Когда японцы впервые появились в России

До 17 века русские практически ничего знали о Японии. Они обладали лишь той скудной обрывчатой информацией, которую получали от европейцев. Далекая азиатская страна рисовалась им сказочным богатым краем, «золотым островом», где живут «природою жестоконравные» люди (до России доходили сведения о японских гонениях на христиан).

К середине столетия направленные царем исследовать Сибирь казачьи отряды достигли Камчатского полуострова и вышли к побережью Тихого океана. Именно здесь и состоялась встреча двух цивилизаций.

К этому моменту Япония усилиями сегунов из рода Токугава уже закрылась от остального мира, предоставив ограниченный доступ в страну лишь китайским и голландским торговцам. Предназначенные для дальних заморских путешествий корабли изымались и уничтожались, а в прибрежных водах курсировали небольшие торговые суда. 

Не раз случалось так, что буря или шторм выносили эти хрупкие суденышки к Камчатке, а выжившие в ходе кораблекрушений японские моряки выбирались на берег, который русские монархи уже рассматривали в качестве своего собственного.

Японец Петра Великого

Одним из таких спасшихся стал торговец из Осаки Дэмбэй Татэкава. В 1697 году его обнаружили и защитили от местных племен камчадалов (ительменов) казаки отряда первопроходца Владимира Атласова. 

«И как Володимер Отласов с казаками в Камчадальскую землю пришли, — описывал позже свои злоключения в третьем лице японец, — и он-де, Денбей, видя у них в ествах чистоту, приехал к ним, чтоб ево от голоду не покинули. И Володимир-де с товарищи взяли ево, Денбея, к себе, а камчадальским иноземцам не отдали и вывезли в Сибирскую землю». 

Татэкава, которого из Сибири вскоре отправили в Москву, фактически стал первым японцем, посетившим Россию. Есть сведения, что еще в 1600 году в Москве оказался прибывший с Филиппин крещеный в католичество миссионер Николай, сгинувший в ходе разразившегося вскоре политического и экономического кризиса, известного как Смутное время. Однако версия о том, что он был японцем, не подтверждается фактами.

Выучив русский язык, Дэмбэй в 1702 году встречался с царем, которому подробно рассказывал о быте и нравах своей страны. Он был бы и рад вернуться домой к своей жене и двумя детям, но жесткая политика сегуната по самоизоляции страны делала это невозможным. Став на местный манер Гавриилом Богдановым, японец остался в Русском государстве, где стал по велению государя преподавать свой язык.

В 1706 году в Санкт-Петербурге была учреждена школа изучения японского языка, перебравшаяся позже в Иркутск. Ее преподавательский состав пополнялся все тем же трагическим способом, каким попал к русским сам Дэмбэй — в результате кораблекрушений японских судов у берегов Камчатки. 

Так помощником и преемником первого японца стал некий Саниму. В 1736 году в Санкт-Петербург прибыли спасенные японцы Содза и Гонза, после принятия православия ставшие Кузьмой Шульцом и Дамианом Поморцевым. Сенат распорядился «немедленно сыскать японское судно, на котором они были и при том и книги на том языке кто из российских людей взяли, и те книги у кого ныне обретаются, и сколько тех книг или писем каких на японском языке отыскано будет, оные прислать в Сенат немедленно». 

Гонза составил подобие первого русско-японского словаря — небольшой «Новый лексикон словено-японский». В 1782 году был издан составленный выпускником школы Андреем Татариновым русско-японский «Лексикон», содержавший свыше тысячи слов и фраз на русском языке и на азбуке Хирагана.

«Окно» в Японию

Петра I очень заинтересовала информация, полученная от Дэмбэя. Несмотря на то, что в это время он был всецело поглощен Северной войной против шведов, завоеванием Прибалтики и прорубанием для России «окна в Европу», азиатское направление выглядело столь же важным. 

Царь понимал, что установление политических и экономических контактов с Японией существенно поможет в деле освоения Дальнего Востока. Расположенным там русским поселениям было бы куда легче получать все необходимое из соседней «страны восходящего солнца», нежели из далекого центра.

Еще при жизни Петра I русские стали закрепляться на Курильских островах, ставших для них своеобразной ступенькой в Японию. Однако непосредственные контакты начались позже в период правления императрицы Анны Иоанновны.

В 1739 году японские берега достигли корабли находившихся на русской службе датчанина Мартина Шпанберга и англичанина Вильяма Вальтона. Шпанберг вошел в бухту острова Кюсю и принял на борту прибывшую с дарами японскую делегацию. 

Вальтон, в свою очередь, добрался до острова Хонсю и решился сойти на берег, где и провел некоторое время, общаясь с местными.

Мореплавателям сильно повезло, поскольку японцы не жаловали непрошенных гостей, и подобные визиты могли закончиться для них гибелью. В дальнейшем русские корабли у берегов «страны восходящего солнца» встречали отряды вооруженных воинов и скопления сторожевых лодок, препятствовавшие высадке и вынуждающие их уйти в открытое море.

Еще одна попытка установить взаимоотношения с Японией была предпринята императрицей Екатериной II в 1792 году. Стороны даже провели переговоры на острове Хоккайдо, однако никакого серьезного продолжения за этим не последовало.

В 1811 году японцы захватили русский шлюп «Диана», проводивший гидрографическое описание Курильских островов. Не имевшие дипломатических отношений державы оказались на грани войны. Конфликт удалось погасить, а русские моряки вернулись домой после двух лет плена.

В 1850-х годах США практически силой вывели Японию из самоизоляции. Открывшаяся миру страна встала на путь ускоренной модернизации и масштабного перевооружения. Россия получила на Дальнем Востоке не только важного экономического партнера, но и серьезного геополитического соперника, в чем ей и пришлось убедиться в начале 20 века.