Когда в России появились женские тюрьма и из-за чего Валентина Терешкова завидовала зечкам

Чем больше прав становилось у женщины, тем больше возрастала и ответственность за свои поступки. Ранее же, для того чтобы угодить в погреб или поруб, женщине и не обязательно было что-то совершать, ее туда отправляли вслед за мужем или если она ему наскучила. Когда же появились первые женские тюрьмы в России, чем они отличались от мужских и в каких условиях содержались заключенные.

Еще до прихода христианства никаких тюрем для женщин не подразумевалось, для женщин из богатого сословия нередко использовался монастырь в качестве способа заточения и избавления. Случалось, что женщина, надоевшая супругу, «вдруг» уходила в монастырь, такой брак считался закончившимся, мужчина мог жениться повторно. В монастырях были весьма разные условия содержания, порой девушек годами не выпускали из кельи, не давали мыться и держали впроголодь. Это считалось снисхождением, ведь за аналогичное преступление мужчину могли казнить, а женщин лишь насильно постригали в монахини.

Самым страшным преступлением для женщины считалось убийство мужа, за это могли жестоко наказать – сжечь на костре, закопать заживо. При этом же мужа, который «в воспитательных целях» вдруг сломал жене шею, не наказывали даже розгами.

Первые женские тюрьмы на Руси

Поруб - аналог темницы и тюрьмы на Руси.

Со временем темницы для заключения использовались все реже, а при Иване Грозном была возведена каменная тюрьма, однако питания за казенный счет не предусматривалось. Заключенные просили милостыню у прохожих, стоя у низких окон. Нередко они погибали от голода и истощения. Петр Первый разрешил передавать передачки от родных, иногда заключенных кормили за счет казны.

Разделение тюрем на мужские и женские ввела Елизавета Петровна. С этого же момента мужчины должны были работать, причем это был тяжелый физический труд, а женщин направляли на фабрики и прядильные дома. Екатерина вторая продолжила реформу, закрепив разделение на тех, кто совершил незначительные преступления и рецидивистов. Питание было введено за казенный счет, но весьма скупое и постное.
Мясные и овощные блюда на регулярной основе в меню арестантов включили только к середине 19 века.

Однако к беременным женщинам и кормящим матерям было несколько лояльное отношение, их кормили питательнее, разрешали дольше гулять.

Поистине знаковое событие произошло в 1887 году, когда стали появляться надзирательницы женщины. Несмотря на то, что вводились они не повсеместно, это стало первым шагом к избавлению от разврата и насилия над заключенными женщинами, царившими в тюрьмах как со стороны надзирателей, так и других заключенных-мужчин.

К уголовным заключенным отношение было лояльнее, они даже умудрялись заводить интрижки (в тюрьмах, которые не были разделены по полу) и бегать на свидания. А вот за политическими преступниками надзор был куда более суровым. Те же политзаключенные, которые попадали на каторгу, напротив, оказывались в выигрышных условиях, в сравнении с заключенными уголовницами. Их называли «барышни», причем независимо от их происхождения. Их не будили для проверок, просто пересчитывали. Дежурная к их пробуждению готовила чай, разламывала хлеб. Но зато до обеда в камере должно было быть тихо – им запрещалось разговаривать. К ним не применялось физическое наказание, они могли дольше гулять и не носили казенную робу. Именно им чаще всего приходилось сидеть с детьми, которых одного за другим рожали заключенные.

Наказания и насилие в женских тюрьмах

Чаще всего в одной тюрьме содержались и мужчины, и женщины.

Отсутствие полного разделения тюрем на женские и мужские, становилось причиной постоянного насилия. К тому же этапирование до места заключения подразумевало пеший конвой, шли все вместе. Мужчины-заключенные воспринимали женщин как свою законную добычу, и не принимали отказов. Любая попытка сопротивления воспринималась как товарищеская обида и нарушение тюремных догм. Неудивительно, что каторжанки уже доставлялись на этап беременными.

Только политические заключенные проводили свои дни праздно, остальные же ежедневно работали. Для женщин был предусмотрен специфический труд – готовка на тюремной кухне, шитье для других арестантов. Те, кто был приговорен к пожизненному сроку, делал все это в кандалах.

Весной 1893 года отменили телесные наказания для женщин заключенных, однако это было вынужденной мерой, поскольку ссыльные женщины взбунтовались, после того как выпороли розгами Надежду Сигиду. Она приняла яд, после такого наказания, а ее товарищи стали прибегать к массовому самоубийству в знак протеста. Хотя наказание розгами и вообще телесные наказания, были далеко не единственным способом издевательств над заключенными женщинами.

