Как Александр Свечин предсказал Вторую мировую войну

Польша должна страдать

Когда начинают разбирать предысторию войн, обязательно находят точные прогнозы течения войны. Другое дело, что на один точный прогноз приходится десяток не подтвердившихся. И крайне редко получается, что некий человек делает сразу много подобных предсказаний — и значительная их часть оправдывается.

В фундаментальной работе «Стратегия» Свечин указал на неустойчивость положения в Европе. Версальский мир не разрешил противоречий между державами. Наоборот, границы были проведены так, что почти никого не удовлетворяли, а Германия оказалась в абсолютно неприспособленном к обороне положении.

«Польша ещё будет иметь возможность обдумать, как ей следует благодарить Францию за подарок Данцигского коридора, который обеспечивает Польше первенство по отношению к германскому удару», — этими словами Свечин почти попал в точку. Разве что до этого уже произошло подчинение Чехословакии — и об опасности для неё со стороны Германии он тоже говорил чуть раньше.

Удивителен здесь даже не сам прогноз, а то, что Свечин написал его ещё в конце 20-х годов. Никакого Гитлера нет, вместо него — миролюбивая до вегетарианства Веймарская Германия. Рейхсвер в сто тысяч человек. Но Александра Андреевича эта внешняя сторона не обманула.

На сопках Маньчжурии

В 1930 году Свечина арестовали. Тогда старуха с косой прошла мимо бывшего генерала, но, видимо, не сильно напугала. В 1934 году Свечин написал статью «Передышка в 1932–1935 годах на Дальнем Востоке (Оценка итогов вступления в войну с японской стороны)». В ней он констатировал не только тот факт, что Япония агрессивно настроена по отношению к СССР, но и то, что конфликт между странами практически неизбежен.

Причины, которые не позволили японцам сразу после завоевания Маньчжурии двинуться против СССР, Свечин нашёл не только в отсталости японской армии, но и в неготовности театра боевых действий. Головные железнодорожные станции находились в 400-500 километрах от границы, что при слабости войскового тыла приводило к беспомощности японской армии в наступлении. Кроме того, КВЖД тогда находилась в советских руках, так что Красная армия могла очень быстро появиться в сердце Маньчжурии. Наоборот, даже в случае наступления японцев вдоль КВЖД, им бы пришлось считаться с капитальным разрушением дороги.

Кроме того, Свечин высоко оценивал и возможности китайцев поднять партизанское движение. Внешнеполитическая ситуация складывалась против японцев. Из таких предпосылок он делал очень смелый вывод, что Япония к войне не была готова. Это полностью противоречило словам разведчиков из IV управления штаба РККА. По его мнению, японцы ввели их в заблуждение как в плане насыщения техникой и артиллерией японской армии, так и в плане скорости японского развёртывания.

Сама критика штаба РККА уже скандальна, но дальше Александр Андреевич завернул ещё выше — в область политики. Он написал: «Но мирная политика СССР, расплачивавшаяся за „худой мир“ отдачей стратегических и экономических козырей, позволила поднять свой авторитет на Дальнем Востоке».

Фактически он обвинил в ошибке политическое руководство СССР!

Такого себе не позволяли даже «неприкасаемые» вроде Ворошилова или Будённого, а тут — вчерашний арестант!

На этом Свечин не остановился. «Окончательная ликвидация стратегического козыря, образуемого выступом МНР в Барге на направлении Большого Хингана, намечена японцами, как очередной этап их наступления при исправлении границ МНР и Маньчжоу-Го. Ведь СССР же не вступит в войну из-за этого куска пустыни Гоби!». Всё это повторяло логику японцев, когда они старались застолбить за собой спорные территории у реки Халхин-Гол. Сама река располагалась как раз на северном фасе этого самого выступа.

Свечин указывал на возможное начало войны с СССР до 1938, поскольку к концу 1937 года ожидалось резкое улучшение сообщения на Дальнем Востоке (на деле планы реконструкции Транссиба традиционно провалили). Войны, как известно, не последовало, но нельзя не заметить, что этому предшествовало огромное увеличение сил Красной армии на Дальнем Востоке.

В 1936 году войска были введены в Монголию — как, кстати, и предлагал Александр Андреевич.

