Некоторые упирают именно на социальную несправедливость и считают, что этот праздник придуман исключительно для того, чтобы народ перестал отмечать седьмое ноября как дату революции (которой, кстати, в этом году сто лет). И, наконец, третьи отсылаются к формальным признакам. Дескать, Смута не закончилась с уходом польского гарнизона из Москвы в 1612 году, так что же мы отмечаем? Но на самом деле можно сказать, что праздник этот – мистический. И несет он в себе даже не столько образ прошлого, сколько отсвет будущего. Того будущего, каким оно может быть, если мы снова не погрязнем в дрязгах и сварах.
Что, собственно, отмечаем
Да, если подходить исключительно с формальной точки зрения, то какой-то точной даты празднования быть не может. Судите сами. Историки рассказывают нам, что уже первого ноября (все даты даны по новому стилю) 1612 года так называемое Второе ополчение выбило польский гарнизон из Китай-города, и тот вынужден был отступить в Кремль. Только второго ноября командование засевших в Кремле поляков подписало капитуляцию, а уже на следующий день гарнизон сдался. Но иногда эти события четырехсотлетней давности умещают и в один день. Мол, четвертого ноября (не забывайте о путанице с исчислением числа по новому стилю в привязке к тому времени) были взяты укрепления Китай-города, и именно это стало переломным моментом: обескровленный польско-литовский гарнизон потерял волю к дальнейшему сопротивлению.
«Казанской Божьей Матери…»
Однако давайте оставим всю эту временную конкретику историкам и исследователям тех далеких событий. Нас интересуют лишь некоторые моменты и тенденции, так сказать. Вот, например, какой еще праздник отмечается четвертого ноября? В этот день православные отмечают день Казанской иконы Божией Матери. И давайте вспомним еще, что когда силы ополчения в 1612 году взяли Китай-город под командованием Минина и Пожарского, икона Казанской Божией Матери находилась в обозе. Это очень важная деталь. Считается, что именно благодаря этой иконе и была достигнута победа. Запомним это.
Смута – это полная дезинтеграция
А теперь еще давайте вспомним, что пишут ученые о временах Смуты. А они пишут, например, что это было время не просто полного распада государства, то было время распада общественной жизни и даже душевного распада отдельных людей. Не было ничего: ни духовных, ни нравственных, ни каких-либо практических ориентиров. Разлад, туман, затемняющий и растворяющий любую перспективу. Это касалось и князей, и бояр, и простого люда – всех.
Предательство и вероотступничество перестали устрашать, перейдя из разряда невозможного в разряд обыденного. Как отмечают некоторые исследователи, виной тому и утрата веры многими из духовных лиц. Болото. Топь. Некуда ступить и не на что опереться. В этом смысле даже гражданская война прошлого столетия была меньшим ударом. Потому что тогда у каждой из противоборствующих сторон был, как сказали бы сейчас, свой проект будущего. И у «красных», и у «белых», и у «демократов», и у «монархистов». В 1612 году проекта будущего не было.
Победители смуты – кто они?
А вот теперь представьте: в этом всеобщем раздрае и всеобщей анархии вдруг находятся силы, способные не просто к сопротивлению, но к объединению. А ведь для этого надо было, как бы пафосно это не звучало, подняться над тщетой бытия, окинуть взглядом происходящее и осознать, что на кону стоит сама русская государственность, а вместе с ней и сама русскость. И такие силы нашлись во всех сословиях. Это церковные иерархи – патриарх Гермоген, архимандрит Дионисий. Это князь Михаил Скопин-Шуйский и, разумеется, князь Дмитрий Пожарский. Это купец Кузьма Минин и крестьянин Иван Сусанин. Как пишут, обобщая, различные исследователи, тогдашнее русское ополчение – соединение всех сословий Московского государства.
Высшие силы
Вот тут и появляется соблазн поговорить о мистике, о вмешательстве высших сил. С другой стороны, а почему соблазн? Почему бы и не поговорить? Казанская икона Божией Матери была? Была. Народ верил в ее помощь? Верил. Такая вера в такое время дорогого стоит. Такая вера помогает преодолевать самые невероятные препятствия и добиваться победы тогда, когда, казалось бы, она невозможна. Да и вообще, как часто в истории случается, что силы, имеющие глубокие противоречия, выдвигающие серьезные претензии друг к другу, вдруг объединяются, чтобы совершить какое-то сверхценное дело? Это редкость. И даже рассуждение о том, что у каждого из сословий был свой большой практический резон к организации сопротивления и к объединению на этой почве, никак не умаляет того факта, что успешность такой затеи – тоже дело чрезвычайно редкое. Обычно уже на начальных этапах подобных мероприятий начинаются распри, напрочь сметающие любые благие намерения. А тут все вышло наилучшим образом.
