Некоролевская вонь Короля-Солнце: действительно ли Людовик XIV был нечистоплотен, и почему во дворце стояло зловоние

Для начала, король принимал душ — то есть его аналог

Надо понимать, что встать два раза в день под душ на пять минут, а потом быстро высушить феном волосы во времена Людовика XIV было невозможно. Тем не менее, смердеть потом было уделом крестьян и ремесленников — хотя бы потому, что запах пота навевал мысли и физическом труде, что для дворянина было не комильфо. Поэтому дворянство, включая короля, прибегало к гигиеническим процедурам, изощряясь в условиях без водопровода и электричества.

Прежде всего, большое внимание уделялось нижнему белью. Оно было из тонкого льна, хорошо впитывающего пот — и его часто меняли. Надеть одну сорочку два дня подряд было не просто немыслимо — летними днями сорочку могли менять два, три, четыре раза на дню. Пот не оставался надолго на человеческом теле и возле него, и это предотвращало увеличение запаха, связанное с размножением бактерий.

Но, помимо этого, утром, вечером и во время смены сорочек король и дворяне обязательно обтирались влажной простынёй, уделяя особенное внимание тем местам, которые потеют больше всего. Точно тем же методом пользовались в Советском Союзе в коммуналках, где на душ была очередь или его не было вовсе — и по радио пропагандировали растирание влажным полотенцем как ежеутреннюю процедуру.

Вечером король также обязательно мыл ноги — и в воду ему добавляли разные средства, призванные уменьшить потливость стоп или снять раздражение от пребывания в закрытой обуви весь день.

Для лучшего убийства запаха (или, точнее, бактерий, его вызывающих) обтирался король простынёй, смоченной не просто в воде, а смешанной с винным спиртом — и вообще предпочитал использовать для гигиены большое количество разбавленного спирта. Если вспомнить эпидемиологическую обстановку, то желанию продезинфицировать всё, что можно (в том числе воду для умывания) удивляться не будешь.

Водные процедуры тоже были

Каждое лето и король, и весь двор ходили купаться на реку — по много раз за лето. Людовик отлично плавал с самых ранних лет (что, собственно, без постоянного плескания в реке было бы затруднительно) и то и дело просто для развлечения доплывал до противоположного берега. То есть в молодости он был не в самой плохой форме.

Кроме того, во всех королевских дворцах были ванны. В интернете считается, что это исключительно для того, чтобы предаваться в них разврату с дамами — но, глядя на список внебрачных детей короля, понимаешь, что даже если это правда, то мылся он из-за своей развратности, похоже, часто. А ещё — видимо, тоже из-за развратности — король очень интересовался отечественным мыловарением и ввёл для него определённые нормы.

Каждое утро Людовик также в присутствии большого количества людей умывался и брился. Начиналось всё с омовения рук винным спиртом, затем, помимо бритья, Людовик обязательно промывал со спиртом рот (если вам кажется, что после утренних процедур он был слегка навеселе, то вам не кажется) и вытирал лицо всё тем же разведённым водой спиртом.

Вопрос уборных

По легенде, король вообще не подумал о необходимости туалетов во дворце, и потому каждому (кроме короля, за которым носили специальное кресло) приходилось справлять нужду за дверями и портьерами — или хотя бы в саду в кустиках.

Надо, однако, понимать, что во времена Людовика XIV отдельная, стоящая во дворе, уборная была необходимостью только в домах простолюдинов, а флигелёк над замковым рвом для знати был просто приметой старины. В моду вошли ночные вазы, как встроенные в стул для удобства, так и просто стоящие под кроватями, в ванных комнатах (а во дворцах были ванны) или приносимые слугами. Кроме того, нарочно для дам с их пышными юбками были придуману сосуды-бурдалю, похожие на соусник — которые можно было под эти юбки просто запустить.

Таким образом, при проектировании Версаля предполагалось, что и слуги, и придворные будут пользоваться горшками и бурдалю, для которых каких-то особых отдельных помещений не нужно. Более того, если день во дворце был особенно оживлён, слуги носили горшки по коридорам на случай, если какому-нибудь дворянину захочется зайти с ним за портьеру (дворец был полон укромных ниш, завешанных портьерами, в том числе по этой причине — и немного для того, чтобы было где целоваться).

Но в самые-самые оживлённые дни горшков не хватало, придворные были постоянно немного, а то и много, пьяны, а некоторые просто ленились ждать — и в итоге действительно за портьерой немало мужчин справляли нужду безо всяких горшков (женщины-то всегда ходили со служанками с бурдалю). То же происходило и в дворцовом саду. При общем количестве людей, которые постоянно толклись в Версале, неудивительно, что и дворец, и сад начали пованивать. Тем более, что слуги, не чинясь, туда выливали содержимое горшков.

Чем же смердел Людовик?

В молодости, говоря строго, Людовик ничем особенным не пах. Запахи он стал источать со временем, когда начали разрушаться зубы. Нет, запах зубов сам по себе сногсшибательным у него не был — при обнаружении значительного кариеса врачи немедленно удаляли ему больной зуб, полагая, что иначе зараза с него распространится по всему телу. Но зубы они удаляли так неудачно, что в какой-то момент Людовику выдрали часть верхней челюсти, и у него образовалась дыра между носом и ртом.

Чтобы ткани в этой дыре не загнили, её несколько раз прижгли калёным железом (без анестезии — судите сами о силе воли и общей крепости здоровья Людовика). Но дыра эта нарушила герметичность ротовой полости — королю стало трудно жевать и глотать, еда постоянно забивалась в носоглотку и там, скажем так, залёживалась. Конечно, точно так же регулярно — но не после каждого приёма пищи — эту еду оттуда вымывали (что тоже было очень неприятной процедурой).

Из-за невозможности нормально жевать и склонности к обжорству вообще Людовик глотал за обедом большое количество разной еды прямо кусками. Желудок его быстро перестал справляться, и к запахам из носоглотки добавили желудочные. Потом начал выходить из строя и кишечник, и вонь стала устрашающей. В какой-то момент король даже перестал выходить из спальни, переживая из-за этой вони.

Наконец, скончался король от гангрены ноги — и с гангреной он ещё продолжал исполнять свои дипломатические обязанности, принимая послов и вельмож, в том числе стоя. Запах, вероятно, был при этом соответствующий. Но его не стоит приписывать нечистоплотности Людовика.