Безумие межвоенной эпохи: самые дикие (и бесполезные) подводные лодки

Крупные калибры

Главное оружие подводной лодки эпохи мировых войн — торпеда. Именно она позволяла атаковать беззащитные суда противника из подводного положения и при этом наносить им чудовищный урон. Но имелись люди и флоты, которым этого оружия было явно недостаточно.

Проблемой торпед Первой мировой была их ненадёжность и небольшая дальность. Чтобы попасть в цель, надо было подкрасться к ней на 900 метров. Проблема была даже не в этом, а в организации отступления — как только подлодка себя вскрывала, на неё набрасывались корабли сопровождения.

Все хотели найти способ эту дальность — и шанс успешно удрать — увеличить.

Так у англичан родилась необычная идея. Они решили построить большую подводную лодку и воткнуть в неё здоровенное 305-мм орудие — прямо с линкора. Дальность такой пушки значительно превышала дальность торпед, при этом орудие было почти таким же разрушительным. Всплыть, выстрелить и погрузиться такая лодка могла менее чем за минуту. На бумаге это вооружение выглядело неплохой альтернативой пока ещё несовершенным торпедам.

Получив не очень звучное название «серия М», лодки были построены в количестве трёх единиц, причём первая из них — даже до окончания Первой мировой. Только вот применить её толком не успели. А потом и конструкция торпед и прицелов улучшилась настолько, что концепция потеряла смысл.

Правда, идея артиллерийских подлодок не умерла — она возродилась во французском «подводном крейсере «Сюркуф». Всё дело в том, что французов сильно стесняли условия Вашингтонского договора, ограничивающего тоннаж и количество кораблей. А вот подлодки там не были упомянуты.

И в Париже решили: а почему бы не сделать подлодку, способную выполнять хотя бы часть задач крейсера?

В итоге получившееся 110-метровое чудо инженерии было вооружено двумя 203-мм орудиями, имело самолёт, штурмовую команду для рейдов на берег и даже карцер для пленных на четыре десятка человек. Сложно сказать, насколько «Сюркуф» оправдал бы вложенные в его постройку средства, но большую часть военной службы он провёл в портах. А потом был потерян при загадочных обстоятельствах в начале 1942 года — огромная субмарина просто исчезла без следа.

Подлодки-авианосцы

Ещё любопытнее выглядели попытки превратить подводные лодки в авианосцы. Не в полноценные, конечно, — больших авиагрупп в десятки крупных самолётов ждать не приходилось. А вот запускать и втаскивать обратно садящийся на воду гидроплан — другое дело.

Эту технологию успешно освоили на крейсерах и линкорах — почему бы не применить то же самое на подлодке?

Правда, тут имелись известные трудности: для постоянного базирования надо было обеспечить самолёту хоть небольшой, но ангар, чтобы защитить его от солёной морской воды во время погружения.

Впрочем, на самой заре авианосных подлодок обходились и без него. Это было ещё в начале Первой мировой, когда дальность небольших гидросамолётов была настолько невелика, что немцы не могли достать на них даже до графства Кент — ближайшей мишени на Острове. А ведь там было столько заманчивых целей!

Чтобы дотянуться до них, немцы крепили гидропланы к палубам подводных лодок, выходили на достаточную для достижения целей позицию и запускали самолёт с воды. Он успешно долетал, куда нужно, приводил (первое время) всех в ужас самим фактом своего неожиданного появления, бросал две малокалиберные бомбы и возвращался обратно. Такой фокус немцы проделали 26 раз, пока начальнику базы подлодок не пришло указание сверху не подвергать матчасть риску из-за всякой ерунды.

Подлодок-авианосцев было немало. Эксперименты проводили англичане (заменив в субмарине М-серии орудие на ангар), американцы, японцы. Французский «Сюркуф», о котором говорилось выше, тоже имел самолёт — и, в отличие от английских собратьев, сочетал его с мощным артиллерийским вооружением.

Впрочем, японцы переплюнули французов и их «подводный крейсер». Они спустили со стапелей аж три громадные — длиной с лёгкий крейсер — подлодки (I-400, I-401, I-402), способные нести до четырёх самолётов.

Правда, применить с толком свои подводные авианосцы японцы так и не смогли. Идей у самураев было море: то подкрасться и бомбить Панамский канал с использованием лётчиков-камикадзе, то нанести внезапный удар по большой якорной стоянке американского флота на атолле Улити, то отработать бактериологическими бомбами по городам Западного побережья США. Но все идеи по каким-то причинам так и не реализовывались.

Хотя один раз подводный авианосец всё-таки ударил по американской континентальной территории. Это была относительно небольшая подлодка I-25, а запущенный с неё гидросамолёт нёс две зажигательные бомбы по семь десятков кило каждая. Идея была в том, чтобы поджечь орегонские леса и нанести американцам серьёзный ущерб. Но те уже привыкли к лесным пожарам и организовали неплохую (сегодня она парадоксально деградировала — посмотрите на регулярно горящую Калифорнию) службу по их локализации. В результате начавшее было бушевать пламя успешно потушили силами буквально двух человек.

Зато атаковавшему Орегон японскому лётчику удалось нанести один из трёх воздушных ударов по континентальным владениям США за всю (на данный момент) историю. До него это сделали в очередной раз сцепившиеся друг с другом мексиканцы (по ошибке), а после — арабские террористы в сентябре 2001 года.

А где же польза?

Артиллерийские и авианосные подлодки не смогли продемонстрировать хоть сколь-нибудь впечатляющую эффективность. С ретроспективной точки зрения так всегда получается с чем-то необычным.

Поиски экзотики в эпоху мировых войн ни к чему особому не привели, и основную работу сделали «обычные» лодки, вооружённые торпедами и мелкокалиберной артиллерией.

И субмарины в этом деле не одиноки: в 20-е и 30-е годы было предложено и реализовано много восхитительных — с точки зрения технофетишиста — идей. Летающие авианосцы на базе самолётов и дирижаблей. Воздушные крейсеры с несколькими 76-мм орудиями. Гигантские планеры, способные перевозить танки, и гигантские самолёты, чтобы поднимать их в воздух и буксировать. Сами танки — по 200 тонн, непревзойдённые в этом смысле и по сей день.

Но порядок, как известно, бьёт класс. А безумные инженерные идеи — тем более. Поэтому всякий раз, когда мы слышим, что кто-то где-то построил «самый большой/необычный N», прежде чем очаровываться красиво звучащими цифрами, следует сперва подумать: а стоила ли овчинка выделки?