За что мир так ценит творчество Фрэнсиса Бэкона: самые дорогие и самые страшные картин

Другие работы художника по востребованности среди ценителей и коллекционеров уступают этой картине немного, за право приобрести произведения Бэкона платят миллионы и десятки миллионов. Привычный для современного искусства хор скептиков, сомневающихся в адекватности таких «расценок», при разговоре о Бэконе как-то слабеет: каждый, наверное, человек понимает, что показано на этих картинах и почему это настолько важно и ценно.

Крик на картинах Бэкона – когда «тело выходит через рот»

Ф. Бэкон. «Три наброска к портрету Люсьена Фрейда»

Потому что искусство для Фрэнсиса Бэкона стало способом примирить художника с миром – миром внешним и миром внутренним, и тому же самому он учил и тех, кто смотрел на его произведения, недоумевая, отшатываясь и снова приглядываясь. Бэкон не любил писать с натуры, предпочитая даже над портретами работать в полном одиночестве – «моделью» в этом случае служили многочисленные фотографии, часто смятые и разбросанные по полу мастерской, так Бэкон чувствовал себя, словно в лаборатории. Так оно и было, просто лаборатория оказывалась необычной, там из горького опыта прошлого, непонимания, вражды с близкими, их смертей, в результате напряженного и мучительного диалога художника с холстом рождалось нечто большее, чем изображение – отображение человеческой души. Души Бэкона, прежде всего, но не следует приписывать мастеру фокус исключительно на себе: он писал о каждом.

Его картины пугают, не изображением ужасов в привычном материальном виде, а скорее изображением сути, сущности страшного, того, что приходит к человеку во время ночных кошмаров, но при этом обладает какой-то внутренней гармонией.

Фрэнсиса Бэкона в жизни понимали мало. Все началось еще в детстве, когда мальчик обнаружил в себе нетипичные склонности. Отцу, потомку того самого Фрэнсиса Бэкона, что был знаменитым философом Позднего Возрождения, многое в сыне не нравилось. Слабый здоровьем, астматик, со странными привычками – например, тайком наряжаться в одежду матери – все это отвращало капитана Эдварда Мортимера Бэкона от сына. Когда юноше исполнилось семнадцать, отец выгнал его из дома.

Художник-самоучка

Фрагмент «Картины»

Фрэнсис уехал в Лондон, оттуда – он отправился в длительную поездку в Берлин, так решил отец. К юноше он приставил друга семьи, чтобы тот повлиял на молодого Бэкона. Но случилось так, что между путешественниками завязались интимные отношения, и впредь предметом любовных переживаний Фрэнсиса будут одни лишь мужчины, а женщинам, таким, как няня Джесси из детства, будет отведена роль близких друзей.

В Берлине Фрэнсис Бэкон окунулся в ночную жизнь, познакомился с местной богемой, увидел фильмы Сергея Эйзенштейна и Фрица Ланга, которые произвели на него исключительное впечатление. Не менее важной вехой в становлении Бэкона как художника стало состоявшееся чуть позже в Париже посещение выставки Пабло Пикассо. Тогда Фрэнсис и понял, что будет заниматься живописью.

Ни практического опыта, ни образования – кроме пары классов школы – у Бэкона не было, требовалось еще и добывать себе пропитание, и потому новообращенный художник устроился работать реставратором мебели, а еще нашел себе спонсора-мецената Эрика Холла и обзавелся наставниками в живописи. Он писал в стиле кубизма и подражал сюрреалистам, что-то покупалось коллекционерами, что-то оказывалось невостребованным; сюрреалисты не признавали Бэкона «за своего».

Первой работой, которая принесла ему настоящий успех, стала картина-триптих «Три этюда к фигурам у подножия распятия», она открыла собой серию триптихов Бэкона. К теме распятия художник впоследствии обращался неоднократно, несмотря на то, что был атеистом.

Мировое признание и самокритика Бэкона

Ф. Бэкон. Эскиз «Портрет Ван Гога»

На то, как формировался стиль Бэкона, влияли прочитанные им книги – о болезнях, например, знакомства и романы – а любовных отношений в его жизни было предостаточно, а еще – смерти родных и близких. В картинах художник «проживал» страдания и потери. Он много пил – отчего в итоге потерял одну почку, много путешествовал – посетил, помимо разных европейских стран, еще Африку, США и Южную Америку.

Свои работы Бэкон называл «набросками» или «этюдами» и вообще относился к результатам своего творчества очень требовательно, недаром большая часть работ Бэкона до настоящего времени не дошла – художник попросту уничтожал картины, в которых находил изъяны. Он постоянно учился, причем за основу и ориентир брал классиков, начиная с Микеланджело, пытаясь перенять технику наложения мазков, способы работы со светом и тенью. Один из мастеров XVII века, Диего Веласкес, обеспечил Бэкону вдохновение на долгие годы, вдохновив его на серию папских портретов, которых в общей сложности он создал около сорока. Папы римские, их головы и весь спектр эмоций на их лицах буквально «преследовали» художника.

После трагической смерти бойфренда Джорджа Дайера, который покончил с собой, Бэкон чувствовал себя особенно подавленным. Памяти ушедшего друга он посвятил три «Черных триптиха», а потом стал все чаще обращаться к автопортрету.

В 1992 году восьмидесятидвухлетний Бэкон отправился, вопреки советам врачей, в поездку в Испанию и там умер. Свое многомиллионное состояние он оставил Джону Эдвардсу, другу-бармену из лондонского Сохо.

«Три наброска к портрету Люсьена Фрейда» - картина, посвященная еще одному другу художника и собрату по профессии. Рекорд стоимости картины продержался почти два года, до 2015, когда пальму первенства перехватила работа Пабло Пикассо, которого называли Художник, который не умел любить, зато любил художественно мучить.