Эмиль фон Беринг: от первой Нобелевки до Железного креста

Армия и медицина

Для типичного человека, выросшего на просторах Необъятной, Беринг — это, в первую очередь, Витус. Путешественник и пролив. Человек, которого все советские дети знали по портрету его дяди, историка и поэта (тот был тоже Витус, и портрет долгое время путали). Но для историка медицины или Нобелевских премий, конечно же, первостепенное значение имеет Беринг по имени Эмиль. Ученик великого Коха, рассорившийся с учителем и получивший самую первую в истории Нобелевскую премию по физиологии или медицине.

Несмотря на то, что Беринг везде и всюду числится немецким микробиологом, родился он на территории нынешней Польши. Тогда — в прусском Хансдорфе недалеко от Данцига, а ныне — в сельской гмине Илаве рядом с Гданьском. Он стал первенцем в семье скромного прусского учителя Георга Августа Беринга, ставшего отцом чёртовой дюжины детей.

Поскольку с деньгами у провинциального учителя с кучей детей было не очень хорошо, платить за образование было нечем. Но выход нашёлся — армия и Kaiser-Wilhelms-Akademie für das militärärztliche Bildungswesen. В этом аналоге нашей Военно-медицинской академии учили бесплатно, и страсть Беринга к медицине нашла свой выход.

Великие открытия

Уже в армии Беринг сталкивался с весьма частой причиной смерти солдат: небольшая рана, грязь — и вот уже через какое-то время, в основном от пяти до четырнадцати дней (прямо как у коронавируса), начиналось страшное. Сначала — тупые боли в уже зажившей ране. Потом — тризм, судорожное сокращение мышц челюстей. Становилось трудно жевать. Из-за спазма мимических мышц появлялась гримаса, одновременно выражавшая улыбку и плач — знаменитая risus sardonicus, сардоническая улыбка. А затем — генерализованный спазм (чаще всего — опистотонус, выгибание спины с запрокидыванием головы — тело опирается только на затылок и пятки) и удушье от спазма дыхательных мышц.

Смертность от столбняка была огромной, выше — только у бешенства и легочной чумы.

Тогда, в досывороточную и доантибиотиковую эру, от столбняка погибало от 80 процентов заболевших, да и после примерно пятую часть спасти не удавалось. Именно с этим позже пришлось столкнуться нашему герою.

А пока что (шёл 1888 год) он поступил ассистентом на неполный рабочий день в Институт гигиены в Берлине — к Роберту Коху, человеку, который открыл возбудитель туберкулёза и тогда уже был звездой номер один на микробиологическом небосводе. Кстати, «неполный рабочий день» был потому, что ещё год Беринг прослужил в армии — до 1889 года он был батальонным врачом, хотя уже понимал, что его главное дело — исследование микробов.

Уже очень много написано о том, как Беринг с первооткрывателем бактерии чумы и первым японским ученым современного типа Сибасабуро Китасато открыл, что если перелить кровь переболевших и выздоровевших от дифтерии морских свинок больным, то они выздоровеют. Значит, в крови переболевших есть некий антитоксин, который нейтрализует токсин, выделявшийся бактерией дифтерии. Хорошо известно и то, как затем Пауль Эрлих помог Берингу с созданием сыворотки от дифтерии и как эта сыворотка спасала жизни заболевших детей. Много написано и о ссоре Беринга с «зазвездившим» Кохом по поводу передачи туберкулёза. И естественно — о первой Нобелевской премии за сывороточную терапию болезней, «особенно дифтерии».

Немного меньше говорят, как вместе с Китасато Беринг выяснил, что картина развития болезни и сопротивления ей (бактерия — токсин — антитоксин) аналогична и у столбняка. Именно Беринг разработал первый метод терапии столбняка — и очень кстати, поскольку в Первую мировую войну эта терапия спасла десятки и сотни тысяч жизней немецких солдат. За это Эмиля в 1915 году удостоили Железного креста — уникальный случай, когда такую чисто военную награду получил гражданский, не принимавший участия в боевых действиях.

Тяжёлый конец

Увы, Первая мировая добила первого нобелиата. Его рвало на части: с одной стороны, он был лишён возможности общения со своими немногочисленными коллегами-друзьями, оказавшимися по другую линию фронта, — Ильёй Мечниковым и Эмилем Ру. С другой стороны — он искренне поддерживал свою страну и армию. В числе других состоявшихся и будущих нобелевских лауреатов (Адольф Байер, Фриц Габер, Герхард Гауптман, Пауль Эрлих, Рихард Вильштеттер, Макс Планк, Эмиль Фишер, Филипп Ленард) и других знаменитых учёных и деятелей культуры Беринг подписал знаменитый «Манифест 93-х», созданный в октябре 1914 года в ответ на волну осуждения Германии за уничтоженный бельгийский Лёвен.

«На востоке земля наполняется кровью женщин и детей, убиваемых русскими ордами, а на западе пули „дум-дум“ разрывают грудь наших воинов» — ну и вообще «они первые начали».

Такой разлад превратил Беринга в разбитого старика, которого не радовали ни награды, ни почести. Депрессия, перелом шейки бедра и смерть в 1917 году. С друзьями он так и не воссоединился.

Увы, слишком печальный конец для столь великого ума.