Бои на Хасане начались не на пустом месте. В 1931 году японцы начали захват китайской Манчжурии, богатой соей, углём и железной рудой. Китай, раздираемый гражданской войной, возмущался, но ничего поделать не мог. Аппетит приходил во время еды, и японцы начали смотреть не только на юг, в сторону основной части Китая, но и на север — в сторону СССР.
Классической японской тактикой было устроить небольшую провокацию.
Если противник уступал, японцы двигались дальше. И с 1934 года на границе «тучи ходили хмуро» — японцы регулярно обстреливали советских пограничников. А то и нападали небольшими отрядами — с обоюдными потерями.
Японские артиллеристы готовятся произвести выстрел из 150-мм пушки тип 89 во время боев у озера Хасан
В 1938 году Япония начала усиливать гарнизоны в районе озера Хасан и расположила посты на нескольких спорных высотах, мотивируя свои действия тем, что занятые сопки якобы принадлежали Маньчжурии… точнее, государству Маньчжоу-го, марионеточному образованию под контролем Японии.
Ставки росли…
Пафос и превозмогание
Сражение на Хасане стало первой основательной проверкой боем как для советской, так и для японской армий. Многолетний бардак в Китае, с которым в тот момент воевала Япония, не позволял считать местные отряды серьёзным противником. Да и современного вооружения китайским частям хронически не хватало. С другой стороны, СССР продавал Поднебесной танки и самолёты, благодаря которым (а также нашим советникам) японцам не удавалось одержать окончательную победу.
Тогда Япония решила проверить СССР на прочность — а не слабО ли Советам воевать самим. Оказалось — не слабО.
Однако бои на озере Хасан выявили и множество проблем. Начиная с плохого управления частями и заканчивая отсутствием нормальной разведки. Советские части (не считая горстки спецов) в отличие от японцев не имели реального боевого опыта.
Замаскированные танки Т-26
Нехватку практики пришлось компенсировать подвигами. Настолько удивительными, что в них невозможно было бы поверить… Если бы эти примеры мужества и стойкости не подтверждали документы.
Русские и японцы не смогли поделить одну из ближайших сопок — чем не повод для начала боевых действий?
Всё складывалось не в нашу пользу. Советские танкисты думали, что идут на учения, а оказалось — бить японцев. Разведки не было. Пехоты не было (отстала). Поддержки артиллерии не было. Управления танками в бою… правильно, тоже не было! Каждый экипаж воевал сам по себе, как мог.
Причём перед боем большинство боевых машин раздёргали по стрелковым дивизиям, а из дивизий — по полкам. То есть и командовать было, по сути, уже нечем. И руководили танками путём «отдельных наездов» оперативные работники из штаба танкистов. Из двух посланных жечь врага огнемётных ХТ-26 один застрял, а второй был подбит.
Японские пулемётчики на позиции
Враг засел на сопках и усиленно отстреливался. А советские танки буквально толпой застряли в болоте. Уже на виду у противника! Что делать?
А ты пойдёшь в атаку первым. С флагом
Командир 2-й мехбригады полковник Панфилов (однофамилец прославившегося под Москвой командира 316-й стрелковой дивизии) пошёл в атаку первым — с разведротой. Причём с ротой шли её командир, командир батальона и комбриг. Но кто из них командовал на самом деле, так никто и не понял, даже после боя.
Танк Панфилова застрял, как и большинство машин батальона. Тогда полковник пересел на другую бронемашину и возглавил атаку… трёх танков (из 15 машин), способных двигаться.
У южного склона высоты Заозёрной японская пушка вынесла у панфиловского БТ-7 гусеницу. Подбитая боевая единица кое-как продвинулась ещё на полкилометра и встала. Но Панфилов не опустил руки, а снова сменил «коня». На последнего, который был на ходу.
Командир Красной армии наблюдает за боем у озера Хасан
Дорвавшись наконец до врага, полковник начал гасить японские огневые точки. И к тому же проделал два прохода в колючей проволоке — для пехоты.
Ещё десять минут боя. Тяжёлого боя на высоте. И у нынешнего БТ-7 Панфилова… опять свалилась гусеница.
Но офицер не сдавался. Он приказал механику спустить танк в лощину, укрыв его от огня.
«Сам же полковник т. Панфилов вышел из танка и стал кричать: «Товарищи пехотинцы, вперёд, сопка занята танкистами!» — и вместе с третьей ротой первого батальона 118 с. п. двинулся вперёд. Полковник т. Панфилов под крики «УРА» водрузил флаг на южной части гребня высоты Заозёрная».
Эпизод, достойный отдельного фильма!
Причём экипаж боевой машины — Перевальский, Персидский и Трошенков взяли запасные пулемёты из танка и пошли в атаку вместе с пехотой! А потом ещё и отремонтировали свой БТ‑7.
