Почему в СССР замалчивалось о катастрофах, или Как советская власть берегла покой и нервы своих граждан

Скрытые советские авиакатастрофы в немецком небе

О разбившихся советских штурмовиках не было никакой официальной информации.

В сотне самых крупных авиакатастроф в СССР иностранный самолет был замешан лишь в одном инциденте. В ноябре 1972 в Шереметьево рухнул японский DC-8-62, в результате чего погиб 61 пассажир. Если говорить о провалах советского авиапрома за рубежом, то наиболее удручающе картина выглядела над немецкой землей. Одна из самых крупных трагедий случилась в августе 1972-го, когда при крушении Ил-62 под Бранденбургом погибли 156 человек. Экипаж заметил неладное со стабилизатором, пролетая над Котбусом. Следом задымилась хвостовая часть лайнера, после чего отказали рули высоты. Возникли колоссальные аэродинамические перегрузки, самолет лишился хвоста, а фюзеляж спикировал в леса Бранденбурга. В той аварии не выжил никто из находящихся на борте, что на тот момент стало второй в мире трагедией по количеству жертв.

Нетипичной авиакатастрофой стал инцидент над ГДР в апреле 1951-го. Под Кемлицем потерпели крушение 13 штурмовиков Ил-10М советской воздушной армии. Причины авиапроисшествия остались размытыми. В числе погибших – все 26 членов военных экипажей. По предположениям, на этих авиамашинах испытывалось новое навигационное оборудование, но произошел сбой, и дезориентированные самолеты разбились. Жители Кемлица даже соорудили в память о погибших советских летчиках скромный мемориал, за которым присматривают по сей день.

Трагедия из-за недостаточного владения английским

Незнание языка привело к трагедии.

12 декабря 1986-го 73 пассажира Ту-134, включая 27 немецких старшеклассников, вылетели из Минска в Берлин. Школьники 10 класса возвращались с учителями после белорусской экскурсии. Сначала самолету пришлось приземлиться в Праге из-за резко ухудшившейся погоды. Но как только все наладилось, лайнер снова взлетел в берлинском направлении. Незадолго до посадки небо снова затянулось плотными облаками, землю окутал туман. Из диспетчерской экипаж получил сообщение о том, что авиасудно Аэрофлота первое в очереди на посадку и заходить на полосу нужно по приборам. Экипаж грамотно выполнил все предпосадочные процедуры, после чего на автопилоте вошел в 13 километрах от полосы в глиссаду. Какое-то время все шло гладко, но вдруг диспетчер с целью проверки включил посадочные огни на соседней полосе, на тот момент закрытой на ремонт. Об этом все заходившие на посадку самолеты были предупреждены на английском языке. Но белорусский бортрадист плоховато владел иностранным, неверно истолковав доносимую информацию.

Сообщение диспетчера было воспринято, как указание садиться на другую полосу. Командир дал команду перестраиваться, отключив автопилот и начав вручную выполнять непростой манёвр. Ту-134 резко отклонился вправо, и диспетчер, пытаясь исправить ситуацию, передал: «Аэрофлот 892, Вам на левую». Выходя из сложившегося положения, командир лайнера скомандовал: «Переставь назад». Самолет к тому моменту находился в 450 метрах от посадочной глиссады и на 60 м ниже её. На уровне 110 метров над землей экипаж вернулся в режим автопилота, но скорость упала до критических отметок, и сработала сигнализация опасной скорости сближения с землёй. В итоге, не долетев до посадочной полосы, Ту-134 с убранными шасси и недовыпущенными закрылками зацепил деревья и врезался в землю. Топливо в баках воспламенилось, взметнулся сильный пожар. Когда к месту аварии прибыли спасатели, они успели вытащить из-под обломков 12 пассажиров. 72 человека на тот момент погибли.

Как ГДР поддержала информационный вакуум Москвы

Ликвидация последствий после крушения Ту-134

Первое сообщение об аварии появилось в СМИ ГДР спустя несколько часов. В следующем выпуске новостей сообщалось о количестве выживших, но остальные аспекты авиакатастрофы не затрагивались. Газета «Правда» и вовсе ограничилась выражением соболезнования в двух словах без малейших деталей. Тем не менее, по городам Восточной Германии очень быстро распространились слухи о том, что причиной роковой трагедии могла стать неисправность самолета. А самые смелые предположения и вовсе касались вероятного алкогольного опьянения белорусского экипажа. Опасаясь беспорядков из-за антисоветских настроений со стороны местных жителей, 18 декабря, в день похорон, власти порекомендовали ограничить передвижение по Германии советских групп, а семьям военных и вовсе предписали оставаться дома и не показываться на городских улицах.

Несмотря на ограничения передвижений, одного лейтенанта все же избили в те смутные дни в трамвае и выбросили на ходу из транспорта. В школе Шверина, где учились погибшие подростки, отменили все занятия, а родителей попросили не выпускать учеников из домов. Нужно сказать, что ГДР проявила солидарность с советской информационной закрытостью, максимально сковав информационную огласку даже на собственной территории. Даже членов семей жертв катастрофы не пустили к месту аварии в лесу, а похороны школьников и вовсе получились закрытыми. На панихиду попали единицы приглашенных, а вот друзьям и одноклассникам погибших школьников запретили присутствовать на мероприятии. В Советском Союзе ограниченная обрывистая заметка в столичной «Правде» выглядела для отечественных читателей, как описание горя в какой-то далекой братской республике. Народу не сообщили даже о том, что среди погибших были их соотечественники.