Что общего у современных фанатов с византийскими болель­щиками

«Идея о том, что борьба партий ипподрома, главным образом синих и зеленых, в Константинополе подобна вандализму современных футбольных фанатов, существовала и раньше. Популярность этой идеи совпала с пиком футбольного вандализма 30 лет назад в Великобритании.

Действительно, британский византинист Алан Кэмерон написал в 1976 году целую книгу, где доказывал, что византийские болель­щики и современные фанаты — это совершенно одно и то же. Между тем, конечно, это не совсем так. Достаточно сказать, что участие болельщиков упоминается в „Книге церемоний византийского двора“ императора Константина Багрянородного. Согласитесь, невозможно представить, чтобы футбольные хулиганы были включены в какую-то государственную структуру, эти люди по определению антисистемны. В Византии же они являлись частью государственной церемонии. В спортивной страсти много схожего, это сходство бросается в глаза, но мы должны обращать внимание на вещи, которые отличают другую культуру от нашей, потому что именно этим она интересна.

Ученые до сих пор не знают, по какому принципу жители Византии примыкали к болельщикам той или иной команды. Высказывались идеи, что в этом была социальная составляющая, что торговцы высту­пали против ремесленников или было деление по религиозной принад­лежности (монофизиты — халкидониты), но все эти предположения не подтвердились. Они вербовались по непонятному принципу.

Что заставляло людей примыкать к той или иной команде, мы не знаем, однако мы знаем, что сама система боления была очень институциональна, гораздо сильнее, чем сегодня. У болельщиков той или иной команды были не только свои конюшни, не только свои зверинцы, не только свои поэты, писавшие славословия возницам той или иной команды. Не только своя казна, потому что они иногда на собственные деньги воздвигали своим любимцам статуи из чистого золота. Но и, например, свои церкви, в которых они молились, свои городские кварталы. Это что-то гораздо более серьезное, гораздо более глубинное, чем современные спортивные болельщики, при этом явно превосходящее по степени накала страстей и уровню насилия.

Нам известен случай, когда из-за футбола началась война между двумя латиноамериканскими государствами  , но это все-таки скорее курьез. В современной Европе, где футбольные фанаты наиболее популярны, они все-таки в политику не лезут, все это существует вне политики, а в Византии они несколько раз едва не свергли императора. Во время знаменитого восстания „Ника“   чуть не был свергнут император Юстиниан, а Константинополь вообще был сожжен дотла — все-таки эта история заметно превосходит по размаху современный футбольный вандализм.

 Нужно понимать, что в это боление людьми была вложена вся та энергия, которая осталась неизрасходованной от убыли полисной жизни. Социальная активность людей, которая воплощалась раньше в любую городскую активность, с усилением бюрократического госу­дарства была постепенно вытеснена на периферию, и вот вся эта энер­гия канализовалась в „фанатство“. Именно поэтому гибель муници­паль­ной жизни совпала с ростом активности цирковых партий, который начался в V веке, в VI веке приобрел характер общегородского пожара, который спалил Константинополь, а уже в VII веке, вместе с исчезнове­нием остатков античной жизни, окончательно сошел на нет, так что эти 150–200 лет — это как раз время судорог полис­ного сознания, которое единственной своей легальной формой имело спортивное фанатство».