Две жизни Ивана Грозного: злой и… еще злее

Существует такое понятие — «кабинетная мифология». Так называют мифы, которые на самом деле никогда не существовали, а были придуманы «учёными людьми» последующих эпох (как, например, псевдославянские божества Лада, Лель, Белобог и прочие фантазии русских «книжников» 17−18 веков). В истории тоже есть свои «кабинетные мифы». Одним из таких порождений кабинетного разума является легенда о двух Иванах Грозных: «хорошем» в начале правления (до 1560 года) и «злом» в последующие годы…

Трудное детство самодержца

Запущена эта легенда была Николаем Карамзиным в его знаменитой «Истории государства Российского» (1818 год). Именно он создал ту схему, которая утвердилась в отечественной историографии аж на два столетия.

Схема эта такова. Юный московский князь Иван (родился в 1530 году) пережил трудное детство: папу своего не помнил (великий князь Василий III умер, когда малышу было три года). Маму помнил, но смутно (его мать — Елена Глинская — умерла в 1538 году). Царевич Иван рос сущим беспризорником: хулиганил, бесчинствовал, (топтал людей конями, носясь на полном скаку по улицам Москвы, скидывал простолюдинов с крыш наземь и тому подобное).

Так продолжалось до 1547 года, когда страшный московский пожар и последующий народный бунт произвели переворот в душе юного царя (незадолго до пожара Иван короновался уже не княжеским, а царским венцом, став тем самым первым русским царём в истории). Душевному перевороту поспособствовал Сильвестр, протопоп Благовещенского собора.

Золотой век: реформы и экспансия

Сильвестр явился к царю и обрушил на него свою гневную обличительную речь. Поражённый Иван осознал, в каком «грехе и безобразии» он прозябал все эти годы, и решил навсегда покончить с прежней бестолковой жизнью.

Юный царь призвал к себе ближайшими советниками того же Сильвестра и толкового боярского сына Алексея Адашева. Под их мудрым руководством да под благотворным влиянием любимой жены, доброй Анастасии, царь начинает «преобразовывать Россию».

И настали тут для Руси золотые времена (это если верить Карамзину). Проводятся назревшие реформы: созывается первый Земский собор (1549 год), принят новый Судебник (1550), отменяются кормления (узаконенные поборы воевод с населения), учреждается стрелецкое войско и так далее. Попутно осуществляется успешная внешняя экспансия: завоёвываются Казанское и Астраханское ханства. Победоносно начинается война за выход к Балтийскому морю (Ливонская война): русские войска заняли почти весь север Прибалтики.

Конец «бархатного царизма»

Но этот золотой век заканчивается со смертью любимой жены Анастасии в 1560 году. В царя будто снова вселился бес. Он прогоняет Сильвестра и Адашева. От прежнего «бархатного царизма» не остаётся и следа. Иван переходит к политике казней и запугивания. Апогеем становится пресловутая опричнина (1565−1572). Страна заливается кровью. Все сколько-нибудь выдающиеся деятели прошлого периода царствования казнены.

В 1571 году следует чудовищный по своей жестокости и бессмысленности разгром целого города (своего города!) — Новгорода. Сам царь упражняется в придумывании всё новых и новых садистских казней. И вся эта вакханалия пыток и казней продолжается (пусть и с меньшим размахом) вплоть до последних дней царя Ивана, прозванного за свои неистовства Грозным.

В 1584 году царь Иван умирает. Он оставляет своим преемникам обескровленную страну с разрушенной экономикой, разорёнными землями и вчистую проигранной войной в Прибалтике. Таков был результат второй, «злой» половины царствования Ивана Грозного.

«Адресные» репрессии и массовый террор

В реальности эта карамзинская схема далека от действительности. Садистский нрав Ивана Грозного проявлялся с ранней юности и никогда по-настоящему не смирялся. Хорошо известна история, как по приказу 13-летнего Ивана был убит боярин Андрей Шуйский. Его нагое тело несколько часов валялось в грязи на царском дворе. А, например, после подавления московского бунта 1547 года юный Иван самолично жёг бороды и лица пленным вожакам восстания.

Да и после смерти царицы Анастасии опечаленный Иван далеко не сразу перешёл к политике масштабного террора. Лишь к 1564 году у царя сформировалась мысль о необходимости «искоренения измены» (для чего и был создан карательно-репрессивный орган — опричное войско). Так что преподносить 1560 год (год смерти любимой жены Анастасии) в виде некой черты, которая делит царствование Ивана Грозного на две половинки, — вряд ли уместно.

В действительности переход от «адресных» репрессий 1540−1550-х годов к политике массового террора последующих десятилетий вызван был вовсе не тем, что рассудок царя Ивана под воздействием сильного горя (смерть жены) «внезапно помутился». Переход этот был вызван совсем другими, внешнеполитическими, обстоятельствами, помноженными на природный жестокосердный нрав монарха.

Столь победоносно начатая Ливонская война в начале 1560-х годов приняла дурной оборот. Русские войска стали терпеть поражения. Не желая признавать свои дипломатические и стратегические ошибки, Иван Грозный нашёл простое решение. Во всём виноваты «вредители»! То есть внутренние враги. В первую очередь бояре и их прихвостни в госаппарате — дьяки. А значит, нужна большая чистка! Ну, а раз запустившись, кровавый маховик казней не мог уже остановиться. И чем хуже шли дела на внешних фронтах, тем обильнее рубились головы внутри страны.

«Кому выгодно?»: истоки карамзинской легенды

Легенда о «герое» (ранний Иван Грозный), который превратился в «злодея» (поздний Иван Грозный), — это исключительно продукт фантазии Карамзина.

Придворному историку, респектабельному дворянину золотой эры русского дворянства, явно не мог импонировать тиран, столь варварски обращавшийся с представителями благородного сословия (боярами да дворянами). И по всему следовало бы записать Грозного в разряд злодеев. Но как же быть с поволжскими землями, как раз и включёнными в состав России при этом самом злодее? А Поволжье — это цитадель помещичьего землевладения Российской империи начала 19-го века! Да и у самого Карамзина там родовое имение было, где он и появился на свет, — село Знаменское в Симбирской губернии. Получается нехорошо: своими землями русские помещики обязаны злодею, что ли?

Поэтому Карамзин проводит нехитрую хирургическую операцию. Он разрезает царствование Ивана IV на две части: «хорошую» (когда и был захвачен поволжский земельный фонд) и «плохую» (когда произошло всё остальное). И в таком виде преподносит читающей общественности (дворянской). Высшим сословиям эта схема понравилась. И оказалась столь живучей, что даже после упразднения сословных привилегий карамзинская трактовка событий 16-го века продолжает успешно жить в умах россиян.