Почему англичане в викторианскую эпоху буквально сходили с ума от папоротников

С чего началась птеридомания

Еще в XVIII веке папоротники не замечали – трава и трава. Но в конце столетия они стали предметом интереса ученых-ботаников: обнаружилось, что размножаются эти растения не цветками, которые казались науке того времени непременным условием воспроизведения, а спорами. Папоротники вообще оказались интересными – чего стоит один тот факт, что они существовали на земле еще до появления динозавров и продолжают себе существовать, пережив все катаклизмы прошлого!

В XIX веке интерес к растениям в сельской местности Великобритании захватил уже не только исследователей, но и любителей: набирали популярность науки о природе, причем это хобби было не только мужским занятием, но и женским. Правда, каких бы высот в изучении растений не добивалась представительница слабого пола, рассчитывать на признание научного сообщества она не могла – увы, времена не способствовали женской карьере.

Число натуралистов-любителей обоего пола, тем не менее, росло, и к середине позапрошлого века английскому обществу был поставлен диагноз «птеридомания» - впервые этот термин употребил писатель Чарльз Кингсли в 1855 году, слово и прижилось. Увлечению в немалой степени поспособствовал представленный на Всемирной выставке 1851 года Хрустальный дворец, представлявший собой зимний сад. И пусть соорудить такой мог себе позволить далеко не каждый домовладелец, идея прижилась: получили распространение более доступные варианты оранжерей.

Как проявлялась птеридомания

Именно папоротники поспособствовали изобретению «ящиков Уорда», вскоре запущенных в массовое производство. Доктор Натаниэль Уорд, который увлекался насекомыми, хранил в запечатанной бутыли образцы мотыльков, а однажды, проверяя свою коллекцию, обнаружил, что внутри сосуда появились ростки папоротника. Споры, попавшие в бутыль, прекрасно себя чувствовали в условиях постоянной температуры и влажности, земли для ростков нужно было совсем немного, и растения даже в какой-то момент цвели. Погибли же папоротники после того, как была нарушена герметичность сосуда – от загрязненного воздуха.

Это вообще было серьезной проблемой Лондона XIX века – если за городом можно было устраивать какие угодно сады, включая и папоротниковые – то в городских условиях выращивать капризные растения, чувствительные к чистоте воздуха и уровню влаги, было практически невозможно. Поэтому ящик Уорда, появившийся благодаря случайному открытию доктора, получил огромную популярность и заслужил себе почетное место в большинстве английских гостиных.

Под стеклом, защищенным от воздействия внешней среды, папоротникам было вполне комфортно, влаги было достаточно благодаря конденсату, требовалось лишь поддерживать правильный уровень освещения этой мини-оранжереи. Ящики Уорда решили еще одну проблему: стало возможным перевозить капризные растения морем, укрыв их от соленых брызг. Раньше растения приходилось перевозить в виде семян или клубней, иначе довезти их не получалось. Изобретение только способствовало птеридомании: ящики Уорда разного дизайна отлично вписывались в интерьер, а их содержимое становилось предметом гордости коллекционеров и натуралистов-любителей.

Папоротник завоевывал умы и сердца англичан не только в своем естественном виде: очень распространены были альбомы с гербариями, куда вклеивались плоские листья разных видов этих растений. Эти творения показывали гостям, им же наливали чай в фарфоровые чашки с изображением папоротника, а к непременному файв-о-клоку запросто могли подать печенья с явными симптомами птеридомании. Узоры папоротников были везде – в керамических изделиях, в мебели, в украшениях, в тканях и предметах декоративно-прикладного искусства.

Мода приходит – мода уходит

Чтобы пополнять коллекции и черпать вдохновение, растения покупали в специальных питомниках, которые здорово разбогатели на этом увлечении англичан. А кроме того, каждую осень организовывалась «охота на папоротники» - сродни ночным походам в лес на Ивана Купалу за таинственным цветком: в обоих случаях это был подходящий способ для пар объясниться в любви. Для женщин же викторианской Англии, ведущих затворнический образ жизни, такие прогулки представляли собой один из немногих или даже единственный повод свободно прогуляться за пределами дома.

Птеридоманией были увлечены все слои английского общества – включая и семьи представителей рабочих профессий. За пределы Британии это увлечение тоже проникло – пусть и не стало настолько же распространенным. Бестселлером того периода стала книга «Папоротники Великобритании и Ирландии», выпущенная в 1855 году и содержавшая описания всех известных на тот момент папоротников на Британских островах. Кроме этого труда, за пять десятков лет птеридомании было издано еще около сотни подобных книг.

Это хобби способствовало тому, что были открыты и описаны новые виды папоротников и их гибридов, включая и растущие за морем, например, в Австралии. Были и негативные последствия птеридомании: стремление пополнить свою коллекцию эффектными растениями приводило к тому, что некоторые виды папоротников оказывались под угрозой исчезновения, а некоторые – так и исчезли с Британских островов. Один из таких видов, папоротник Килларни, долгое время считался пропавшим с территории Шотландии из-за активности коллекционеров, но в XX веке все-таки был там вновь обнаружен.

Пик птеридомании пришелся на 1850 – 1890-е годы, а к началу нового столетия, с окончанием викторианской эпохи, эта мода сошла на нет. А ящики Уорда, ставшие предшественниками террариумов, кстати, использовались и любителями разводить орхидеи, теми, кто стал жертвой «орхиделириума» все той же викторианской эпохи, куда более дорогостоящего развлечения. Орхидеи, кстати, входят в число самых дорогих цветов в мире, букет из которых могут позволить себе единицы.