Новочеркасский расстрел

До сих пор люди задаются вопросом: как такое могло случиться в Советском Союзе – стране победившего пролетариата? Но еще больше интересует ответ на вопрос: узнаем ли мы хоть когда-нибудь о настоящей подоплёке тех событий? И ответ на него, скорее всего, надо давать неутешительный. Нет. Не узнаем. По крайней мере, во всей полноте. И не потому, что какая-то тайная сила всеми силами до сих пор пытается скрыть правду. Хотя, возможно, и не без этого. Но главным образом потому, что Новочеркасский расстрел – событие из череды тех, что со временем обрастают таким массивом слухов, мифов и интерпретаций, который просто ставит в тупик любого, кто попытается разобрать эти залежи. Единственное, что можно сказать почти наверняка, когда знакомишься с этой историей, так это повторить знаменитую фразу Буле де ля Мерта, сказанную по поводу казни герцога Энгиенского, совершенную по приказу Наполеона: «Это больше, чем преступление: это ошибка».

Что такое Новочеркасский расстрел

В мае-июне 1962 года в Ростовской области СССР, в городе Новочеркасске, произошли волнения рабочих. Все началось на Новочеркасском электровозостроительном заводе (НЭВЗ). Апогей событий пришелся на первое и второе июня. Тогда рабочие и жители города вышли на улицы. Начались волнения и беспорядки, местами переходящие в избиения и вандализм с захватами административных зданий. Закончилось все жестоким подавлением бунта армейскими подразделениями и силами КГБ. Была стрельба. Впоследствии семь человек были приговорены к смертной казни, приговоры были приведены в исполнение. Многие участники тех событий (более ста человек) получили сроки заключения от десяти лет. Только по официальным данным, во время подавления акции протеста были убиты 26 человек, а 87 получили ранения разной степени тяжести.

С чего началось

Вообще, если искать причины случившегося, то придется отметить, что все началось, конечно, не на самом заводе НЭВЗ, и даже не в Новочеркасске. Спусковым крючком стало майское решение советского руководства о повышении цен на мясо и масло на 30 и 25 процентов соответственно. Можно много говорить о том, что к этому привело, рассуждать о стратегических просчетах в экономике, о неполадках в сельском хозяйстве (тогда впервые правительство Союза стало закупать хлеб за границей). Но, в принципе, можно было избежать волнений.

Безграмотная пропаганда

В те годы в СССР еще вполне себе сохранялась дисциплина. Жесткие времена борьбы с «врагами народа», индустриализации, войны и послевоенного восстановления с их реалиями, не позволявшими никакой расхлябанности и лишнего свободомыслия, были еще очень и очень памятны. Властям, как думается, достаточно было провести грамотное пропагандистское сопровождение непопулярного решения о повышении цен, чтобы исключить любые эксцессы, подобные новочеркасскому. Но этого сделано не было. Напротив, в газетах писали, что повышение было проведено… по просьбе трудящихся. Разумеется, это выглядело форменным издевательством.

Игнорирование обратной связи

Надо сказать, что те, «кому надо», свою работу делали. Имеется в виду КГБ СССР. Чекисты фиксировали недовольство людей решением о повышении цен на мясо и масло практически по всей стране. Тревожные сигналы от них поступали из разных городов СССР – от Москвы до Архангельска. Люди жаловались друг другу на жизнь, недоумевали по поводу повышения цен именно на продукты, а не, скажем, на шубы. Снова сыграла свою роль неграмотная пропаганда. Так, например, люди недоумевали, как же так: недавно заезжий лектор говорил, что слухи о грядущем повышении цен в СССР – вражеская пропаганда, а теперь оказалось, что это правда. Можно отметить, что все эти сигналы от чекистов не возымели, как следует из событий в Новочеркасске, никакого действия на руководство. Обратная связь была просто проигнорирована.

