Падение Иерусалима: сарацины наносят ответный удар

«Эти христианские псы выли от боли»: битва при Хаттине

 Султан Египта и Сирии Саладин собрал в Дамаске всех эмиров и вождей подвластных ему земель на войну с «неверными» — чтобы разрушить Иерусалимское королевство, основанное воинами Первого крестового похода. Сирийские и аравийские племена, египетские и месопотамские отряды в большом количестве выступили на джихад, чтобы отвоевать богатства и святыни Иерусалима. Армия Саладина собралась у границы Палестины к марту 1187 года. Иерусалимский король Ги де Лузиньян и граф Триполи Раймонд III узнали об этом — и решили мобилизовать всех, кого только можно — горожан, гарнизоны крепостей королевства, воинов-монахов, баронов… Неподалёку от Назарета им удалось собрать около 20 тысяч воинов — 2 тысячи рыцарей и 18 тысяч пехотинцев (в основном — франки). Эта внушительная армия — всё, что было у королевства, в тылу не осталось практически никого, кроме детей, женщин, стариков и совершенно не обученных военному делу мужчин.

В это время султан осматривал своё войско. По словам историка аль-Имада, 27 мая «ночью, в грозу, Саладин объехал шестьдесят тысяч воинов». А затем сарацины вторглись в пределы Иерусалимского королевства. По пути к Иордану они уничтожили отряд из 150 храбрейших тамплиеров — почти все они пали в бою. После этого Саладин с лёгкостью взял прекрасную Тивериаду, окружил её гарнизон в цитадели, и мамлюки учинили в городе разгром.

В Иерусалиме собрался совет — как быть? Одни, как Рено де Шатильон, призывали идти всеми силами на Тивериаду и бить врага; другие, как граф Раймонд, полагали, что надо остаться у источников Сефории и не пускаться с большой армией в пустыню, раскалённую летним солнцем. Воины в доспехах и лошади быстро устанут, а жажда совершенно истощит их силы — лучше ждать, пока Саладин сам проделает этот путь и встретится с отдохнувшими воинами королевства. Но великий магистр ордена тамплиеров Жерар ди Ридфор убедил неопытного Ги де Лузиньяна в том, что надо наступать и спасти христианский город от бесчестья — крепость Тивериады ещё держала оборону. И 3 июля армия выступила.

Глупая бравада стоила Ги де Лузиньяну… всего. Как и предсказывал граф Раймонд, по пути к Саладину войско короля не нашло ни одного колодца. Мусульмане же, снабжённые водой, привычные к зною и полные сил, дрались с христианами целый день и окружили их на холме Хаттин. Битва без запасов воды привела королевское войско в ужасное состояние. Отчаянные атаки Ги де Лузиньяна не спасли их — прорвать ряды магометан не получилось. Днём 4 июля Саладин поджёг сухую траву вокруг лагеря франков, чтобы ещё сильнее замучить их дымом и жарой, а затем нанёс сокрушительный удар. Бежать сумел лишь граф Триполи с небольшим отрядом рыцарей. Охваченный пожаром лагерь христиан на холме раз за разом атаковали мамлюки. «Эти христианские псы высунули свои сухие языки и выли от боли. Они надеялись добраться до воды, но их со всех сторон окружал ад и его пламя», — писал один арабский хронист. Вечером всё закончилось.

Христианская армия лежала вокруг Хаттина — поверженная. Ги де Лузиньян — наследник легендарного Готфрида Бульонского — попал в плен. Сирийский рынок получил множество дешёвых рабов, а дорога на Иерусалим была свободна.

Отчаянная оборона Иерусалима

 В священном городе осталось всего несколько рыцарей, которые могли руководить обороной. Два с половиной месяца ушло у Саладина на покорение ключевых крепостей королевства: Акра, Кесария, Яффа, Назарет, Наблус и Аскалон; 20 сентября его армия подошла к Иерусалиму. Барон Балиан II д’Ибелин (один из немногих уцелевших при Хаттине) возглавил всех христиан города, которые могли держать оружие — а таких набралось несколько тысяч мужчин (по арабским данным — около 6 тысяч). Чтобы поднять их боевой дух, Балиан посвятил в рыцари множество оруженосцев. Вдохновлённые своей верой и речами барона, они отразили первую атаку воинов Саладина на стены и подожгли осадные орудия мусульман. Защитники Иерусалима засыпали штурмовавших песком, смолой и заливали их горючей смесью. Тогда Саладин приказал рыть подкоп и начал обстрел Иосафатских ворот, менее надёжных, чем Дамасские.

Неделю продолжались бесплодные атаки армии Саладина — христиане отбивались, а по ночам делали вылазки и мешали инженерным работам врага. Но наконец настало 29 сентября — день, когда подкоп позволил Саладину обрушить часть иерусалимских укреплений. За этим последовала кровавая стычка у бреши, в которой мусульмане взяли верх. Христиане бились ожесточённо, но отступили, так и не заделав пролом. После этого защитники города пали духом. Балиану пришлось идти к Саладину и начать переговоры. Он предложил султану 100 тыс. динаров за право почётной капитуляции — то есть без резни и со свободным выходом всех желающих. Чтобы не разрушать Иерусалим в уличных боях, Саладин согласился принять капитуляцию, но выдвинул тяжёлые условия: мужчины за свою свободу уплатят по десять динар, женщины — пять, дети — два. Двадцать тысяч бедняков он согласился отпустить разом за 30 тысяч экю. За свободу пожилых людей Саладин не стал назначать выкуп. Так 2 октября 1187 года Иерусалим сдался. Магометане вошли в город.

 В течение месяца жители Иерусалима выкупали себя из плена Саладина. Балиан и патриарх Ираклий на личные деньги освободили более тысячи человек. Ещё около тысячи отпустил брат Саладина Сальфедин. Но 15 тысяч бедных христиан так и не смогли заплатить выкуп и попали в рабство — из них 8 тысяч женщин, которые, как это часто бывает на войне, почти все подверглись изнасилованию.

Жители массово покидали город. Один хронист писал: «Это было трогательное зрелище. Христиане обнимались друг с другом, просили друг у друга прощение за свою ненависть, за свою разобщённость, вздыхая, поднимали руки к небу, почтительно целовали стены церквей, которые им не доведётся больше увидеть, падали на землю перед Гробом Господним и плакали на том месте, где умер их Спаситель».

Некий сириец описал злорадство магометан, захвативших Иерусалим: «Язык неспособен описать преступления, которые видели мы в городе: священные сосуды продавались на рынках (…), церкви становились стойлами для лошадей и местами для разврата, пьянства и пения. Добавьте к этому оскорбления и насмешки над монахами, знатными женщинами, чистыми монахинями, которых бесчестили представители разных народов, добавьте мальчиков и девочек, которые становились рабами турок и отправлялись во все концы света».

 Эмиры и солдаты Саладина разделили богатые трофеи и не церемонились с побеждёнными. Но сам мудрый султан не стал убивать раненых и больных и позволил госпитальерам ухаживать за ними. Он также предоставил христианам возможность и дальше заботиться о Гробе Господнем и старался уберечь их от насилия своих солдат — запретил месть и велел армии проявить великодушие к поверженным. Многих бедных женщин, которые хотели уехать, он одарил и снабдил продовольствием в долгий путь. Христиане ушли в графство Триполи и Антиохийское княжество, а затем часть пробралась в Европу. Те же, кто решил остаться в Палестине, отныне платили подушный налог султану.

Так Саладин получил славу как «меч ислама». Но борьба за Святую Землю ещё не закончилась. Очень скоро христиане начали Третий крестовый поход.