Отто Розенберг: почему улицу в Берлине назвали именем сына цыганского барышника и гадалки

Фашистский геноцид — одна из самых черных страниц новейшей истории цыган — оставался непризнанным несколько десятилетий. Несмотря на то, что в ряде стран фашистами было уничтожено до 90% цыганского населения, цыгане не свидетельствовали на Нюрнбергском процессе и на протяжении долгого времени не включались Германией в схему репараций. В 1950 году во время слушаний по реституционным платежам, министерство внутренних дел Вюртемберга заявило, что "цыгане подвергались преследованию не по какой-либо причине расовой принадлежности, а из-за своих преступных и антисоциальных наклонностей". Важнейшую роль в борьбе за признание обществом геноцида европейских цыган и создании для них ниши в немецкой истории исследователи отводят цыганским мемуаристам и активистам Германии и Австрии, среди которых был один из основателей и председатель Национальной ассоциации немецких синти и рома, бывший узник концлагерей Отто Розенберг.

"Мы все были одной большой семьей"

Розенберг принадлежал к цыганскому роду, известному в Германии с XV века. Он родился в 1927 году в восточной Пруссии, на территории, которая ныне относится к Калининградской области. Розенберги жили в не тяготившей их бедности. Отец барышничал лошадьми. Мать вела домашнее хозяйство, ходила гадать. С двухлетнего возраста Отто рос у бабушки в цыганском гетто под Берлином. Он вспоминает, как жил на арендованных земельных участках, которые его семья делила с фургонами и домами других членов общины синти: «Здесь мы все были одной большой семьей. Все друг друга знали». Женщины гадали, мужчины плели из лозняка корзины и мебель, строгали деревянные гвозди. Позднее всё это было запрещено. Семья матери Отто пользовалась большим уважением среди синти. Братья бабушки были грамотными, читали книги. Они строили часовни и могли с помощью топора и ножа украсить лозняком целый табор фургонов.

В 1930-х годах рома и синти в Германии и по всей Европе столкнулись с предрассудками и дискриминацией. Отто не был исключением, особенно в школе.

В 1936 году столица Третьего рейха принимала XI Летние Олимпийские игры. В Берлине и его окрестностях под предлогом борьбы с мелким криминалом начались регулярные полицейские рейды в отношении цыган. Во время очередной облавы Отто оказался в числе нескольких сотен арестованных. Летом того же года его вместе с другими цыганами поместили под наблюдение полиции в концлагерь Берлин-Марцан, на восточной окраине города рядом с кладбищем. Синти старались приспособиться к жизни на новом месте и выполнять приказы властей. Взрослые работали, дети ходили в школу и церковь. Здесь Отто, наряду с другими заключенными, подвергается обследованиям «специалистов» Исследовательского центра расовой гигиены.

Увеличительное стекло

В 1940 году Розенберга мобилизовали на военный завод, производящий снаряды для подлодок. Сначала работа ему нравилась, однако весной 1942 года ему урезали паек и запретили за завтраком сидеть с остальными рабочими. Кто-то жалел мальчишку, вынужденного завтракать на груде дров во дворе, кому-то было всё равно. Однажды, подняв найденное им увеличительное стекло, Отто был арестован по несправедливому обвинению в саботаже и краже собственности вермахта. Мальчика отправили в тюрьму Моабит, где он без суда и следствия провел четыре месяца. Позднее именно этот случай дал название книге его мемуаров - «Увеличительное стекло», изданной в 1998 году и переведенной на несколько европейских языков (на английском языке книга вышла под названием «Цыган в Аушвице»),

Родственник, навестивший Отто в тюрьме сообщил, что его семью перевели в Освенцим. На суде Розенберга признали виновным, но освободили за истечением срока заключения. Едва выйдя за ворота тюрьмы, он снова был арестован. И незадолго до 16-летия оказался в Освенциме.

"Трупы были частью наших будней"

С первых шагов Отто столкнулся с "блестящей" организацией лагерной работы. Рассортированных заключенных осматривал врач. Отто велели закатать рукав, и поляк по имени Богдан вытатуировал у него на запястье номер Z 6084. Через несколько дней юношу перевели в цыганский лагерь Аушвиц-Биркенау, где содержались многие из его родных.

Отто начал работать в бане. Пока эсэсовцы купались, он чистил им обувь, в том числе печально известному доктору Менгеле. Для Розенберга «Ангел смерти» был красивым и улыбчивым человеком, который однажды оставил ему пачку сигарет. Однако уже тогда он знал, что Менгеле проводит какие-то эксперименты, извлекает у заключенных органы.

