Как болгарский премьер-министр съел свои уши: самое жестокое политическое убийство

Из изменника Родины — в премьеры

Выходец из крестьянской семьи, Стамболийский был одним из лидеров Болгарского земледельческого народного союза — политической партии, отстаивавшей интересы зажиточного крестьянства и крупных землевладельцев Болгарии. Взлёту политической карьеры журналиста способствовала Первая мировая. Накануне войны он выступал против союза с Германией и вёл агитацию в пользу России и Антанты. После вступления Болгарии в войну на стороне Тройственного союза он не изменил своим принципам, был арестован и — за измену отечеству — приговорён к смертной казни, заменённой на пожизненное заключение.

Однако в 1918-м внезапно оказалось, что «в главном-то он был прав». Когда отступавшие с фронта солдаты подняли восстание, власти выпустили Стамболийского из тюрьмы, предложив ему умиротворить бунт. Но верный принципу «не можешь предотвратить – надо возглавить» Стамболийский встал во главе мятежных солдат и повёл их свергать царя. У Софии восставших разгромили войска, оставшиеся верными правительству, и несостоявшийся лидер революции вынужден был некоторое время скрываться, но вскоре после капитуляции Болгарии перед Антантой он получил полное прощение и министерский пост во временном правительстве.

Царь Болгарии Фердинанд 1-й по требованию победителей отрёкся от престола в пользу своего наследника Бориса, а тот вынужденно назначил Стамболийского премьер-министром страны, после того как его предшественник Теодор Теодоров отказался подписывать условия мирного договора с союзниками и подал в отставку. Условия мира были крайне жестокими по отношению к Болгарии, однако Стамболийский мог подписать их без всякого ущерба для своего политического веса, поскольку все знали, что он с самого начала был против вступления Болгарии в войну на стороне немцев.

Оранжевая власть

Господин Стамболийский очень любил власть, ни с кем ею делиться не желал, и — фигурально выражаясь — плевать ему было на всех. Новый премьер считал, что опирается на народ и поэтому может творить, что захочет. Он представлял интересы землевладельцев, то есть наиболее богатых и властных слоёв болгарского общества, и болгарское крестьянство его также поддерживало.

В 1919 году болгарские коммунисты, опираясь на рабочих и студентов, попытались организовать беспорядки в столице на фоне народного возмущения условиями подписанного мира. Однако их было мало, и сторонники Стамболийского, простые крестьяне (или непростые), живо навели порядок в столице дубинками и оружием. Метили они себя оранжевыми полосками и получили прозвище «оранжевая» гвардия.

Действовали «оранжевые» очень грубо и прямолинейно. В парламенте страны творился натуральный абсурд. Формально там было множество партий, но фактически доминировали «оранжевые», и неугодных им ораторов в ходе заседаний выносили с трибуны.

Пришедшие к власти землевладельцы, скажем так… Подворовывали. Газетчики про это писали, но хорошим тоном считалось их не трогать, — собаки лают, а караван идёт. Однако написавшего о грязных делах Стамболийского на ниве собственного обогащения журналиста Н. Петкова до смерти забили палками неустановленные лица. Ещё один неизвестный застрелил главного политического оппонента премьера — журналиста и председателя Союза демократических партий А. Грекова.

Бывшие политики, входившие в состав предыдущих правительств Болгарии, решили, что страну надо спасать, и осенью 1922-го провели большой съезд в городе Тырнове, где планировали обсудить методы политического обуздания Стамболийского. Заседание съезда прервала толпа «оранжевых», которые штурмом взяли здание, избивая всех, кто попадался им на пути. Делегатов съезда избили и публично унизили, обрезав им бороды, после чего силой увезли в столицу.

Формально обвинить их было не в чем, и Стамболийский провёл референдум, назвав прежних политиков ответственными за унижение страны и проигрыш войны, — и на основании воли народа засадил в тюрьму.

Ах страна моя, Македония

Между делом премьер Болгарии нажил себе очередного врага, причём крайне жестокого и абсолютно беспощадного. Врагом этим стали болгарские четники, или комитаджи.