Японская авиация и владивостокский Пёрл-Харбор

В 30-е годы было далеко не очевидно, что японцы вообще начнут концентрировать усилия в авиации на какой-то отдельной цели. В открытых источниках — по крайней мере, доступных советским разведчикам, подобные сведения отсутствовали. Кроме того, в Китае японцы действовали ровно обратным образом, «размазывая» авиацию по фронту. Однако последнее Свечин разумно считал непоказательным, ведь китайцам нечем было противостоять японцам.

Поскольку не имелось документальных основ, выводы Свечина были несколько умозрительны. Но они базировались на фактах. Токио представлял тогда огромный деревянный город, что справедливо оценивалось им как «элемент слабости». Кстати, деревянным он перестал быть, когда его спалили американцы именно с помощью авиации. Из этой слабости Свечин сделал вывод, что «с кем бы Япония ни вела войну, наибольшую угрозу для неё будет представлять неприятельская авиация».

Также он указал, что и сухопутные, и морские силы будут ориентированы на лишение авиации противника опорных точек в наиболее близких угрожаемых районах. В реальности так и получилось. Японцы формировали «оборонительный периметр», а американцы, наоборот, с бешеным упорством боролись за острова именно с целью создания аэродромов.

В 1944 году в Китае японцы наступали среди прочего именно с целью отнять у американцев аэродромы для бомбардировщиков.

Свечин полагал, что вся морская авиация будет сконцентрирована в единый кулак и привлечена для решения самостоятельных задач.

Начальный период войны виделся ему — по опыту русско-японской — внезапным нападением на силы противника Японии. «Флот, начавший войну 1904 года внезапным торпедным нападением на порт-артурскую эскадру, начнет и будущую войну, но посредством внезапного нападения с воздуха». Правда, поскольку Свечина интересовало, в первую очередь, противостояние с СССР, речь шла о шансах удара по Владивостоку. Для японцев целью этих ударов должны должны были стать «подавление воздушного противника, разгром его аэродромов, находящихся на опасном удалении от японских островов и японских морских сообщений».

«Конечно, попутно будут бомбардироваться города, штабы, войска, подводные лодки, но всё в том же угрожаемом районе… для внезапности атака должна была направлена с авианосцев и авиатранспортов».

Надо помнить, что советский флот в те времена на Дальнем Востоке никак не мог угрожать японцам, поэтому речь, видимо, шла лишь о подводных лодках. Если же перенести логику на противостояние с США, то как раз флот был наиболее опасен для японцев, и тут логика Свечина достаточно быстро подошла к идеям, которыми руководствовалась Япония, планируя удар по Пёрл-Харбору.

Выводы

Прогнозы не всегда сбываются. Более того, куда чаще можно видеть, что реальность не имеет ничего общего даже с самыми осторожными предсказаниями.

Нельзя сказать, что Свечин всегда и во всём был прав.

Тем удивительнее, что ему удавалось не раз и не два неплохо предсказывать реальные события. Видимо, поэтому, несмотря на откровенную ненависть к ершистому военспецу со стороны «партийных» командиров, Свечина долгое время терпели. Начальник 4-го, то есть разведывательного, управления штаба РККА Берзин назвал его «достаточно одиозной фигурой как в прошлом, так и в настоящем», но предложил напечатать его работу про японскую армию, поскольку «труд написан живо и интересно».

Можно встретить утверждения, что некоторые прогнозы Свечина восходят к более ранним прогнозам других людей. Однако 20-30-е годы были очень бурной эпохой и предвидений разной степени сумасшествия печаталась масса. Какое-то из них обязательно "сработает", а большинство других никто и не вспомнит. У Свечина же мы видим не просто набор прогнозов, который чаще оказывается верным, чем нет, но и цельный подход, как эти прогнозы делать.

Александра Андреевича «отодвинули» от реальных постов, затем арестовали и расстреляли в 1938 году, но Великую Отечественную войну СССР вёл как раз по Свечину: как войну на измор, с эвакуацией промышленности (впрочем, как и предсказывал Свечин, не очень удачной), с перманентной мобилизацией и штурмом Берлина скорее техникой, чем людьми (это он тоже отмечал ещё по опыту Первой мировой).

Вряд ли руководители армии прямо использовали труды Свечина или испытывали его влияние. Нет никаких данных, говорящих об этом. Скорее просто в тех условиях, которые были неизбежны в мировой войне, руководители приходили к тем же самым выводам, что и Свечин. Остаётся лишь жалеть, что перед тяжелейшими испытаниями страна лишилась столь острого ума.

Кассандру тоже никто не слушал, но её по крайней мере не расстреляли.