Как уланы заслужили репутацию самой смертоносной конницы

Польские уланы: не совсем польские, не совсем уланы

Рассказ об истории уланов принято начинать с повествования об уникальной польско-литовской традиции верхового боя, особенности которого в конце 18-го века неожиданно «пришлись ко двору» в передовых европейских армиях. Уланы стали визитной карточкой польских легионов, а их головной убор «конфедератка» даже получил название в честь польских повстанцев. Но если обратиться к этимологии и попытаться вспомнить, откуда же в Речи Посполитой возникли отряды лёгкой конницы копейного боя, придётся отмотать события ещё на несколько столетий назад. Слово «улан» имеет тюркские корни и происходит от слова «оглан», что означает «мальчик» или «юноша». По другой версии, уланы соотносятся с названием ойратских всадников — воинов последней великой степной империи — Джунгарии. Все пути ведут вглубь степей, так причём же здесь поляки, которые и распространили уланов по всей Европе? Начнём по порядку.

Что представляли из себя уланы, как бы они ни назывались на языке воюющих стран? Это были всадники лёгкой, что важно, регулярной конницы, главным отличием которых от гусар или, скажем, конных егерей была кавалерийская пика длиной 3,5−4,5 метра. Чтобы образ был полным, можно вспомнить о некоторых классических элементах униформы уланов: шапка-конфедератка, куртка с нашивками, флажки на пиках. Помимо пик уланы вооружались лёгкоконными саблями, карабинами или штуцерами, чем мало отличались от гусар, шеволежеров или даже драгун. Главной особенностью улан было, конечно же, наличие пики — оружия почти исчезнувшего из арсенала кавалерии Нового времени. Вот тут-то и стоит сказать пару слов о том, что лёгкая ударная кавалерия была неотъемлемым элементом самых разных военных машин прошлого. Для этого достаточно вспомнить беотийскую конницу Эпаминонда, продрому Александра Македонского или, скажем, лёгкую сармато-аланскую конницу. Почему же появление улан принято связывать с влиянием Золотой Орды и Джунгарии?

Татарская конница — хозяева степи и Литвы

Дело в том, что помимо польской и литовско-русской шляхты на территории Речи Посполитой жили и кормились выходцы из улуса Джучи. Распад Орды привёл к тому, что немало мурз и ханов обосновалось на территориях, подвластных Москве и Вильно, — достаточно вспомнить знаменитых касимовских татар. Подобная этническая группа существовала в Литве ещё с конца 14-го века, когда сторонники Тохтамыша, потерпевшего поражение на Ворскле, испросили у Витовта и его наследников разрешение поселиться на литовских землях. Литва, подвергшаяся влиянию степной военной традиции, постепенно ориентализировалась. Даже после объединения с Польшей великое княжество оставалось регионом, где восточные традиции конного боя брали верх над западными. Если сама Польша славилась своими крылатыми гусарами, то Литва могла похвастать лишь… крылатыми татарами.

И действительно: постепенно лидские татары включаются в общую тактическую схему польско-литовской армии. Одновременно с этим весь степной мир потрясла последняя значительная военная революция, связанная со становлением единственной кочевой империи эпохи пороха — Джунгарской. В конном бою ойраты, в отличие от своих предшественников, делали ставку на шоковый удар больших масс лёгкой копейной конницы. Именно успехи ойратов в борьбе с ногайцами и крымчаками заставили степняков Восточной Европы перенять особенности их военного дела. Так в распоряжении польско-литовских правителей оказалась отличная лёгкая кавалерия, которая, хотя и остаётся в тени гусарии, в действительности была даже более значима для истории военного дела. В конце 17-го — начале 18-го столетий литовским татарам придаётся «регулярство», а служба на благо королей Августа II и Августа III прославила отряд полковника Улана на всю Европу. После смерти талантливого мурзы его фамилия (по другой версии, прозвище) стала нарицательным названием для всех татарских частей в польско-литовской армии. Быть может, не находись Речь Посполитая в таком упадке, уланы снискали бы славу не меньшую, чем гусария, но стремительное увядание государства, а после и его исчезновение с карты Европы, поставили крест на успехах улан. Но ненадолго.

Старый Фриц, матушка-Екатерина и другие ценители улан

Ещё во второй половине 18-го века полки, устроенные по примеру уланских, были сформированы в Саксонии, Пруссии, Австрии. В России такие части получили наименование пикинёрских, что довольно точно описывало их основное отличие от прочей регулярной конницы. Второе рождение улан произошло на чужбине: в 1796 году в республиканской Франции были сформированы части из польских эмигрантов-добровольцев, которым со временем было дозволено создать собственную лёгкоконную часть. Так появились знаменитые польские уланы, ставшие таким же символом эпохи, как мамлюки, казаки или карабинеры. Отвага и ярость, с которой сражались поляки, вкупе с отличными навыками обращения с пикой и владения оружием, составили им почти легендарную славу воинов, для которых не существует препятствий. Конечно, уланы всё ещё были просто людьми, но пика действительно была оружием чрезвычайно эффективным в лобовом столкновении. Конный пикинёр имел преимущество перед противником с саблей и даже штыком, так как его оружие было длиннее, не говоря о том ужасающем психологическом воздействие, которое производили пики и результаты их удачного применения. Почему же, если уланы были хорошо известны во всех европейских армиях той поры, было попросту не перевооружить все конные части пиками?

Ответ прост: обращение с пикой требовало большого искусства и умения, в то время как для опытного фехтовальщика в ближнем бою пикинёр не представлял почти никакой угрозы. Несмотря ни на что, пика оставалась оружием скорее психологическим, имеющим куда меньший потенциал, чем старая-добрая кавалерийская сабля. Использовать улан на отдельных участках фронта можно было с большим успехом, однако экипировать всю армию пиками было бы скоропалительно. Тем не менее история польских (и не только) улан сохранила массу любопытных и героических страниц, а сами уланы не только пережили горнило Наполеоновских войн, но и поучаствовали в Первой мировой войне (а некоторые даже во Второй).

Подводя итог, можно сказать, что хотя уланы как таковые были плодом синтеза сразу нескольких военных традиций, сама идея лёгкой ударной конницы, вооружённой копьём, не была чем-то необычным или невероятным. Однако именно уланы стали, пожалуй, самым ярким и самобытным примером конницы подобного рода, оставив глубокий след в истории военного искусства. Рассуждая об эффективности применения уланов, многие исследователи по сей день ломают копья.