Федор Шаляпин: великий двоеженец

«Великий Шаляпин был отражением расколотой русской действительности: босяк и аристократ, семьянин и «бегун», странник, завсегдатай ресторанов...»

 Так говорил о легендарном певце его педагог Дмитрий Усатов. Федор Иванович и правда был отличным семьянином, хотя и двоеженцем; женился второй раз, не разведясь с первой женой.

Торнаги

Первая жена Шаляпина – Иола Ло-Прести, итальянская звезда балета. В 16 лет она уже была примадонной (танцевала под фамилией матери – Торнаги), в 22 года сводила с ума всю Европу. На гастроли в Россию труппа приехала по приглашению мецената и богача Саввы Мамонтова. Итальянцев встречали русские артисты, и среди них был Федор Шаляпин: огромный парняга, крестьянский сын. С деревенским простодушием он начал ухаживать за балериной: может, помочь вам жилье подыскать, или еще чего нужно?
Иола не понимала ни слова, но на всякий случай старалась держаться от странного юноши подальше. 

Его это не смущало, он продолжал общение на языке жестов, и так рассказал крошечной балерине всю свою жизнь.

После выступления в Нижнем Новгороде Иола не вынесла холодного русского климата и слегла с простудой. Шаляпин пришел к ней с кастрюлей куриной лапши. Постепенно девушка перестала бояться Федора Ивановича.

Как-то она пришла на генеральную репетицию «Евгения Онегина». Шаляпин пел Гремина, мужа Татьяны. Увидев Иолу, он на ходу переделал арию «Любви все возрасты покорны» и вместо: «Онегин, я скрывать не стану, безумно я люблю Татьяну» пропел своим знаменитым высоким басом:

«Онегин, я клянусь на шпаге:
Безумно я люблю Торнаги!».

Мамонтов пригласил Иолу остаться в России на зиму, поработать в московском театре. Вслед за ней в театр пришел и Шаляпин. Здесь у них наконец-то начался роман, в ходе которого Иола сносно подучила русский язык.

Летом они поженились. Была живописная деревенская церквушка, были веселые гости: артисты, художники...

 «Живя у Любатович на даче, я обвенчался с балериной Торнаги в маленькой сельской церковке. 

После свадьбы мы устроили смешной какой-то турецкий пир: сидели на полу, на коврах и озорничали, как малые ребята.

Не было ничего, что считается обязательным на свадьбах: ни богато украшенного стола с разнообразными яствами, ни красноречивых тостов, но было много полевых цветов и немало вина», — писал об этом Шаляпин.

В шесть утра под окном молодоженов начался концерт под управлением Рахманинова – гости во главе с Мамонтовым играли на каких-то свистульках, печных вьюшках, ведрах...

«Вставайте, идем за грибами!» — кричали гости.

Идеальная семья

Через год у Шаляпиных родился первенец. Иоле пришлось забыть о балете, как оказалось – навсегда. Шаляпин ездил по всему миру с гастролями, чтобы заработать побольше денег. Сына Игоря он обожал, называл его – Игрушка.

А жене писал такие письма:

 «Ты не можешь себе представить, дорогая Иолинка, как я скучаю в Петербурге, не знаю почему, но ничего меня не интересует, и я жду с восторгом дня, когда смогу увидеть тебя и целовать без конца. 

Радость моя, очень-очень хочу тебя обнять. Ты далеко от моего сердца, но оно бьется и будет биться только для тебя и для моего дорогого Игрушки.

Надеюсь увидеть тебя вскоре. Твой навсегда Фёдор».

Потом у Шаляпиных родились две девочки. Казалось, счастью не будет конца. Но тут случилось страшное горе – от аппендицита умер Игорь, ему было всего четыре года. От горя Шаляпин обезумел, не хотел жить, не хотел никого видеть...

Иола изо всех сил вытаскивала его из черной ямы депрессии, и вытащила. И родила еще сына, а потом двух девочек-близняшек.

Петцольд

Семья казалась образцовой. Шаляпины купили большой дом на Новинском бульваре,  Федор Иванович гастролировал по Америке и Европе, лучшие театра мира считают за честь его принять. Иола – прекрасная и любящая, дети – веселые, здоровые, умные...

Но через год после рождения близняшек Шаляпин заводит вторую семью, с Марией Петцольд. Она – владелица пивных заводов Эдуарда Петцольда, самостоятельная и сильная женщина, после смерти мужа воспитывающая двоих детей.  

В первый раз Шаляпин увидел ее на скачках: какая-то женщина не сводила с него своих серых глаз. Так и пошло: куда бы он ни пришел, на него смотрят эти серые глаза. Как-то он не выдержал, спросил довольно грубо:

«Что вы меня преследуете?».

Она опустила глаза и ничего не сказала.

И – вот нам идеальный семьянин – Шаляпин решил пригласить ее поужинать. Рассуждал так: дама уже готовенькая, ухаживать за ней не надо, поужинаем и за дело. Он не в первый раз изменял жене, и обычно дамы трепетали от счастья: большая честь оказаться в объятиях самого Шаляпина! Мария, казалось, не отдавал себе отчета в том, что рядом с ней лежит величайший певец современности. Спокойно встала, оделась, причесалась и сказала:

«Я всегда знала, Фёдор, что нам суждено быть вместе».

Мария стала ездить с Федором Ивановичем на гастроли. Это оказалось очень удобно. Гримерка всегда была обустроена по высшему разряду, подавались его любимые телячьи котлетки и отличный чай, к чаю у Марии всегда было отменное варенье... Полненькая, домовитая, уютная, она сразу была какой-то родной, домашней.

И скоро Мария родила Шаляпину еще одну дочку, Марфу. А потом родились еще две девочки. Теперь и в Москве, и в Петербурге у него было по семье, и он жил то с одной, то с другой.

Одна

Как многие женщины, Иола пыталась все исправить, соперничать с «другой женщиной». Она врала детям, удерживала себя от недостойных сцен... Ничего не помогло. Отношения разладились и Шаляпин окончательно перебрался в свою вторую семью. В 1922 году Шаляпин вымолил у новой власти разрешения уехать за границу – вроде как на гастроли. Новую семью он взял с собой, а Иолу с детьми бросил. Ясное дело, он не вернулся. Через пять лет Шаляпина лишили звания Народного артиста и запретили ему возвращаться в СССР.

Иола прожила в Москве почти всю жизнь, вернуться в Рим смогла только в конце 50-х. Возможно, она тысячу раз пожалела о той кастрюле куриного супа, но по ней этого было не сказать: о Шаляпине она за свою жизнь не сказала ни одного неуважительного слова.