Бомбовозы прорвутся всегда

В начале 1930-х годов бомбардировочная авиация переживала период глубоких перемен. Мощные двигатели, развитие аэродинамики, новые материалы — всё это, казалось, сделало бомбардировщики почти неуязвимыми, способными в одиночку решить исход войны.

Давайте посмотрим на эти небесные линкоры поближе и немного разберём их на части.

Главным оружием бомбардировщика в 1930-е и 1940-е годы были… нет, не бомбы. Стэнли Болдуина ужасала не столько боевая нагрузка, сколько неуязвимость. Неуязвимость в то время, как и в последующие десятилетия, можно было получить только одним способом: забраться максимально высоко и лететь максимально быстро. Скорость и высота — два бога бомбардировочной авиации 1930-х — 1960‑х.

Было три способа забраться на высоту 8-9 километров (этого вполне хватало на первое время). Можно было поставить на каждый двигатель небольшой компрессор, как это делали, например, американцы, чтобы моторам хватало воздуха на высоте. Либо поставить пятый двигатель с одним большим компрессором, как поступил советский конструктор Петляков. Либо просто перестать волноваться по поводу недостаточной высоты полёта, как поступило большинство.

Американская «летающая крепость» В-17 карабкалась на 10 километров, его коллега В-24 «Либерейтор» — почти на 9, как и советский Пе-8. Британские Handley Page Halifax и Avro Lancaster довольствовались 6-7 километрами, а их старший товарищ Short Stirling — и вовсе пятью. В лагере противника дела обстояли немногим лучше — германский He-177 и итальянский Piaggio P.108 добирались до 8 тысяч метров, но вот знаменитый FW-200 Condor не мог подняться выше 6 километров.

Однако высота перестала быть неоспоримым преимуществом довольно скоро — обе стороны конфликта разработали высотные истребители и модернизировали зенитную артиллерию таким образом, что спастись на высоте стало невозможно. В такой ситуации бомбардировщикам приходило на помощь (против истребителей, во всяком случае) оборонительное вооружение. От зениток, особенно с хорошо подготовленными командирами, спасались, по большому счёту, молитвами — если не везло с планированием операции.

Для обороны также было три опции. Пулемёты винтовочного калибра (7,62-7,92 мм) не были таким уж страшным оружием для истребителя — чтобы сбить самолёт из такого оружия, надо было долго всаживать в него пулю за пулей (ну или рассчитывать на удачу). Однако на самолёт можно было поставить гораздо больше стволов, да и взять с собой больше патронов. Avro Lancaster, как и остальные британские бомбардировщики, таскал с собой впечатляющий арсенал: два пулемёта в носовой башне и по четыре — в верхней и хвостовой. Отстреливаясь от противника, стрелки выдавали плотное облако трассеров. Чтобы сбить такой самолёт, нужны были крепкие нервы.

Второй вариант — тяжёлые пулемёты полудюймового (12,7 мм) калибра. Распугивать перехватчики ПВО плотными трассами из такого было накладно — патронов на ствол было намного меньше, но зато 12,7-миллиметровая пуля, попав в перехватчик, имела намного больше шансов если не сбить, то сильно повредить его. B-17G — вершина эволюции «летающих крепостей» — отбивался от «Фокке-Вульфов» тринадцатью такими пулемётами.

Наконец, можно было не мелочиться и поставить 20-миллиметровую пушку. Снарядов на ствол приходилось совсем немного, «поливать» атакующий истребитель длинными очередями не светило. Правда, одно попадание 20-миллиметрового снаряда ставило точку в атаке любого перехватчика, а подчас и в карьере его пилота. Чисто «пушечных» серийных бомбардировщиков во время войны не существовало вообще, но добавлять к общей батарее немного «тяжёлой артиллерии» нравилось и советским конструкторам (Пе-8), и германским (FW-200, He-177 и другие). И даже американцы, ярые сторонники полудюймовых браунингов, пытались вооружить 20-миллиметровой пушкой B-29 (спойлер: потом отказались).

А вот советские инженеры не отказались. «Срисованный» с B-29 после войны Ту-4 нёс батарею сначала из 20-миллиметровых, потом из 23-миллиметровых пушек.

Итак, бомбардировщик смог подняться высоко, разогнаться до приличной скорости, отбиться от истребителей, добраться до цели, и тут пришло время вывалить на неё всё то, с чем его, собственно, к этой цели и посылали.

Тут, увы, приходилось принимать суровую правду: чудес не бывает, если тебе нужно много топлива для дальнего полёта, а заодно пулемётов и патронов, чтобы отбиваться от перехватчиков, то к цели ты прилетишь совсем с небольшим запасом бомб. B-17 дорого платил за свою высотность, радиус в 3 с лишним тысячи километров и умопомрачительное пулемётное вооружение: на такое расстояние бомбардировщик мог доставить лишь 2,2 тонны бомб — примерно столько же на то же расстояние мог доставить двухмоторный германский He-111, гораздо хуже вооружённый.

Avro Lancaster, вооружённый 8-10 лёгкими пулемётами, почти беззащитный перед перехватчиками, мог доставить шесть тонн бомб на радиус в 2,3 тысячи километров. Он мог похвастаться огромным роскошным бомбоотсеком, позволявшим нести сверхбольшие бомбы, тогда как в B-17 бомбоотсек был лишь небольшой «комнаткой» перед передним лонжероном.

И только B-29 сводил на нет любую попытку обобщить характеристики тяжёлых бомбардировщиков времен Второй мировой. Он летал выше и дальше любого бомбардировщика, быстрее подавляющего большинства из них, был лучше вооружён и брал больше бомб. В сущности, он был первым представителем следующего, послевоенного поколения, и потому заслуживает отдельной статьи.

Увы, «золотого века» всемогущих бомбардировщиков так и не случилось. Как и многие прекрасные надежды, эта оказалась химерой — перехватчики, которые в 1930-е годы не могли ни подняться на высоту, где хозяйничали бомбардировочные эскадры, ни зачастую даже догнать бомберы на своих рабочих высотах, в 1940-х уже обошли в своём развитии тяжёлые машины и положили конец легендам об их неуязвимости.