Дело Антонио Сальери: невиновен!

Черный человек, судебный процесс

Любой школьник знает, что гениального Моцарта отравил завистливый Сальери. Источником этих сведений служит, конечно, «Моцарт и Сальери» Пушкина, который взял за основу не исторические факты, а слухи, ходившие по Европе. Эта маленькая трагедия вдохновила британского драматурга Питера Шеффера на написание пьесы «Амадей», по которой Милош Форман снял одноименный оскароносный фильм. И хотя в пьесе и в фильме Сальери не убивает Моцарта, а только становится его «черным человеком», этого уже достаточно, чтобы представить итальянского композитора однозначно отрицательным персонажем.

В 1990-х гг. со спектаклем «Амадей» в Италии гастролировала британская театральная труппа. Постановка стала последней каплей, переполнившей чашу терпения поклонников Антонио Сальери. Миланская консерватория решила, что пришла пора оправдать композитора, и инициировала для этого судебный процесс. На нем, конечно, не было самого подсудимого, но все остальные действующие лица присутствовали. Председателем на процессе был глава Миланского апелляционного суда Винченцо Салафия, защиту представляли известные адвокаты Джованни Арно и Джулиано Спадзали, которые прославились в делах, связанных с антикоррупционной операцией «Чистые руки». Главным экспертом по творчеству Моцарта выступал Рудольф Ангермюллер, немецкий музыковед, автор трехтомной монографии о композиторе.

Высокие отношения, или обстановка в Вене

А почему вообще считается, что Сальери был виновником смерти Моцарта? Давайте представим себе обстановку в тогдашней музыкальной столице Европы Вене. Охарактеризовать ее можно одним словом: интриги.

Король Германии и император Священной Римской империи Иосиф II был известен как «музыкальный король», оказывал покровительство людям искусства. Естественно, оказаться приближенными к нему хотели многие, и в ход шли самые разные средства: от тайных козней до беззастенчивой лести. А нравы в венской художественной среде царили далеко не возвышенные. К примеру, Йозеф Гайдн, проявивший музыкальные способности в юном возрасте, сначала пользовался покровительством капельмейстера собора Святого Стефана Георга фон Ройтера, был хористом. Но Ройтер славился тем, что не давал хода молодым музыкантам, и в какой-то момент он просто выгнал Гайдна, воспользовавшись тем, что у юноши сломался голос.

В мемуарах Лоренцо да Понте, который был автором либретто «Свадьбы Фигаро» и «Дон Жуана», читаем: «Я спросил, выплатят ли мне в кассе театра сумму, которая следовала мне по контракту; граф де Роземберг (глава императорских театров — прим. ред.) изобретал тысячу предлогов, чтобы помешать мне ее получить. Совершенно не желая беспокоить императора по поводу этих мелких неприятностей, я постарался взять хитростью то, на что имел право по справедливости. Касти (придворный поэт Джамбаттиста Касти — прим. ред.) был постоянно стержнем, вокруг которого вращались все эти дурные страсти. Я решился написать ему послание в стихах; моя жалоба <…> включала также и пышное восхваление его личных достоинств, к которым я испытывал полное доверие. Натурально, он нашел мои стихи очаровательными и цитировал их своим друзьям. С этого момента я не встречал более никаких препятствий и получил свои деньги».

В этих же мемуарах ярко описано «изъятие» балетного фрагмента из оперы «Свадьба Фигаро», которое хорошо известно по фильму «Амадей». Тоже результат интриг некоего Бюссини, «человека, способного на все, кроме того, что присуще человеку благородному». И так во всем.

Моцарт и Сальери: зависть

Де Понте, кстати, считал, что Сальери завидовал Моцарту и мечтал превзойти «Фигаро». А для этого, конечно, плел свои интриги. Но современные музыковеды, изучающие творчество Сальери, полагают, что интриговал итальянец не больше, а может быть, даже меньше, чем другие. Будучи одним из лучших дирижеров своего времени, Сальери пользовался действительно большим авторитетом, возглавлял Придворную капеллу Вены, а его «козни» ограничивались включением или невключением тех или иных произведений в программы концертов. Конечно, момент важный, но эти поступки не стоили никому ни карьеры, ни жизни.

