Монстры и чудовища древности, которыми родители и няньки запугивали детей

Античные страшилища

В Древней Греции родители шалунов призывали на помощь Акко, Алфито, Мормо, Гелло, Эмпусу — ужасных демонов-мормоликий из свиты богини Гекаты. Все они питали слабость к детям, которых обманом похищали, а затем нередко и поедали.

Геката — змееволосая покровительница колдовства и повелительница призраков — иногда изображалась в виде трех связанных женских фигур, что символизировало ее способность принимать разные обличия. Гекате подчинялась Эмпуса — эта ночная демоница с ослиными ногами высасывала кровь у спящих и больше всего обожала малышей, которых часто уносила с собой. Детское пугало Гелло дожило до Византийского периода и попало в трактат «О драконах и привидениях», где описано во множественном числе под названием «гелуды» — женщины-привидения.

Устрашению детей у эллинов служила и ламия — так обобщенно именовали ведьму, злую колдунью. В верованиях европейских народов за Ламией прочно закрепилась роль пугала для озорников. В ателлане — древнеримской народной комедии — действовали персонажи-маски, самыми колоритными были страшные чудовища Мандук, Мания, Горгония и та же Ламия. Все они «по совместительству» служили детскими пугалами. Мандук (лат. mando — жую) — великий обжора и свирепый страшила с огромными челюстями. Мании — неистовые бородатые старухи, способные оживлять мертвецов и часто призывавшиеся матерями для усмирения озорников.

Ламия в ателланах принимала облик жуткой старушенции, любительницы полакомиться ребятишками. Иные древнеримские сцены — на зависть Голливуду: взору обомлевших зрителей порой являлись живые дети, которых вытаскивали из желудка Ламии.

Аттракцион порока

Средневековье предъявило в качестве пугала саму церковь. В мистериях — театральных постановках по сюжетам Священного Писания — очень наглядно изображались мирские соблазны и доходчиво разъяснялись посмертные мучения. Дети наравне со взрослыми ужасались проделкам демонов и корчам грешников в аду.

В 1970-е годы этот жанр вспомнили священники на юге США и придумали назидательный аттракцион под названием «Адские дома», или «Судные дома» (Hell Houses, Judgement Houses) — натуралистично декорированные «комнаты страха». Здесь накануне Хэллоуина юным прихожанам для ознакомления и профилактики демонстрируются человеческие пороки и ужасы преисподней в формате квеста.

В средневековых Испании и Франции ребятишек пугали грозным гадом василиском (лат. basiliskus — царек) — гибридом змея и петуха, вылупившимся из яйца, отложенного в навоз и высиженного жабой. Василиск убивал огненным дыханьем или смертоносным взглядом. По легенде, спасение от него открыл Александр Македонский: поднес к морде василиска зеркало, и тот окаменел. Отсюда древнеиспанский обычай дарить на совершеннолетие зеркальце в качестве оберега. Люди использовали хорьков и ласок — природных врагов василиска — в борьбе с этим злобным созданием.

Педагогика зла

В Новое время сложилась воспитательная практика запирать детей в темных помещениях, что породило новую «корпорацию монстров». Большинство страшилищ вели ночной образ жизни и промышляли кражей детей с последующим поеданием или превращением в себе подобных.

Великими мастерами устрашения детворы считались англичане. В Викторианской Англии это стало почти традицией. Детишки трепетали перед багами (багберами, багабу, боггл-бу) — мифическими косматыми чудищами вроде медведей, что проникали в дома через печные трубы и пугали до икоты, вздыбливая шерсть на загривке и корча страшные гримасы.

Не менее кровожадно было демоническое существо английского фольклора Кровавые Кости (Bloody Bones), уже от одного названия которого стыла кровь в жилах юных жителей графств Йоркшир и Ланкашир. Существо скрывалось в темноте под лестницами, восседая на подстилке из обглоданных добела косточек маленьких лгунов и сквернословов.

Духи-пугала боуги (Bougi) — большеглазые крошечные существа с тонюсенькими ножками и заостренными длинными ушами — были не прочь проучить юных врунишек. Прыгнет боуги на ребенка сзади, закроет ему глаза холодными мокрыми лапками и напугает до полусмерти. Дальний родственник боуги — клыкастый и когтистый Баргест (Bargest) — являлся в облике черного косматого пса с пылающими глазищами. Адской псиной пугали капризуль.

Известны также пугала-похитители, которые утаскивали всех детей без разбору — и шкодливых, и послушных. Самыми беспощадными слыли уродливые людоеды хобии: они заставляли детей добывать под землей золото, а затем пожирали своих изможденных маленьких рабов. Коварные духи спригганы подменяли украденных малышей своими двойниками, а сами рассыпались в прах.

Внутри холмов обитали трау (Trow) — эти безобразные серые старушонки-карлицы воровали проказников и делали из них ведьмовские снадобья.

Еще стращали маленьких англичан жуткой водяной старухой Пег Паулер (Peg Powler), уносящей в темные воды реки Тис прогульщиков воскресной школы, и ее товарками-ведьмами Гриндилоу (Grindylow) и Дженни-Зеленые-Зубы (Jenny Greenteeth). Эти милые тетушки топили ребят в озерах и прудах по всему Британскому Королевству.

В кельтской мифологии грозой детворы были огры (Ogre) — великаны-каннибалы с дубинами. Мускулистые свирепые обитатели лесных болот и непролазных чащоб отличались сентиментальностью: отведав жареного мяса малышей, мастерили поделки и талисманы из детских косточек. Огра можно встретить также в оригинальной версии сказки «Кот в сапогах».