В результате Балканских войн населённая преимущественно болгарами Македония полностью отошла Югославии, сиречь Сербии, которая тут же начала сербизацию края. Все газеты на македонском и болгарском были запрещены, обучение в школах велось исключительно на сербском языке. Всех болгар и македонцев вынудили переименовать себя по-сербски, новорождённые дети официально могли получить только сербские имена.

Естественно, с таким положением македонские болгары были категорически не согласны и, вспомнив опыт борьбы с турецким игом, начали отстаивать свои права с оружием в руках. Была создана ВМРО — Внутренняя македонская революционная организация. Поначалу она разделилась на два крыла — македонское (федералисты) и болгарское (автономщики).

Кратко, но ёмко программу повстанцев выразил лидер сопротивления Тодор Александров: «Кто за Вардаром скажет “Я не македонец”, режь тому язык; кто скажет “Я не болгарин”, режь тому глотку». 

Базировались отряды четников на территории Болгарии в Пиринском крае, откуда делали вылазки за кордон, вырезая сербские гарнизоны, атакуя посёлки и разбираясь с предателями. Очень скоро борьба стала крайне кровавой, четники не щадили ни себя, ни остальных. Делу своему — освобождению болгарских земель от гнёта оккупантов — служили прямо и бесхитростно. Все, кто был против, становились врагами, которых убивали. Стройной организации сопротивления не было, четы повстанцев (отряды) были автономны. Лидеры движения определялись по авторитету, который зарабатывался исключительно пролитой кровью.

Как пример: один из разоблачённых сербских провокаторов получил в качестве милости (за откровенность) выбор способа казни. Выбрал «сварить живьём», поскольку остальные способы показались слишком страшными.

Сербов эта кровавая и бесконечная война очень достала, и они предложили Болгарии восстановить дипотношения и торговлю в обмен на признание Македонии югославской и совместную борьбу с повстанцами. Стамболийскому на Македонию и четников было плевать, и он радостно согласился. Лидер ВМРО сказал: «Я не хотел верить, что эти люди — предатели, но теперь ясно. Ладно».

Покушение на премьера

Зимой 1922-23 года к одному из лидеров «оранжевых» Борису Брумбарову пришёл друг детства Асен Даскалов и рассказал интересные вещи: что господина Стамболийского лидер четников Тодор Александров приговорил к смерти, а приговор должен привести в исполнение он — Даскалов. Что делать в этой ситуации, он не знал, потому что «шёл в четники для того, чтобы с сербами воевать, а не болгарских премьеров убивать», но понимал, что отказ Александров не простит.

Брумбаров отвёл террориста к главе МВД (тоже «оранжевому»), и тот рассказал, что же именно Даскалов должен был сделать.

Четвёртого февраля 1923 года в Национальном театре Софии произошло «покушение» на Стамболийского. Террорист достал свёрток, его соседка хорошо поставленным голосом прокричала: «О боже, у него бомба!», и Даскалов, выдержав паузу, забросил бомбу в министерскую ложу, после чего, угрожая окружающим револьвером, вышел из зала. От взрыва бомбы никто не пострадал, поскольку заранее предупреждённые министры организованно покинули свои места.

Террорист пару месяцев скрывался в Софии, после чего вернулся к четникам, объяснив, что, мол, я старался, но не вышло, не получилось.

Стамболийский провёл под соусом террористической угрозы пару интересных законов, обеспечив себе абсолютное большинство в парламенте, а также заявил о планах провести Народное собрание, на котором хотел внести изменения в конституцию, сделав свою партию главной властью в стране. И это бы ему сошло с рук — ведь оппоненты сидели по углам да тюрьмам, — но он совершил смертельную ошибку: наехал на военных.

Не грози военным

Стамболийский никогда в армии не служил и имел о ней весьма поверхностное представления. Между тем военные за годы непрерывных войн превратилось в сплочённую касту, организовав политический союз. Основными идеями, объединявшими болгарское офицерство после поражения в Первой мировой войне, были восстановление военной силы Болгарии и взятие реванша за поражения.

А господин Стамболийский позволил себе заявлять, что военные являлись причиной национального унижения, что армия по большому счёту и не нужна, и что её в общем-то можно сократить к чёрту.

«Что этот ниггер себе позволяет!», — подумали офицеры и стали планировать, как его сбросить.