После революции положение в тюрьмах стало заметно хуже, во всех городах были созданы лагеря с расчетом на 300 человек. Все содержащиеся там должны были заниматься физическим трудом, политическим заключенным уже не полагалось никаких поблажек. Отношение к женщинам стало заметно хуже. При поступлении в лагерь нередко устраивался унизительный обнаженный осмотр, причем вовсе не в медицинских целях. Так руководство лагеря выбирало себе наложниц. Тех, кто был не слишком сговорчив, направляли на самые тяжелые работы, закрывали в карцере.

Порой подвыпившее руководство лагеря могло устраивать оргии, насиловать женщин, надзиратели откровенно ими торговали. Известны случаи, когда женщин привозили в лагерь, откуда еще не были вывезены все мужчины-заключенные. Последние разрушали стены, пробирались через крыши, чтобы добраться до женского тела.

Женщин стали привлекать к тяжелому физическому труду, нередко заключенные гибли прямо во время работ. Это, сопровождаемое скудным питанием, самым негативным образом сказывалось на здоровье женщин. К тому же, уровень питания зависел от выполненного плана. Меньше сделала – получила меньше еды. Это превращалось в замкнутый круг, ведь чем сильнее истощалась женщина, тем хуже она работала и получала меньше еды. И так продолжалось пока она не погибала.

Способом избавить себя от тяжелой работы и питаться нормально была беременность, поэтому женщины, доведенные до отчаяния, вовсе не отказывались от половой жизни, если такой шанс предоставлялся. Но после нескольких лет лагерной жизни и предыдущих неудачных родов, далеко не каждая могла забеременеть. Для совсем юных девиц, которые попали в лагерь по глупости или за вольнодумие – найти себе защитника в лице работника тюрьмы, продавать себя за еду, обманом забеременеть и получить лучшие условия – были единственным способом выжить. К тому же молодость и здоровье в таких условиях, равно как и красота, утекали как песок сквозь пальцы.

Забеременевших отправляли в другой лагерь со специальными условиями, да дети будут «государственными», но это подарит ей год относительно нормальной жизни и питания. Сразу после Великой Отечественной войны в ГУЛАГе находилось почти 15 тысяч детей и почти 7 тысяч беременных.

Сразу после Великой Отечественной в лагеря попали тысячи бывших солдат, которые были в немецком плену. Наличие в лагерях людей с военным опытом, не могло не сказаться на общих настроениях. То и дело вспыхивали волнения и протесты относительно плохих условий содержания. В 1954 году восстание вспыхнуло в лагере Казахстана, в нем принимали участие 12 тысяч заключенных, в том числе и женское отделение. Для подавления этого бунта было привлечены военные и танки.

Рабгужсила

На тяжелый довольно долго направляли и женщин.

С тех пор тяжелая физическая работа для женщин стала считаться нормой, никаких различий между зеками-мужчинами и арестантками не делалось. При этом, женщины должны были продолжать шить, работать на кухне, но на равнее работать на лесоповале, стройке каналов и электростанций. К примеру, замминистра внутренних дел жаловался, что женщины задерживают строительство Цимлянской плотины, не давая развернуть полномасштабные работы. В результате их перебросили на полевые работы. Которые, между прочим, считались одними из самых легких.

С плотиной женщины не справились, а вот строительство дороги им смело доверили. В 50-е дороги, за строительство которых отвечало главное шоссейное управление дорог МВД, были построенные заключенными женских тюрем. Отсутствие физической силу у женщин, компенсировалось количеством прикладываемых усилий. По кусочку, понемногу, но ежедневно, летом и зимой, до полного изнеможения. Несмотря на то, что КПД такого труда был явно не запредельный, его крайне низкая цена оправдывала все.

Нередко женщин в буквальном смысле впрягали в гужевую повозку вместо лошадей. Эту не просто сложную, но и унизительную работу поручали тем, кого невзлюбило лагерное руководство. Слишком строптивым женщинам всегда доставалась наиболее тяжелая и грязная работа.

Исправительно-трудовые колонии как приемники ГУЛАГа

Несмотря на все сложности среди женщин часто сохранялись теплые отношения.

После того как не стало Сталина лагеря переделали в исправительно-трудовые колонии. Это и неудивительно, в Союзе вообще все и всех воспитывали и перевоспитывали трудом. Изменилось не только наименование учреждения, был перестроен быт заключенных и условия их содержания. Благодаря этому резко сократилась смертность, женщин больше не вели на тяжелый физический труд. Но избавиться от всех традиций содержания заключенных не удавалось. Оно и неудивительно, люди работали те же.

