Как Гитлер в 1943 году чуть не попал в плен к советским танкистам

20 февраля 1943 года на окраине города Запорожье на юго-востоке Украины в глубоком тылу немецких войск внезапно появились советские танки. Неожиданный прорыв русских сильно напугал командование вермахта, ведь в тот момент в этом слабо защищенном городе находился сам фюрер Адольф Гитлер…

Стремительный рейд

В конце января советские войска приступили к осуществлению Ворошиловградской операции, также известной как операция «Скачок», целью которой было освобождение от немцев территории Донбасса. В Москве рассчитывали на скорую победу, недооценив, как вскоре выяснилось, силы и возможности противника.

Наиболее успешно действовал 25-й танковый корпус генерала Петра Павлова, включавший три танковых и одну мотострелковую бригады, а также зенитно-артиллерийский полк. Стремительным маршем он менее чем за десять дней преодолел свыше 300 километров, пройдя через территорию трех украинских областей и освободив по пути несколько десятков населенных пунктов.  

У такого успеха, однако, была и обратная сторона: танкисты сильно оторвались о своих баз снабжения. 17 февраля Павлов, находясь в районе города Лозовая, докладывал командованию 6-й армии: «Горючего в танках 0,5 заправки. Из-за отсутствия горючего двигаться не могу». Вскоре корпус все же продолжил движение в сторону реки Днепр, но уже ограниченными силами.

В нескольких километрах от Гитлера

Гитлер и Эрих фон Манштейн в Запорожье.

В этот же день Адольф Гитлер покинул свою ставку «Вервольф», расположенную вблизи города Винница в центральной Украине, и прилетел в Запорожье в штаб командующего Группой армий «Юг» фельдмаршала Эриха фон Манштейна, чтобы обсудить с ним стратегическую обстановку. 

«На третий день нашего пребывания там, когда я пришел на завтрак, стало известно, что русские прорвали фронт под Днепропетровском. Главная дорога, по которой они наступали, вела как раз в сторону Запорожья и проходила мимо аэродрома, где стоял наш самолет», — вспоминал личный пилот Гитлера Ганс Бауэр: «Все силы, имевшиеся на аэродроме, собрали для его защиты, однако оборона выглядела не очень надежной: у нас не было ни артиллерии, ни противотанковых ружей».

20 февраля в окрестностях Запорожья появилось несколько десятков советских танков 25-го корпуса. «Русские танкисты были в 5-ти километрах от аэродрома, когда им преградил путь немецкий бронепоезд с зенитными установками. Одновременно с аэродрома были подняты самолеты прикрытия», — сообщил в ходе допроса попавший в советский плен в 1944 году генерал Райнер Штаэль. 

Вскоре на аэродром прибыл Гитлер, к поспешной эвакуации которого все уже было готово. «Наши три "Кондора" с уже прогретыми двигателями взмыли в воздух, и в это же самое время, мы видели, на посадку заходили два громадных шестимоторных самолета, доставившие противотанковое вооружение», — писал Бауэр. «Ни одной части не было между нами и нашим врагом! Я поэтому очень успокоился, когда Гитлер вечером этого дня вылетел в свою ставку», — отметил в свою очередь в «Утерянных победах» Манштейн.

К большому удивлению немцев советские танкисты так и не предприняли никаких попыток прорваться на аэродром. Как вскоре выяснилось, у них просто закончилось горючее. По мнению Бауэра, они могли бы достать его на аэродроме, но, увидев сотни самолетов, решили, что встретят здесь сильное сопротивление. «Из танков выбрались экипажи и оставили их стоять на том же месте. Вели бы они себя так же, если бы знали, что в это время на аэродроме находится Гитлер?!» — задавался вопросом личный пилот фюрера.

Ликвидация прорыва

Генерал Штаэль, встретившийся с Гитлером на следующий день в «Вервольфе», отмечал, что фюрер был «перепуган до смерти» из-за того, что чуть было не попал в качестве трофея в руки советских танкистов. Он приказал Манштейну не мешкая уничтожить силы противника.

В район прорыва были стянуты крупные силы, включая элитные танковые дивизии СС: 1-ю «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и 3-ю «Мертвая голова», а также усиленную «Тиграми» моторизованную дивизию вермахта «Великая Германия». Уже 21 февраля корпус Павлова был отрезан и в течение почти двух недель был вынужден вести тяжелые бои в окружении. 

Танкисты пробивались к своим разрозненными небольшими группами, подрывая оставшиеся без горючего танки. Сам Павлов был ранен и вскоре попал в немецкий плен, в котором и находился почти до самого окончания войны.

Гитлер был шокирован произошедшим инцидентом, а благополучный для себя исход назвал «неслыханной удачей». Тем не менее, он еще несколько раз прилетал на оккупированную советскую территорию, пока стремительное наступление Красной Армии на запад не сделало такие визиты невозможными.