Бойцы красной армии в атаке
ем временем командир танкового батальона Меньшов пытался направить экипажи на передовую. Никакой связи не было: его машину подбили, и, чтобы донести приказ до бойцов, находящихся в танках под обстрелом врага, офицеру приходилось буквально «стучать кулаком по броне». Но под градом огня никто люков башни открывать не стал, и приказов командира попросту не услышали.
Тогда Меньшов вскочил в один из подбитых танков, попытался завести его… Но был ранен в голову и шею осколками бронебойных пуль.
Бросить всё и уйти в госпиталь? Нет!
Комбат перевязался и снова принялся за дело. Кое-как завёл повреждённую машину, заливая шприцом горючее из бака в карбюратор. И наконец добрался до танков подчинённых. Здесь Меньшов пересел в исправный танк и повёл остальные за собой в самое пекло боя. На Заозёрную, склоны которой ещё удерживали японцы.
Японские солдаты, окопавшиеся на высоте Заозёрная
Уже ночью комиссар 40-й дивизии поставил танкистам задачу атаковать высоту во фланг и тыл. Командир батальона честно ответил: ночная атака по горам, к тому же совершенно незнакомым, «является для танков непосильной и губительной». И… всё же повёл машины в атаку! Затем ещё раз — уже ночью.
После второго штурма горючее и боеприпасы были на исходе — у танкистов осталось всего 10-15 снарядов.
Уже утром какой-то командир без знаков отличия приказал Меньшову стягивать танки на высоту 194. Но измученный офицер «…это приказание выполнять отказался, присел покурить и отдохнуть, но так и заснул на дороге. Так он проспал 2-3 часа».
Усталость командира неудивительна: бой был очень тяжёлым. Доходило до рукопашных боёв, в которых погибло шестеро бойцов из его батальона. Представляете танкистов, отбивающихся уже врукопашную?
Танкисты против «японских гадов»
Позже танкисты жаловались: из-за плохой вентиляции в танке пот заливает глаза. Просили поставить внутрь банку или бачок с водой. Ведь вылезти наружу было чревато — японцы постоянно «посыпали» из орудий и пулемётов.
Нападение японской пехоты на советские танки
Больше того. «Самураи лезут на танк, берут лом и вредят орудие, обливают катки и зажигают, согнать последних с танка нечем и неоткуда». Представьте, каково сидеть на поле боя в обездвиженном танке, который ещё и очень стараются поджечь? А советские танкисты так сражались.
Учитывая боевой опыт, экипажи хотели иметь в своих машинах бойницы для стрельбы из пистолета и побольше ручных гранат. Просили ещё много чего — вплоть до бронированных тягачей, санитарных машин и гаубичных самоходок.
А пока приходилось воевать, как описывал командир танка комсомолец Зелёнкин:
«Снаряды рвались и один ударил в нашу машину, где ранило командира башни Нестеренко, и мне ударило диском по голове, но не пробило… Противник бил с двух сторон, но это ничуть не останавливало нашего мужества, а наоборот — я злился на японских гадов».
Зелёнкин решил подползти к подбитым впереди Т-26, и обнаружил там танкиста Зуева. Боец был тяжело ранен, но продолжал сражаться.
«У него была оторвана нога по колено и держалась только на одной жиле, сам он, весь обгоревший, держал в руках пистолет».
Зелёнкин спас красноармейца. «Положил к себе на спину и понёс к машине, и вместе с тов. Завидий положили раненого на броню».
Разрушенный взрывом танк Т-26
Но танк Завидия капитально завяз в болоте. Ни бронемашина Зелёнкина, ни подоспевший на помощь ещё один Т-26 не смогли его вытащить.
Что ж вы хотите от лёгких танков 30-х годов?
А бой не прекращался. Рядом подбивали другие танки. Гибли солдаты. Но, несмотря на это, утром Зелёнкин доставил раненого на сборный пункт.
Фантастика, говорите? Но всё это описано в официальных отчётах, которые сейчас хранятся в РГВА. Алексей Панфилов, водрузивший флаг на высоте Заозёрной, доблестно сражался в Великой Отечественной и закончил войну гвардии генерал-лейтенантом танковых войск.
Итоги.
Бои на Хасане стали толчком к серьёзным переменам в советской военной машине — и на Дальнем Востоке, и в целом. Уже через год, на Халхин-Голе, японцев встретила совсем другая армия. Многие проблемы, впрочем, пришлось решать вплоть до 1941 года и непосредственно в ходе Великой Отечественной.
А доблесть прошедших неимоверно тяжёлые бои на Хасане страна отметила немедленно — как легендарными песнями «Три танкиста» и «Марш танкистов» («Броня крепка…»), так и учреждением медалей «За боевые заслуги» и «За отвагу».