До сих пор заключенных пугали карцером, причем женщин, которые провинились, переодевали в тонкое платье и помещали в промозглую «одиночку». В карцере всегда было холодно, а переодевали в более легкую одежду для доходчивости воспитательного момента. В то же время женщинам стали разрешать носить обычную одежду, которую они шили сами. Но этому быстро пришел конец, после того как в одну из женских колоний с визитом прибыла Валентина Терешкова. Ее, как женщину, крайне задел тот факт, что женщины-заключенные уж слишком модно и стильно одеты.

Космонавт сделала все для того чтобы ввели единую форму для женщин-арестантов. Обязательной стала косынка, ее вообще нельзя было снимать, только для того чтобы помыться и во время сна. Все остальное время она должна была быть на голове. Видимо прически «зечек» тоже оказались лучше, чем у Терешковой. Юбка и блузка были одни и те, что летом, что зимой. Никаких брюк или колготок не было, женщины часто простывали.

Невозможность помыться использовалась для женских колоний как одна из форм наказания. Да, официально были душевые, был доступ к ним. Но всегда находились способы не дать возможности помыться – отключить горячую воду, сократить время в душевой. Никаких средств гигиены никто не предоставлял, чистая хлопковая ткань, которую использовали во время менструации, были особой женской валютой из-за высокого дефицита даже на это. Насколько унизительной становилась для женщины собственная физиология сложно даже представить.

Юлия Вознесенская – поэтесса, которая дважды была в тюрьме и оба раза в одной и тоже, пишет о том, что с 1964 года (второй раз она попала в тюрьму в 1976 году) расширились камеры, они стали 8-20 местными, тогда как раньше были рассчитаны максимум на 4 человека. Во время первой ходки тюрьма была совмещенной – тут содержались и мужчины, и женщины. Мест не хватало, лежали под шонками, прямо на полу. Установили унитазы, теперь надзиратели не выводили дважды в день по нужде. Но это лишь ухудшило условия для самих заключенных. Потому что это не просто возможность сходить по нужде в нужный момент, а ощущение жизни в туалете.

Современные женские тюрьмы – что изменилось?

Современные реалии в женских тюрьмах.

В России 35 тюрем, относящихся к категории женских исправительных учреждений, в них содержится более 50 тысяч заключенных, это лишь 5% от общего числа арестантов в стране. Причем более 10 тысяч из них – несовершеннолетние.

По категориям тюремные учреждения подразделяются по принципу возраста и тяжести преступления, за которое осуждена женщина. Первым этапом служит СИЗО, здесь те, кто обвиняется в совершении преступлений, ждут суда, приговора и его вступления в силу. Женских СИЗО всего три – в Москве, Санкт-Петербурге и Екатеринбурге. Условия в них, мягко говоря, стесненные.

Камера СИЗО вмещает 42 женщины, для них предусмотрены 21 двухъярусные кровати. Здесь же, в отгороженной комнате располагает столовая и туалет. Самое сложное в СИЗО даже не присутствие огромного количества посторонних людей и теснота, а неопределенность, ведь здесь ждут решения суда.

Для девушек от 14 до 18 лет, совершивших преступление, предусмотрены женские колонии для несовершеннолетних. В них надзирателями могут работать только женщины. В этих учреждениях повышенное внимание уделяется гигиене, воспитательным и культурным мероприятиям. Если заключенной исполняется 18, а срок заключения еще не прошел, то ее могут перевести в женскую колонию общего режима. В таких учреждениях наказание отбывают дамы, которые совершили тяжкие преступления, но впервые, либо преступления средней степени тяжести.

В колонии строгого режима попадают за тяжкие преступления, совершенные повторно, либо при наличии отягчающих обстоятельств.

Несмотря на то, что быт современных заключенных нельзя сравнивать с лагерными условиями, кое-что стало даже хуже. К примеру, беременные не имеют особых послаблений, поскольку считается, что женщины и так переведены на легкий труд. Беременные в тюрьмах не получают нужного медицинского обслуживания, питание тоже весьма скудное. Конечно же, если судить по современным нормам, принятым в области здравоохранения и родовспоможения.

После рождения, малыша направляют в дом ребенка, который существует тут же, при тюрьме. Лишь в нескольких тюрьмах возможно совместное проживание матери и ребенка. В остальных же они могут лишь видеться. Ребенка оставляют до 3-х лет. Если же срок матери близится к концу, то ребенка могут оставить еще, для того чтобы не определять его в детский дом.

Для того чтобы попасть в женскую колонию или лагерь, вовсе не обязательно было совершать преступление. Супруги и дочери раскулаченных часто попадали в лагеря, которые было созданы специально для членов семей изменников Родины. В них побывало