогда не вмещался в рамки театральных и кинематографических профессий – он был и актером, и сценаристом, и режиссером, и писателем, и педагогом, и артистом эстрады, и художественным руководителем Театра сатиры, и его Захаров может охарактеризовать только так: «Если спросить, кто он такой, отвечу, что профессия у него уникальная. Он – Александр Ширвиндт. И этим все сказано!» Его имя действительно давно стало синонимом хорошего юмора и залогом успеха любого проекта с его участием. На площадке он часто импровизировал, и фразы, произнесенные его героями, становились афоризмами.

И в театре, и в кино Ширвиндту везло с ролями, и он создал десятки запоминающихся образов, но все же и в его творческой биографии остались несыгранные роли, о которых он жалел. Так, актер признавался, что всегда мечтал перевоплотиться в Остапа Бендера и даже проходил пробы на эту роль у Леонида Гайдая. Режиссер долго не мог найти главного героя своей версии «Двенадцати стульев» и отсмотрел множество актеров, среди которых были Андрей Миронов, Валентин Гафт, Евгений Евстигнеев, Спартак Мишулин и др. В результате он остановил выбор на Арчиле Гомиашвили и позже об этом сожалел. На съемочной площадке они часто конфликтовали, а после завершения работы над фильмом даже несколько лет не разговаривали. И Гайдай однажды заявил Ширвиндту: «Эх, надо было тебя снимать!»

В театре тоже была несыгранная роль, о чем Ширвиндт рассказывал: «О Кречинском я тоже мечтал. В свое время замечательный Леонид Хейфец ставил в Малом театре «Свадьбу Кречинского». Он мучился с Кенигсоном, который играл главную роль, и кричал ему: «Играйте Ширвиндта!» А я, услышав это, воскликнул: «Так возьмите первоисточник!».

Долгие годы лучшими друзьями Ширвиндта были его коллеги Андрей Миронов и Михаил Державин, с которыми он и играл на одной сцене, и снимался вместе в кино, и участвовал в «капустниках», и выступал на эстраде, и отдыхал. Но даже в кругу друзей он оставался таким же, как во многих фильмах, – ироничным и невозмутимым. Когда все вокруг плакали от смеха, на его лице было выражение все той же безмятежности и спокойствия, за что Миронов дал ему прозвище «Железная маска».

Они постоянно устраивали друг другу розыгрыши, и каждая их встреча запоминалась какими-то новыми развлечениями. Однажды Андрей Миронов и Марк Захаров подарили на день рождения Ширвиндту ржавую батарею, которую подобрали у него во дворе. Когда они снимались в фильме «Трое в лодке, не считая собаки», уговорили водолазов, всегда «дежуривших» возле лодки с артистами, прицепить к удочке Миронова огромного окуня, «выловленного» в ближайшем магазине. Ширвиндт был заядлым рыбаком, и его таким способом было не провести, а «Дрюсик», как он называл друга, был в этом деле профаном. «Видели бы вы восторг Андрея: «Это я поймал!» – смеясь, рассказывал Ширвиндт.

Марк Захаров вспоминал: «В Театре сатиры у нас с Андреем Мироновым и Александром Ширвиндтом сложилась замечательная компания. Это был возраст, когда глупости кажутся необычайно остроумными. Помню, как мы один раз ночью жарили шашлыки около аэропорта Шереметьево. «Цып-цып!» – радостно кричал Шурик садившимся самолетам, а я, захлебываясь от смеха, развел три костра. И это нам казалось верхом остроумия!».

Ширвиндт – заядлый курильщик, и все привыкли его видеть с неизменной трубкой в руках. Так было не всегда – трубка появилась после того, как однажды, более 40 лет назад, его друг привез ему такой сувенир из заграничной командировки. С тех пор артист действительно не расстается с трубкой. В его коллекции насчитывается уже более 200 экземпляров трубок, правда, сам он называет это не коллекцией, а «свалкой».

На экранах актер не раз представал в образе «ходока со стажем», бабника и гуляки, и зрители были уверены в том, что у него и в реальной жизни много общего с его героями. На самом деле Ширвиндт отличался редким в актерской среде постоянством – он говорил, что «испортил жизнь» только одной женщине, своей супруге Наталье Белоусовой, с которой провел в браке более 50 лет. У театра его всегда поджидали поклонницы, но актер повторял: «Раньше народная молва приписывала мне многочисленные любовные истории на стороне. Это вполне объяснимо – мужчина в полном рассвете сил, интеллигентный, остроумный, галантный... Разве перед таким устоит женское сердце? Но, к сожалению, я однолюб…».

И с присущей ему иронией рассказывал о знакомстве с женой: «Я влюбился впервые не в девушку, а в корову. У моей будущей жены на даче была корова. И я обожаю молоко до сих пор. А женился потому, что меня этим молоком угощали. Я влюбился в корову и попутно в будущую жену. Как только я женился, корову отняли. Советская власть. И вот я остался с женой, без коровы».

И профессиональная, и семейная жизнь Александра Ширвиндта сложилась очень удачно, но на вопрос о счастье он отвечает неоднозначно: «Я не понимаю слова «счастье». Довольство – это не счастье. Счастье – это все-таки какой-то атрибут глупости. Человек, который более или менее что-то думает и переживает, счастлив не бывает. Он бывает доволен, ему кажется, что он счастлив. Тут начинают подключаться другие органы чувств типа мозга и т.п. И счастье тут же рушится… Я очень вялой тщеславности человек. Смысл существования – в душевном покое и отсутствии невыполненных обязательств».

Семейные тайны Ширвиндтов: непедагогичные методы воспитания худрука Театра Сатиры