«Христос в родительском доме»: как картина английского художника Джона Милле стала причиной скандала и началом нового направления в искусстве

Покорить Академию художеств и начать бунт против ее устоев

Автором картины, которая вызвала в английском обществе исключительно бурный резонанс, был Джон Эверетт Милле, родившийся в Саутгемптоне в 1829 году. Он считался юным гением – уже с девяти лет проявлял блестящие способности в рисовании, а с одиннадцати стал самым юным учащимся Королевской академии художеств за всю ее историю. В числе достижений Милле за годы обучения были серебряная медаль Академии за рисунок, золотая медаль за картину, а также признание его работы лучшей на выставке 1846 года.

В 1848 году девятнадцатилетний художник сблизился с коллегами по цеху – Холманом Хантом и Данте Габриэлем Россетти, с которыми основал Братство прерафаэлитов, кружок мастеров, которые выступали против академических традиций в живописи, отвергали подражание классикам и стремились к канонам, признанным «до Рафаэля», - отсюда и название общества. Милле и его товарищи считали, что искусству их времени не хватает «искренности и простоты», существовавших в работах художников Раннего Возрождения – Перуджино, Беллини, Фра Анжелико.

Согласно принципам нового направления, картины писали только с натуры, и появившаяся в 1850 году работа Милле «Христос в родительском доме» - не исключение.

Кощунство или рождение нового искусства?

Святое семейство Милле изобразил в простой обстановке плотницкой мастерской

Картина была одним из экспонатов Выставки Королевской академии художеств, став на долгое время самым обсуждаемым ее произведением. Милле изобразил Святое семейство в обстановке обычной плотницкой мастерской. Зрители наблюдают момент, когда юный Христос, повредивший руку, вероятно, гвоздем, подходит к Богородице и указывает на рану, из которой капает кровь. Дева Мария стоит на коленях, о Иоанн Креститель подносит чашу с водой. Среди других персонажей картины – Святая Анна, выдергивающая из стола гвоздь, который стал, по-видимому, причиной раны, Святой Иосиф, выполняющий свою плотницкую работу вместе с помощником.

Картина была выставлена без названия, но сопровождалась цитатой из Библии: «Ему скажут: отчего же на руках у тебя рубцы? И он ответит: оттого, что меня били в доме любящих меня» (Зах., 13:6). В произведении, несмотря на непривычный для того времени реализм, было много символических отсылок к Священному Писанию. Рана на ладони и капля крови на ступне указывали грядущее Распятие, как и лестница на стене мастерской, которая фигурирует в Библии при описании снятия с креста. Плотницкий треугольник, висящий рядом, символизирует Троицу, а голубь – Святой Дух. За открытой дверью видны овцы, вызывающие ассоциации с невинной жертвой.

Большое количество библейских символов, как и сам по себе сюжет, казалось, вступали в противоречие с манерой, в которой картина была написана: с не свойственным тому времени реализмом, отказом от идеализации фигур святых, нарушением традиционных представлений о внешнем облике персонажей. Так, например, Богородицу на протяжении столетий со времен Возрождения изображали как молодую женщину, блондинку.

Верный правилу писать картину с натуры, Милле пригласил позировать ему для образа матери Христа свою невестку Мэри Ходжкинсон. Фигуру Иисуса он написал с сына одного из друзей, Иоанна Крестителя – с кузена, а для головы Иосифа натурщиком стал Милле-старший, отец художника. Фигуру же плотника, с его жилистыми руками, хранящими следы многолетнего труда, Милле писал с настоящего ремесленника, да и сама обстановка на картине повторяет тот интерьер, в котором она создавалась – плотницкой мастерской на Оксфорд-стрит.

«Христос в родительском доме» вызвал у почтенной лондонской публики бурю негодования, в «Таймс» картина была названа «возмутительной», а Чарльз Диккенс отозвался о ней как о «низкой, гнусной, омерзительной и отталкивающей». Особенно оскорблял чувства зрителей внешний облик Иисуса, изображенного рыжеволосым еврейским мальчиком в нарушение всех привычных канонов. Картина, несмотря на то, что была наполнена светом, производила впечатление слишком приземленное, святые стали частью обыденности, все персонажи казались угловатыми. Скандал был настолько громким, что вынудил вмешаться королеву Викторию, которая, как сообщается, запросила картину в Букингемский дворец для личного ознакомления.
По-видимому, ничего крамольного королева в произведении не обнаружила, однако Милле все же изменил название произведения, которое теперь называлось «Плотницкая мастерская», с переменой названия утратив свой первоначальный смысл.

Эпатаж – ступенька к славе

Эта работа Милле, как и другие произведения прерафаэлитов, возможно, так и не нашли бы признания, если бы молодых художников не поддержал авторитетный в то время критик и теоретик искусства Джон Рёскин.

Он считал, что новое направление может лечь в основу английской художественной школы, и сам покупал картины прерафаэлитов. В своих статьях критик сформулировал не высказанные до того времени принципы, на которых строили свою философию художники, отозвался об их творчестве как о живописи «с чистым сердцем, ни на что не ориентируясь, ничего не выбирая, ничем не пренебрегая».
Евангельские сюжеты некоторое время были главной темой работ прерафаэлитов, но позже они стали уступать место социальной тематике, историческим событиям, а также произведениям по мотивам произведений классической литературы.

Другая знаменитая картина Джона Милле – «Офелия» - отличается не менее драматичной историей. На холсте изображена знаменитая натурщица Элизабет Сиддал, которая нередко появлялась на произведениях прерафаэлитов и стала женой Данте Габриэлю Россетти. Офелию Милле писал зимой, а поскольку он добивался полной честности в своей работе, настаивал на том, чтобы писать натурщицу в воде. Несмотря на то, что воду в ванне, где лежала Элизабет, подогревали лампами, девушка все же сильно простудилась. Ей был прописан для лечения лауданум, от передозировки которого Сиддал спустя несколько лет скончалась.

Рёскин и его жена Эффи поддерживали дружеские отношения с Милле, совершали совместные поездки. Но в 1854 году семья критика распалась, и бывшая миссис Рёскин стала супругой художника Джона Милле. В семье один за другим рождались дети, которых не было у Эффи в предыдущем браке, и увлечение идеями прерафаэлитов отошло в прошлое: необходимо было писать быстро и лишь то, что принесло бы гарантированный доход. Милле стал одним из самых богатых художников своего времени, получил титул баронета, а в 1896 году был избран на пост президента Академии художеств.

Несмотря на то, что основатели братства прерафаэлитов отошли от своих принципов, направление существовало – в нем работали все новые художники, а вслед за живописью философию возврата к идеалам Раннего Возрождения стали воплощать в жизнь и иллюстраторы книг, и поэты, и архитекторы, и декораторы.
«Христос в родительском доме» - далеко не единственная и, возможно, не самая гениальная из картин Джона Милле, несмотря на выдающееся с точки зрения техники исполнение. У художника были блестящие перспективы благодаря его таланту и способности сохранять самобытность в искусстве, при этом развиваясь и находя новые пути для совершенствования своего мастерства. Тем не менее, именно со скандального полотна выставки 1850 года Милле обрел настоящую славу.
В истории одной картины отразилось многое – и изобразительные традиции середины XIX века, и английский консерватизм в вопросах веры, и смелость, с которой англичане пробовали новые пути в искусстве.

Интересно, что в числе критиков искусства прерафаэлитов был Ричард Дадд – тоже гениальный английский художник, чья судьба, правда, оказалась куда менее счастливой - мастер окончил жизнь в лечебнице для умалишенных.