Испанских и португальских ребятишек потчевали историями про Человека-с-мешком (исп. El hombre del saco), что забирает с собой озорников, лодырей и грубиянов. У англичан этот персонаж тоже называется Мешочник (Sack Man), у поляков — Бобок, у болгар — Торбалан, у белорусов и украинцев — Хапун.

Антиподы Деда Мороза

Целая группа персонажей для устрашения детей напоминала о себе в канун Рождества и входила в свиту Деда Мороза (Санта Клауса, Синтерклааса). В Германии, Австрии, Румынии, Венгрии, Чехии, Словении это Крампус — рогатое демоническое существо наподобие древнегреческого сатира, известное также под именами Рогатый Николай и Дикий Клаус.

Злокозненный спутник-антипод Санты — дух зимы и воплощение нечисти — выполнял роль экзекутора, лупцуя розгами разгильдяев. Иногда забирал с собой, чтоб отправить в преисподнюю, сожрать или (в ранних легендах) сбросить в воду. Приближение Крампуса — обросшего буро-черной шерстью, со свирепыми глазищами и длиннющим алым языком, — предварялось жутким лязгом цепей или тревожным звоном колокольчиков.

Крампус — популярный персонаж рождественских открыток. Многие открытки XIX — начала XX века комично назидательны: изображенные на них козлоподобные существа всячески терзают рыдающих и молящих о пощаде детей.

Аналогичный рождественский персонаж в Нидерландах — Черный Пит, который помогает Синтерклаасу разносить подарки, а заодно и наказывать юных охламонов. Первое его упоминание зафиксировано в книге нидерландского автора Яна Шенкмана «Святой Николай и его слуга» (1850), где Черный Пит изображен мавром, щедро раздающим гостинцы хорошулям и строго наказывающим плохишей.

В Германии предновогоднее наказание маленьких негодников возлагалось на Рыцаря Рупрехта (Кнехта Рупрехта) — длиннобородого старика, облаченного в меха или покрытого соломой. Прилежных он оделял пряниками и яблоками, а лодырей лупил мешком с пеплом и вместо подарков давал камни и угольки. Другой рождественский персонаж немецких преданий — Белсникель (Belsnickel). Этот бродяга в одежке из шкур или сплошь обросший шерстью награждал послушных малышей сладостями, а неслухов — все теми же розгами.

В Эльзасе и Лотарингии антиподом Святого Николая выступает Ганс Трапп (Hans Trapp) — грозно ревущий дикий детина в черных лохмотьях. Алчный и скупой богач, он продал душу дьяволу, был отлучен от церкви и отправлен в лес — подальше от добропорядочных сограждан. Обозлился Ганс и принялся нападать на местную детвору, переодеваясь в соломенное пугало.

У Пер Ноэля, французского Деда Мороза, тоже есть антиобраз — Пер Фуэтар, или Папаша Хлыст — записной ябедник, который докладывает своему хозяину обо всех проделках шалунов.

Исландцы стращали детей жестокими и коварными Йольскими Парнями, которые творят всякие пакости и развлекаются злыми розыгрышами под Рождество. Согласно одной легенде, это чертова дюжина наглющих братьев-воришек. По другому поверью, Йоласвейнары — злобные тролли-пожиратели детей

В австрийских, немецких и чешских легендах детским пугалом служила Фрау Перхта. В ранних описаниях это дряхлая уродливая ведьма с гусиной или лебединой ногой, деформированной педалью прялки. Перхта не унималась еще двенадцать дней после Рождества: тайно проникала в дома и щедро одаривала благочестивых, а плохим раздирала нутро, извлекала органы и набивала тела соломой или камнями.

В более поздних легендах Перхта — красивая женщина в светлом одеянии. Ее историческим прототипом считалась Берта Швабская — королева-пряха, соправительница Бургундии.

Ночные кошмары

Особая компания детских пугал — существа без определенных свойств и функций, кроме одной: хорошенько напугать. Самый известный среди них — Бука или Бугимен (Bogeyman), безликий ночной монстр, обобщенное воплощение детских страхов. В латиноамериканских странах его аналогом выступает Коко (Coco) — демонический призрак-тень или бесформенная фигура. Коко сидит на крыше или в шкафу и высматривает шалунов. Свое имя он получил от кокосовых плодов, три природных отверстия в которых напоминают глаза и рот.

Еще по ночам орудует Песочный человек, или Сеятель (англ. Sandman, нем. Sandmännchen): выискивает детей, которые заигрались допоздна, и сыплет им в глаза волшебный песок — чтоб поскорее заснули. Австро-немецкий Нахткрабб (Nachtkrabb) поедает ребят, оказавшихся ночью на улице. А во Франции грозой не соблюдающих режим дня капризуль выступает Костоправ, который в светлое время суток таится в каком-нибудь укромном уголке, а под покровом ночи рыщет в поисках неспящих малышей.

Известны и фольклорные злодеи-охотники на спящую детвору. В Судетенланде (пограничный район Чехии) это Попелманн (Popelmann) — человекоподобный демон в белом плаще, тихонько стучащий в дверь, а затем похищающий уснувших детишек. Ночной дух Нахтгигер во Франконии (область Германии) пожирает малюток во время сна или нападает на запоздавших одиноких детей.

Да, детишек необходимо держать в страхе! Эта идея транслировалась из века в век и была отвергнута гуманистической педагогикой только ближе к концу XIX столетия.