Неизвестная Тринадцатилетняя война

Русско-польская война. Планы и перспективы

Война 1654−1667 гг. была для Русского государства, пожалуй, самым важным внешнеполитическим конфликтом столетия, определившим возвращение страны в разряд активных внешнеполитических игроков, действиями которого нельзя было пренебречь. Несмотря на тяжёлое экономическое и хозяйственное положение, в котором оказалась страна за время войны, именно эпоху Тринадцатилетней войны можно считать временем окончательного преодоления последствий Смуты. Перемены в социальной и политической системе страны, произошедшие в середине XVII века во многом определили дальнейшее развитие страны в Петровское время.

Не менее интересным представляется общее состояние военного искусства и организации военного дела России накануне и в ходе войны, ставшей водоразделом между старой и новой армией. Для Речи Посполитой середина столетия и вовсе стала эпохой масштабных потрясений, изменивших расклад сил внутри конфедерации, надломивших её мощь и приведших не только к поражению в войне с Россией, но и угасанию как великой державы. Краткий военный расцвет, произошедший в 1680-х, был лишь лебединой песней уже угасавшей польско-литовской державы. Конечно, в тех или иных границах она просуществует ещё более столетия, но это была лишь бледная тень того колосса, что некогда наводил страх на соседей.

Военные системы и обычаи противоборствующих сторон имели как сходства, так и различия, свои сильные и слабые стороны. Остановимся на них подробнее. Большинство особенностей берёт своё начало из геополитического положения, экономической ситуации и способности верховного главнокомандования эффективно использовать наличные ресурсы. По сравнению с Российским государством, регионы Польши и Литвы были более экономически развитыми, плотность населения в них была значительно выше, имелась более-менее развитая дорожная сеть, контакты с Европой были налажены в куда большем масштабе. С другой стороны, политическое устройство конфедерации фактически исключало возможность систематической подготовки к войне и стратегического планирования, если король не обладал достаточным числом сторонников в сеймах или сторонними источниками пополнения своей казны.

Ян Казимир: между молотом и наковальней

В середине XVII века подготовка к войне для Речи Посполитой была осложнена тем, что война уже велась: восставшие в очередной раз украинские казаки под началом Богдана Хмельницкого сумели добиться внушительных успехов, так что борьба с мятежниками стала приоритетной задачей всей ясновельможной шляхты. Примириться с казаками панам мешала не только знаменитая шляхетская надменность, но и опасение, что признание прав казачества и дарование ему привилегий может привести к чрезмерному усилению власти короля Яна Казимира, который не преминет ею воспользоваться против своих политических соперников. С другой стороны, в сердце «младшей сестры» Польши назревали далеко не радостные для Варшавы события: многие литовские аристократы тяготились опекой поляков и подумывали сменить союзника, объединившись с протестантской Швецией, великодержавные интересы которой распространялись не только на Балтийское побережье. В обстановке взаимного презрения и недоверия были вынуждены действовать командующие литовскими войсками: знаменитый литовский аристократ, великий гетман Литовский Януш Радзивилл и ставленник короля, гетман польный Литовский Винцент Гонсевский.

Более того, раз Литва хотя бы частично сохранила самоуправление, то и на помощь поляков рассчитывать можно было далеко не всегда, что затрудняло общую координацию сил и возможность адекватного ответа на возможные действия русских войск. Даже ключевая крепость «русского фронта» — Смоленск, значение которого невероятно высоко оценивалось обеими сторонами, не был толком укреплён и подготовлен к обороне. С другой стороны, в сумме корона, польский и литовский сеймы, сеймики отдельных поветов (уездов), а также отдельные магнаты могли сосредоточить весьма внушительные войска, способные действовать на самом широком фронте. Что же им могло противопоставить русское командование?

