Караваджо: невыносимый гений (ч.3)

Караваджо: невыносимый гений (ч.1),  (ч.2)

Жизнь таких людей всегда заканчивается трагедией. Ему было почти 35 лет, когда, совершив убийство Рануччо Томассони, художник вынужден был бежать из Рима в Неаполь, а потом на Мальту, спасаясь от преследователей. Финала трагедии оставалось ждать совсем не долго.

Именно в этот период своей жизни, казалось, Караваджо решил встать на путь исправления. Никаких попоек, никаких азартных игр и драк, а от площадок игры в мяч он бежал как от огня. С момента своего побега из Рима он начал вести почти праведную жизнь и создавал один шедевр за другим в надежде получить прощение.

И вначале все складывалось хорошо. Художник понимал, что ему нужно было покровительство Мальтийского ордена, чтобы спастись от наемников, охотившихся за его головой. Но как он мог достичь этого? Ответ был прост — с помощью того, что он умел лучше всего! С помощью живописи!

Караваджо прекрасно понимал, что совершил смертный грех, за который будет вечно гореть в аду. Раскаяние мучило его, не давало спать по ночам. Итог — серия картин, посвященная теме убийства − «Давид с головой Голиафа».

Художник понимал, что ему не избежать возмездия. И оно пришло к нему. Сначала в его картинах. Обратите внимание на голову Голиафа. Это автопортрет Караваджо. Кто еще, кроме кающегося грешника, смог бы изобразить такое. Из молчаливого зрителя времен «Мученичества св. Матфея», с отвращением смотревшего на происходящее убийство (об этом рассказывалось в предыдущей статье), он превратился на своих полотнах в труп убийцы, на который с отвращением смотрел победитель.

Художник ненавидел себя и мечтал о том, что кара, изображенная на полотнах, минует его в реальной жизни, что он еще сможет искупить свои грехи. Шанс представился очень скоро.

Вообще, обвинение в убийстве было очень серьезным препятствием для вступления в рыцарский орден святого Иоанна. Но только не для Караваджо, изобразившего магистра Мальтийского ордена Алофа де Виньякура в виде одного из отцов церкви, святого Иеронима.

Польстило ли это главе одной из самых могущественных организаций своего времени? Ответ очевиден. Виньякур написал письмо в Рим, спросив высочайшего разрешения для Караваджо на вступление в братство рыцарей. Ответ в витиеватой форме давал согласие на это. И художник облачился в чёрные одежды госпитальеров. В качестве благодарности он согласился создать картину для нового здания оратории, примыкающей к собору святого Иоанна в Валлетте.

Еще никогда Микеланджело Меризи да Караваджо не создавал ничего лучше. Это огромное полотно, три с половиной на пять с половиной метров, больше напоминает нам экран в кинотеатре. На него должны были смотреть рыцари ордена, распевавшие в оратории псалмы. И что они видели перед собой? Они видели жуткую сцену убийства в подземелье. Караваджо никогда не говорил о святости и небесах открыто, и в этом шедевре он остался верен себе...

Подробнее о картине мы поговорим в следующей статье: Караваджо: невыносимый гений (ч.4)