Правда, военные не сильно представляли себе, что делать потом, после торжества революции, а потому пошли на контакт с представителями Народного сговора — остатками политических партий под руководством профессора А. Цанкова. Цанков дал понять, что, по его мнению, Стамболийский метит в диктаторы, и только физическое устранение его от власти спасёт страну. Переворот решили согласовать с Борисом — царём.

Глава Военного союза генерал Иван Вылков встретился с монархом в неофициальной обстановке и изложил ему программу заговорщиков. Царь в общем-то не очень любил Стамболийского, который видел в нём пустое место, да и вообще вёл себя с монархом неподобающе панибратски. Однако прямого разрешения он не дал, говоря о том, что надо менять власть политическим путём. На замечание Вылкова, что, мол-де, политики уже сидят по тюрьмам, царь вздохнул и сказал: «Боже спаси Болгарию». Генерал дураком не был и взял под козырёк: «Боже спасёт Болгарию». «Только Стамболийский не должен пострадать», — заметил царь. «Рука болгарского солдата его не коснётся», — ответил генерал.

Военные подошли к заговору обстоятельно. Во-первых, навели связи с четниками, которые пообещали разобраться с «оранжевыми» на местах. Во-вторых, получили от прозябающего в Болгарии «русского воинства» из числа армии Врангеля заверения в нейтральности. В-третьих, дождались отъезда премьера из столицы в родовое село. За сутки до переворота Стамболийского посетил лично царь и угостился с ним обедом, в то время как в Софии шли последние приготовления к свержению режима.

Которые тут временные? Слазь!

Девятого июня 1923 года гарнизон Софии взял город под контроль. Лидеров «оранжевых» арестовали, а их военизированные отряды по большей части разбежались. Лидеры переворота прибыли к царю во дворец и долго «уламывали» его подписать отставку Стамболийского. Царь стратегически тянул время, пока не появилась информация, что Контрольная комиссия союзников считает происшедшее внутриболгарским делом и надеется, что все внешние обязательства Болгарии будут исполнены. Цанкова немедленно назначили премьером, а Вылкова — военным министром.

В провинции были направлены небольшие военные отряды — десяток бойцов на автомобилях с пулемётом. Они прибывали в города и веси и арестовывали лидеров «оранжевых», — кое-кого убивали при сопротивлении, но в целом всё проходило довольно спокойно.

Проблемы были там, где действовали четники, вступившие в союзе с военными, — они просто валили тех, на кого укажут.

У Стамболийского в селе была его «личная» гвардия и пара бронеавтомобилей (на всякий случай). Сдаваться он не собирался и, собрав около двух тысяч «оранжевых», пошёл на город Пазарджик, где хотел организовать контрпереворот. Его отряд встретился с гарнизоном города и был наголову разбит. Сам Стамболийский бежал и пробирался в Софию, надеясь добраться до царя. Военные организовали облаву, и Стамболийского изловил капитан Иван Харлаков.

Дальше была очень мутная история: Харлаков зачем-то передал арестованного в руки ячейки четников, которую возглавлял Величко Велянов, один из самых непримиримых лидеров повстанцев. В 1922 году его семью арестовали в Македонии, и в сербской тюрьме умерли два его сына и отец. Харлаков впоследствии утверждал, будто боялся, что «оранжевые» отобьют у него премьера, и потому попросил Велянова о вооружённой охране, а тот забрал Стамболийского себе и сотворил с ним страшное.

Премьера долго пытали, в том числе отрезали и скормили ему собственные уши. Стамболийский истёк кровью через только несколько часов, и Харлакову передали в качестве доказательства смерти отрезанную голову. Сам Велянов говорил, что просто казнил «свинью, снюхавшуюся с белградскими свиньями».

Все участники переворота были «шокированы и удручены» таким исходом. Царь говорил, что «такого не должно было произойти», военные кивали на четников.

Четникам было пофиг: ну будет на них лишний труп, делов-то, — всякий, кто против нас, умрёт страшной смертью, будь ты хоть премьер-министр.

Однако Болгарию всё ещё ждали потрясения — следующая попытка переворота произошла всего через пару месяцев после свержения Стамболийского…