Ключевым отличием русской стратегии от стратегии польско-литовской была большая продуманность, подготовленность, всеохватность. Правительство Алексея Михайловича учло просчёты Смоленской войны и задумывало войну по иным лекалам. Несмотря на менее развитую экономику и невозможность привлекать на свою сторону западноевропейских офицеров и наёмников в той же мере, что и Ян Казимир, невзирая на непростую ситуацию внутри страны, в столице которой ещё несколько лет назад бушевал Соляной бунт, русскому царю удалось создать благоприятную обстановку для нанесения сокрушительного удара по неприятельской обороне и завоевания решительного превосходства на первых порах, пока запасы, накопленные за годы мира, подпитывали наступление на ключевых направлениях. Как только сила первого удара ослабла, проявились негативные для русских стороны войны: небольшой запас прочности экономики, неподготовленность к ведению затяжной борьбы и войны на истощение. Но всё это случилось позже.

Полки нового строя: русские терции?

И русская, и польско-литовская армия сочетали старые, архаические элементы с передовыми, образуя сложные системы, совершенствовавшиеся прямо во время войны. Русское войско сохраняло такие привычные атрибуты, как поместная конница, история которой тянулась ещё с XV века — времени объединения Руси и строительства новой военной организации при Иване III. Дворянские всадники не знали регулярного строя, в большинстве своём не имели доспеха, ограничиваясь шлемом и плотным стёганым кафтаном, и лишь самые богатые могли позволить себе бехтерец, наручи или иные элементы защиты. С другой стороны, русские всадники в это время фактически не использовали лук или другое метательное, неогнестрельное оружие, повально экипируясь пистолями и мушкетами, огонь из которых приходилось вести, спешившись. Другим, доставшимся «по наследству» из XVI века, элементом военной организации были стрельцы, делившиеся на московских, составлявших наиболее боеспособную часть стрелецкого войска и постоянно участвовавших в кампаниях, и городовых, то есть нёсших гарнизонную службу в крепостях и острожках. Несмотря на несколько пренебрежительное отношение к стрелецкому корпусу в наши дни, на деле он составлял грозную силу, особенно когда дело касалось придворных стрельцов элитных приказов.

Одновременно с привычными подразделениями дворянских сотен и стрелецких приказов в русской армии появляются сравнительно новые части так называемого «иноземного» или «нового» строя. Основными их отличиями была тактика ведения боя и организация, заимствованная у западноевропейских армий. Офицерами таких полков были, как правило, иностранцы, однако правительство целенаправленно стремилось выращивать собственные кадры, назначая наиболее талантливых дворян на унтер-офицерские и младшие офицерские должности. И хотя начало полкам немецкого строя было положено ещё в годы Смоленской войны, только спустя четверть века русское правительство сумело по-настоящему эффективно использовать полученный опыт на практике.

Любопытно, что первоначально Алексей Михайлович вовсе не планировал воевать с Речью Посполитой, а все усилия его правительства по созданию солдатских полков были направлены на верстание этих частей в приграничных со степью регионах, где они могли нести службу на только что основанной Белгородской засечной черте. Когда же стало ясно, что конфликта с западным соседом не избежать, в короткий срок был составлен и осуществлён план развёртывания 20-тысячной группировки войск нового строя, состоявшей из пехотных солдатских полков, драгун, рейтар и гусар, причём драгунские подразделения и существовали как самостоятельные боевые единицы, и входили в состав кавалерийских полков, и даже состояли при осадном парке, где были расписаны по батареям. Именно эти части стали залогом успехов русских войск в грядущей войне, одновременно с этим позволив вернуть в строй огромную массу обедневшего дворянства, которое отныне снабжалось и содержалось за государственный счёт. Более того, боевые качества, например, рейтарской конницы были даже выше чем поместных сотен, так как рейтары были обучены сражаться в строю и сохраняли устойчивость даже в сложных тактических обстоятельствах. Конечно, сражаться в таких «шквадронах» считалось менее почётным, нежели служить в составе дворянских разрядов, однако царскому правительству удалось привлечь в новые полки не только сотни офицеров-европейцев, но и тысячи русских дворян и тягловых людей, а также создать элитные отборные полки. А что же в это время происходило в Польше и Литве? Продолжение следует.