Повседневная жизнь в лагере была невообразимой: побои, лишения, труд, болезни и смерть. «Я не знаю, смог бы я сегодня спокойно пройти мимо горы трупов, - писал Розенберг, - но в Биркенау я к этому привык. Трупы были частью наших будней». Страшнее всего была потеря человеческого облика: «Люди теряют сострадание к другим. Остается только пинать, бить и отнимать, чтобы выжить. И когда в самом конце вы присмотритесь к человеку, как это делал я, вы увидите уже не людей, а животных, у них выражение лица, которое невозможно определить».

16 мая 1944 года в Освенциме произошло так называемое Восстание цыган. Эта дата вошла в историю как День цыганского сопротивления. В тот день фашисты планировали ликвидировать "цыганский семейный лагерь". Однако предупрежденные узники забаррикадировались в бараках, вооружившись камнями и кольями. Отчаянная попытка заключенных спасти жизнь возымела действие. Эсэсовцы отступили. Акцию уничтожения приостановили. После восстания заключенных рассортировали. Наиболее трудоспособных перевели в другие лагеря, что впоследствии сохранило жизнь многим из них.

2 августа 1944 года Отто и около 1,5 человек погрузили в поезд, который отправился в Бухенвальд. В тот же вечер "цыганский семейный лагерь" был ликвидирован, 2897 человек — женщин, детей и стариков — погибли в газовых камерах. Европейские цыгане вспоминают это событие как Кали Траш (Черный ужас).

Погибла и большая часть семьи Отто: отец, бабушка, десять братьев и сестер. Самому Розенбергу удалось пережить не только Освенцим, но и заключение в лагерях Бухенвальд, Дора-Миттельбау, Берген-Бельзен, освобожденный британскими войсками в 1945 году. После освобождения Отто оказался в больнице и через несколько недель почувствовал в себе прежние силы. Страх отступил. Он осмотрелся и обнаружил себя живым и в безопасности.

Жизнь после

Отто не находил ответа на вопрос, почему выжил именно он. Долгожданная свобода не приносила счастья. Он скучал по братьям и сестрам, его мучили кошмары. Тоска усиливалась в праздники, когда другие семьи собирались вместе, и не оставляла его до конца жизни. Немного окрепнув, Отто вернулся в Берлин в поисках семьи, друзей и того, что можно было бы назвать домом. Со временем он нашел тетку и мать, которые находились в Равенсбрюке. Включившись в работу по восстановлению города, он потихоньку начал восстанавливать свою жизнь.

После войны Розенберг сделает карьеру политика. В 1970 году он основывает то, что сейчас известно как Национальная ассоциация немецких синти и рома на территории Берлин-Бранденбург, которую он возглавлял до самой смерти.

Розенберг состоял в Социал-демократической партии Германии, принимал участие в публичных мероприятиях, решении исторических и политических вопросов. Неустанно боролся за социальное равенство для цыган и признание их жертвами национал-социализма. В многочисленных интервью со свидетелями фашистских преступлений и в публичных дискуссиях Розенберг призывал общество к переосмыслению событий второй мировой. И тот факт, что в 1982 году Западная Германия, наконец, официально признала геноцид цыган, во многом его заслуга.

В 1998 году выходит его книга, в которой синто "не обвиняет, не отчитывается, не выставляет счета", а рассказывает о своей жизни. В том же году за выдающийся вклад в дело установления "понимания между меньшинством и большинством" Розенберг был награжден Крестом 1-й степени ордена "За заслуги перед Федеративной Республикой Германия".

В феврале 2001 года уже серьезно больной Розенберг участвует в написании статьи о цыганских узниках пересыльного лагеря Максглан, мобилизованных в качестве массовки для фильма Лени Рифеншталь «Долина». После успеха «Триумфа воли» и «Олимпии» Рифеншталь была не ограничена в средствах. Костюмная картина на испанскую тему финансировалась из бюджета оборонки. Режиссер лично отбирал статистов под присмотром эсэсовцев. Есть свидетельства, что понадеявшиеся на возможное освобождение люди обращались к Рифеншталь за помощью, но увлеченная творческим процессом дама ограничилась обещаниями. Большинство участников тех съемок погибли в лагере. Позднее Рифеншталь делилась, что испытывает «особую любовь к цыганам»… На черно-белых кадрах «Долины» Отто узнал своего дядю Бальтазара Кретцмера, в возрасте 52 лет депортированного в Освенцим, откуда тот уже не вернулся.

Улица Отто Розенберга

Несмотря на многолетние усилия Отто Розенберг так и не добился установки мемориала на месте цыганского лагеря Марцан и открытия памятника европейским цыганам, убитым фашистами. Он умер 4 июля 2001 года в Берлине.

А с декабря 2007 г. по инициативе его дочери Петры Розенберг, возглавившей региональную ассоциацию цыган, улица и площадь в районе, где некогда располагался концлагерь Берлин-Марцан, носят имя Отто Розенберга. С 2011 года здесь организована постоянная выставка.