В то же время Сальери был педагогом, воспитавшим многих ярких и талантливых композиторов, в том числе Бетховена, Листа и Шуберта (с последним он, кстати, занимался бесплатно). В 1815 году на праздновании 65-летия Сальери Шуберт преподнес ему кантату на собственный текст:

Лучший, добрейший!
Славный, мудрейший!
Пока во мне есть чувство,
Пока люблю искусство,
Тебе с любовью принесу
И вдохновенье, и слезу.

Ни один из учеников не вспоминал Сальери как человека мрачного или недоброжелательного, хотя отношения у него складывались не со всеми.

Моцарт же, которого вслед за Пушкиным и Форманом мы представляем легкомысленным и ребячливым гением, был человеком с непростым характером. «Он столь же мало умел прикрашивать истину, как и скрывать ее. Это всегда было его большим недостатком и большим несчастьем. Он неизменно говорил языком человека, который всегда был прав, поэтому не надо удивляться, что и успех его в свете был такой, какой выпадает на долю людей ему подобных», — писал Александр Улыбышев, один из первых русских музыкальных критиков. Он же отмечал, что у Моцарта было немало врагов, потому что композитор ни в речах, ни в письмах не сдерживался в оценках.

Но было и кое-что еще. Моцарт, относившийся к «немецкому» музыкальному лагерю Вены, своим безусловным талантом представлял опасность для «итальянской» группы, к которой принадлежал Сальери. Правда, в своем творчестве Сальери был ближе к немцу Глюку. Но, если не вникать в тонкости, формально Моцарт и Сальери относились к двум противоположным музыкальным «лагерям». А их противостояние было нешуточным.

Как пишет тот же Улыбышев, «все заставляло его (Сальери) относиться с особенною ненавистью к молодому человеку, не имевшему даже определенного положения, музыкальному поденщику, превосходство таланта которого он не мог не видеть и не оценить». В общем, поводов завидовать Моцарту у Сальери могло быть немало. Но не поводов убить.

«Моцарта больше нет»

Но вернемся вновь к мифу об отравлении. Версия о такой причине смерти Моцарта появилась сразу после его кончины. В декабре 1791 года в берлинском музыкальном еженедельнике было напечатано: «Моцарта больше нет. С тех пор как вернулся из Праги он все время хворал. У него находили водянку, а после смерти его тело раздулось; полагают даже, что он был отравлен».

Сальери же, доживший до преклонных для своего времени 75 лет, в конце жизни страдал от расстройства рассудка и был помещен в клинику. Там он якобы пытался покончить с собой, признаваясь в причастности к смерти Моцарта. Но это, опять же, не более чем слухи. Существует и полумифическое донесение духовника Сальери епископу, в котором изложена исповедь отравителя. Но документ этот хранится где-то в венских архивах, и его никто не видел.

Надо сказать, что причина смерти Моцарта не известна до сих пор: композитор был похоронен в общей могиле (не по причине бедности, а просто так было принято), спустя несколько лет могилу Моцарта перенесли, а потом потеряли. Так что современные методы исследований, которые могли бы пролить свет на характер болезни композитора, бессильны: исследовать нечего. Не исключено, что он и правда отравился, но не ядом, а лекарством: во времена Моцарта врачи активно применяли препараты, содержавшие ртуть. Но это лишь одна из версий, основанная на косвенных свидетельствах.

Итальянский журналист и автор нескольких книг по истории музыки Пьеро Бускароли полагает, что Сальери пал жертвой общего представления о том, что в лице Моцарта немецкие композиторы одержали верх над итальянскими в противостоянии, о котором мы писали выше. И Сальери просто оказался удобной фигурой, чтобы приписать ему «месть». Примерно этой линии придерживалась и защита на миланском процессе 1997 года, который оправдал Сальери за отсутствием состава преступления. И хотя суд этот был больше показательным, а юридической силы его решение не имеет, справедливость, пусть и в таком виде, была восстановлена.