Забытая Елена Мрозовская: чем прославилась первая русская женщина-фотограф, снимавшая царя и Кшесинскую

О жизни этой женщины, открывшей россиянкам путь в профессиональную фотографию, известно разочаровывающее мало. Даже дата рождения Елены Лукиничны Мрозовской неизвестна, лишь год смерти – 1941. Ее дядя был военным генерал-губернатором Москвы с 1915 по 1917 год, брат занимался механикой и искусством. Мрозовская начинала свою карьеру как фотограф-любитель и была вынуждена добывать хлеб насущный иным трудом. Она работала то продавщицей, то учительницей, и никто в те годы не смог бы предсказать ее грядущей славы. Любовь к фотографии привела ее на курсы по фотосъемке при Русском техническом обществе, а затем – в ученицы к фотохудожнику Феликсу Надару… в Париж.

Жизнь Мрозовской в Париже вовсе не была похожа на сказочное путешествие, жилось ей сложно, но страсть к «светописи», как называли тогда фотографию, пересиливала все трудности. Хотя Надар в то время уже отошел от портретной съемки и совершил пару-тройку творческих революций, открыв съемку репортажную и формат фотоинтервью, именно его ранние снимки вдохновляли Елену на поиск собственного стиля. Вернувшись в Петербург, Мрозовская открыла фотоателье у Полицейского моста. Туда нередко заходили и простые люди, и ученые мужи, и поэты – предприятие Мрозовской быстро развивалось, а ее известность росла. Заглядывал к ней даже сам Менделеев с учениками.

Мрозовская часто снимала своих клиентов в модном тогда «неорусском» стиле (и ее фотографии напоминают иллюстрации Сергея Соломко или Ивана Билибина). Одна из таких работ – портрет графини М. Е.Орловой-Давыдовой в кокошнике. Эту серию фотографий, в полный рост и крупным планом, сейчас ошибочно используют в качестве иллюстраций к статьям то о русской эмиграции, то о древнерусском костюме, однако это лишь искусная стилизация, и сделана фотография в Санкт-Петербурге. Кстати, сходство с работами русских иллюстраторов тех лет неслучайно – Мрозовская была приглашена в качестве фотографа в Зимний дворец, снимать легендарный костюмированный бал 1903 года, для которого Соломко создавал эскизы костюмов. Сохранился колоризированный портрет Великого князя Константина Константиновича в русском костюме, выполненный Еленой Лукиничной, живой и непосредственный. Она снимала Великого князя и в кругу семьи.

В таком же богатом наряде в духе «русских сезонов» Мрозовская фотографировала знаменитую балерину Матильду Кшесинскую. Кшесинская кажется «пойманной» в мгновенном танцевальном движении, замершей на миг. Хотя процесс съемки в то время был сложным, а клиентам ее ателье приходилось долго сидеть в одной позе, Елена Лукинична стремилась придать своим работам живость, передать мимику и пластику, индивидуальность портретируемых. В этом смысле фотографии Мрозовской близки пиктореализму – попытке придать фотографии живописный эффект случайности, приблизить фотографию к живописи. Сергей Прокудин-Горский, известный сегодня в основном серией цветных фотографий русских деревень, писал о ней так: «В основание работы Мрозовской положено достижение передачи живой действительности, которая, как и всякая правда, в любом воспроизведении ближе сердцу человека, чем превосходно выработанный негатив с изображением мёртвого застывшего лица». Другие критики – вернее, сказать, поклонники – говорили о способности Мрозовской работать с непростой натурой, в условиях тусклого дневного освещения, во время балов и торжеств…

Она часто снимала спектакли. Сохранилось немало сценических съемок прославленной актрисы Веры Комиссаржевской. Кроме того, Елена Лукинична выполнила и множество ее постановочных портретов.

И… дети. Детские портреты занимают в творчестве Мрозовской особое место. Безымянные малыши солидно или с озорством взирают на зрителя с фотографий. Они часто запечатлены в моменты детских забав. Ни испуганных взглядов, ни зажатых поз… Именно в детских фотопортретах Мрозовская раскрывается как настоящий художник, способный «поймать» человеческую индивидуальность.

Елена Мрозовская нередко принимала участие в отечественных и зарубежных фотографических выставках. Стокгольм, Париж, Льеж… Призовые медали (почти никогда – золотые, но бронзовые и серебряные – с завидным постоянством), восторженные отзывы, все новые и новые высокопоставленные клиенты – такой была жизнь первой русской женщины-фотографа на пике славы.

В начале 1900-х она стала официальным фотографом Санкт-Петербургской консерватории и Императорского русского музыкального общества. Интерьеры консерватории, снятые Мрозовской в дни ее открытия, одновременно уютны и торжественны. Эти снимки, сохранившие для потомков облик раннего убранства консерватории, считаются важнейшими артефактами истории русской фотографии, а саму Елену Лукиничну иногда называют пионером интерьерной съемки.

В 1913 газеты сообщали, что фотоателье Мрозовской превратилось в «Женское русско-славянское художественно-фотографическое ателье «Елена». В дальнейшем оно должно было стать частью «Дома женского труда», но этого так и не произошло. По-видимому, в 1920 году ателье Мрозовской было закрыто.
После 1920 года Мрозовская жила, предположительно, в Ваммелсуу (сегодня территория Курортного района Санкт-Петербурга). О ее жизни в последующие двадцать лет практически ничего не известно. Сохранившиеся работы Елены Лукиничны находятся сегодня в Эрмитаже, в коллекции Санкт-Петербургской консерватории, музее музыкальной культуры имени М. И. Глинки, в Российском государственном архиве литературы и искусства.