Революция разделяет
Если мы вновь вспомним время русских революций 1917 года, то там все было с точностью до наоборот. И дело даже не в том, что революционная ситуация – это когда низы не хотят, а верхи не могут, дело в том, что выход из нее совершенно естественным образом все видят по-разному. Ладно бы, российское общество, устранив самодержавие, достигло какого-то консенсуса или хотя бы компромисса в установлении правил, по которым оно будет пытаться жить дальше. Ничуть не бывало. Российское общество затеяло такую войну внутри себя, которая, как кажется, продолжается по сей день. По крайней мере, современные «белые» и «красные» все никак не могут примириться.
«И опыт, сын ошибок трудных…»
Вообще, разве опыт не подсказывает нам, что отсутствие единства и теперь крайне опасно? И здесь даже нет нужды учиться на своих ошибках, хотя это и крайне полезно. Но именно в последнее время и прямо сейчас мы видим, как распадаются потерявшие единство государства, и даже самые могущественные державы мира иногда доходят в своих внутренних дрязгах до той крайней черты, когда от хаоса отделяет один шаг. Это только кажется, что все плохое происходит с кем-то, но не может случиться с тобой. И зона комфорта – очень и очень условная вещь.
Как победить смуту?
Да, если смотреть на то, в каком состоянии в контексте осмысления нашего прошлого мы подходим к столетней годовщине октябрьской революции семнадцатого года, то отмечать единство нам пока вроде и рановато. Но, с другой стороны, если вглядеться внимательно, то выяснится, что большевики, взявшие власть в том хаосе, вынуждены были сами наступить на горло собственной революционности и стать оголтелыми консерваторами в плане государственного строительства. Именно в этой сфере они совершили, казалось, невозможное. Страна была буквально за уши вытащена из болота распада и неопределенности, подготовлена к грядущей большой войне, затем эта война была выиграна, и еще долгое время СССР лидировал в мире по многим показателям.
Но, снова-таки, вглядевшись, мы обнаружим, что успех всегда приходил к большевикам тогда, когда они объединяли страну. Когда, например, они вовсю использовали военспецов и прочих «буржуазных» специалистов, когда Сталин по-церковному произносил «братья и сестры», когда в разы уменьшил гонения на церковь и произносил тосты во славу русского народа. Когда же большевики действовали, исходя исключительно из разделяющей общество революционной целесообразности, всегда становилось темно и душно. Между прочим, «белые», окажись они тогда победителями, вынуждены были бы повторить весь путь большевиков, со всеми их удачами и провалами и прочими крайне неприятными моментами. Им также пришлось бы сшивать страну самыми суровыми нитками. Иначе смуту не победить.
Праздник нашего будущего
Но вот вопрос: так зачем же доводить до смуты? Мы ж вроде ученые уже. Смотрите, Российская империя в свои лучшие времена была очень тонким механизмом поддержания сословного единства. Как только механизм начинал ржаветь, как только забывали прибегнуть к необходимой модернизации, все начинало трещать по швам и, в конце концов, рухнуло. Нам всего лишь надо понять, что только в рамках нашей государственности мы чего-то стоим, что никому, кроме самих себя, мы вообще не нужны.
Нам надо научиться разрешать наши внутренние противоречия в рамках этой самой нашей государственности, которая держится на очень хрупком фундаменте – единстве. Любой концепт подойдет: капитализм, социализм, да хоть самодержавие, – если основой будут единство и государственность. Но здесь не место для проповедей.
Осталось сказать только одно: как когда-то чудо (по мнению народной молвы) помогло изгнать поляков из Москвы, так сейчас чудо может примирить и «белых», и «красных», и, извините, серобуромалиновых. Такая себе мистика осознания своей ответственности за себя, детей, а значит, и за страну. Поэтому этот мистический праздник единства обязательно надо отмечать. Как напоминание. О прошлом и… будущем. Поскольку не будет единства, и будущего не будет.
