Закулисье Мариинки: кто одевает знаменитый театр оперы и балета

За 15 минут до начала спектакля на исторической сцене Мариинского театра в узком коридоре перед гримерками объявляют готовность номер один. Художники по гриму быстрыми и уверенными движениями наносят макияж. Их коллеги, отвечающие за смену костюмов, по тетради сверяют готовность одежды к следующим сценам.  

Когда звучит третий звонок, действующие лица перемещаются на сцену. Пока оркестр исполняет увертюру, занавес опущен: артистки миманса разогреваются, солисты свои занимают места. Туман из дымовой машины окутывает артистов. 

Открывает юбилейный, 240-й сезон опера Джоаккино Россини «Итальянка в Алжире». В зале аншлаг, за дирижерским пультом маэстро Валерий Гергиев, художественный руководитель Мариинского театра. Под аплодисменты полного зала занавес поднимается и начинается представление.

Историческая сцена Мариинского театра всегда была и остается культовым местом для жителей и гостей Петербурга. Ее ценят и за возможность погрузиться в роскошную атмосферу бывшего императорского театра, и за блестящие постановки, которые позволяют зрителю на несколько часов перенестись в пространство художественного произведения.  

За этот волшебный эффект отвечают не только оркестр, оперная и балетная труппы, но и многочисленные мастерские, на базе которых в 1998 году был создан художественно-производственный комбинат Мариинского театра. Это крупнейшее предприятие России и Европы по изготовлению материального оформления театральных постановок – костюмов, реквизита, декораций и прочего. А вообще художественные мастерские при дирекции Императорских театров были основаны еще в 1874 году по указу императора Александра II.

Комбинат Мариинки обслуживает пять сцен в трех городах: три — в Петербурге (историческая и новая, а также концертный зал) и по одной в филиалах, во Владивостоке и Владикавказе (Республика Северная Осетия).

Как шьют костюмы

Костюмерное производство полного цикла ежемесячно выпускает до 400 костюмов любой сложности — от балетных пачек до ультрамодных кожаных косух, задействованных в современных постановках. 

Процесс начинается с подготовки ткани: в соответствии с эскизами художника по костюмам текстиль окрашивают и вручную расписывают, набивая рисунок с помощью трафарета.

Потом материал передается в цех пошива (есть отдельно женский и мужской). Здесь отшивают костюмы индивидуально под каждого артиста с учетом ряда нюансов. 

Например, при пошиве балетной пачки используется тюль разного качества: снизу — более мягкий, чтобы не царапал бедра балерины, сверху — жесткий. В каждую пачку вставляется «сталька» — металлический обруч, призванный придать юбке упругость. Причем изготавливается он на часовом заводе. 

«Со временем пачки истираются и начинают выглядеть как уставшие грибы, поэтому мы меняем слои, которые деформировались в результате носки и тепловой обработки. Так что это достаточно экономно, а балетная пачка способна таким образом отслужить целый сезон», — рассказывает технолог Мария. По окончании сезона некоторые костюмы отправляют в прачечно-красильный цех, чтобы освежить цвет.

Несмотря на наличие современного оборудования, некоторые работы мастера предпочитают выполнять на старинных машинах 19 века, на которых отшивались костюмы еще в царские времена. 

Помимо костюмов, в мастерских также создают обувь, головные уборы, постижерные издания — парики, шиньоны, накладные усы и бороды. Ухаживают за одеждой и реквизитом в собственной химчистке театра.

Как создают декорации

Также на театральном комбинате работает еще одно масштабное производство — декорационное. Оно располагает цехами по производству декораций, бутафории, сценической мебели, а также четырьмя живописными залами: только в них трудится более 30 человек. Самый эффектный — это круглый Головинский зал площадью 600 кв. метров, расположенный прямо под куполом исторической сцены (примерно на уровне 7 этажа). Чтобы попасть сюда, необходимо преодолеть крутую винтовую лестницу.  

Художники создают здесь мягкие декорации — кулисы, завесы, падуги и другие элементы оформления сцены — с 1864 года. 

«Пространство зала позволяет расписывать сразу два полотна размером 12 на 20 метров одновременно. Под потолком есть смотровые мостики, позволяющие живописцам оценить масштабы рисунка с высоты», — рассказывает художник-технолог аппликационно-живописного цеха Людмила Мехоношина. 

Полукруглые окна в помещении занавешены, чтобы солнечные лучи не мешали рабочему процессу и не искажали цветопередачу в ходе росписи: искусственный свет в зале максимально приближен к сценическому освещению.  

На создание одной кулисы уходит около месяца. Чтобы подать полотно на сцену, его сворачивают в рулон и спускают на штанкете по пожарному занавесу прямо из-под купола.  

Остальные декорации, заготовленные под репертуарные спектакли, хранятся в бутафорских цехах, расположенных за сценой. Из-за большого количества оружия разных эпох возникает ощущение, что ты попадаешь в арсенал. Кинжалы, копья, секиры, шпаги, хоругви выглядят очень реалистично. Весят и звенят они тоже соответствующе. 

«Когда артисты бьются, из-под мечей летят искры; в бою оружие иногда ломается, поэтому его делают из довольно прочного материала. Иногда мечи или рапиры под исторические постановки изготавливаются под заказ в специальных петербургских мастерских, но в основном все производим сами», — рассказывает хранитель «арсенала», бутафор-реквизитор Игорь Радаев. 

Хранится опасный реквизит в специальных шкафах с сетчатыми дверцами. Особо ценные и дорогие боевые мечи — в сейфах. Разнообразная бутафория — куклы, мебель и предметы интерьера — спрятаны за шторками. 

Чем живет закулисье Мариинки

Пространство за исторической сценой — это отдельный мир. Под старинными кирпичными полукруглыми сводами хранится реквизит; находится пульт управления с ретромониторами и кнопками словно из старых фильмов про космические корабли; тележки с тяжелыми декорациями подвозят по рельсам. Здесь прохладно, но воздух быстро прогревается от световых рамп и прожекторов, которые включают во время репетиций и спектаклей. 

В Мариинском-2 места гораздо больше. Пространство за сценой по своим масштабам напоминает самолетный ангар. 

Святая святых закулисья — мужские гримерки для солистов оперы, исполнителей главных партий. Атмосфера тут расслабленная и доброжелательная (на женской половине гримерок, скорее всего, было суматошнее).

Реквизиторы тем временем тоже завершают последние приготовления. Своего появления на сцене ждут большие серебряные блюда с восточными сладостями и медные графины словно из сказки про Аладдина. Пахлава выглядит весьма аппетитно, и кажется, что она источает медовый аромат. Но нет: этим кушаньям, “испеченным” в бутафорском цехе, предстоит играть на сцене как минимум сезон.