Что касается завода

Завод НЭМЗ сам по себе представлял из себя бомбу замедленного действия. Там явно надо было давно менять руководство. Нормальный производственный процесс налажен не был. Вроде бы завод выпускал серьезную продукцию, но в сравнении с другими городскими предприятиями казался каким-то «пережитком царизма». Вовсю использовался именно физический труд, ужасные бытовые условия, невнимание к социальным и личным нуждам рабочих. Как-то из-за неподобающего уровня техники безопасности в одном из заводских цехов около двухсот человек попросту отравились. Причем рабочие выказывали недовольство всем этим. Но совершенно ничего не делалось для улучшения условий труда. Отсюда, естественно, большая текучесть кадров. А уже она заставляла руководство завода принимать на работу всех, не глядя на профессиональные и человеческие качества. Именно так на заводе оказалось какое-то количество бывших уголовников. Которые, заметим, забегая наперед, сыграли свою самую негативную роль в последующих событиях. Кто-то может сказать, что тогда все предприятиями были государственными и сваливать всю вину на руководство завода некорректно. Отчасти это так. Но инициативу снизу в СССР никто не отменял. Под лежачий камень, как известно, вода не течет.

И снова КГБ

Хотя, как было сказано выше, партийное руководство действительно игнорировало сигналы снизу. Так, например, даже КГБ, снова КГБ, передавало по властной вертикали, что администрация предприятия совершенно игнорирует как плохие условия труда, так и бытовую необустроенность рабочих. Многие жили в бараках при предприятии, не обеспечилась должным образом транспортная перевозка людей. Из-за этого многие не могли попасть домой, отработав в ночь. Приходилось дожидаться утра, чтобы уехать на общественном транспорте. Даже не привыкшие к сантиментам чекисты употребляли в своих докладных записках такие словосочетания, как «бездушное отношение к людям». Но своевременных мер принято не было.

Зажженный фитиль

И вот под эту «бомбу», под эту «горючую смесь», образовавшуюся на заводе в результате всего вышеописанного, еще и поднесли «зажженный фитиль» в виде распоряжения администрации на треть или чуть менее увеличить нормы выработки. Разумеется, заработная плата сразу же снизилась. И это при объявленном подорожании продуктов. Этого люди уже не выдержали.

Первое июня: взрыв

Все началось с проблемного сталелитейного цеха, где люди прекратили работу и выдвинули требование о повышении расценок за труд. Поначалу их было около двухсот человек. Но уже по пути к заводоуправлению масса людей выросла примерно до тысячи человек, за счет присоединявшихся рабочих из других цехов. Возможно, и тогда все еще могло обойтись вполне цивилизованно, по крайней мере, без крови. Но случилось еще одно событие, которое кто-то считает правдой, а кто-то выдуманным мифом. Фейком, как сказали бы теперь.

«Жрите. Ешьте. Будем питаться»

Дело в том, что к рабочим вышел директор завода и попытался с ними поговорить. И вот на вопрос о том, на что теперь жить, директор, заметивший перед этим лоточницу, продававшую пирожки с мясом, якобы сказал, что коль нету денег на пирожки с мясом, ешьте пирожки с ливером. Кое-кто даже утверждал впоследствии, что директор сказал: «Жрите пирожки с ливером». Естественно, это возбудило народ и страсти накалились до предела. Но вот, что интересно: некоторые очевидцы тех событий потом отмечали, что ничего подобного директор не говорил. По их словам, фраза звучала примерно так: «Вместе будем пирожками питаться». Но тогда среди людей кто-то распространял именно вышеприведенный вариант его ответа.

Бунт «бессмысленный и беспощадный»

После этого забастовка превратилась в натуральный бунт. Рабочие дали тревожный гудок. Людей становилось все больше. Приходили работники других предприятий, приходили жители близлежащих поселков. В конце концов число протестующих достигло количества в несколько тысяч человек. Кто-то говорит о пяти тысячах. Вот тут и сыграли свою роль бывшие уголовники из сталелитейного цеха, концентрация которых там зашкаливала. Именно они подстрекали людей на самые безумные поступки. При том, что, как позднее отмечали даже правоохранители, никакого единого центра у забастовки не было. Каждый действовал на свой страх и риск. А в такой ситуации народ превращается в толпу, которая управляется самой агрессивной своей частью. Была перекрыта железная дорога и остановлен пассажирский поезд, шедший из Ростова в Саратов. Не забывайте, это было лето. В вагонах было жарко, не хватало воды, пассажиры, в том числе наверняка и с детьми, томились в духоте, боясь выйти наружу. А бояться было чего. Подстрекаемые уголовниками, некоторые из числа протестующих начали бить стекла в вагонах, то в одном, то в другом месте толпы начинались драки, появились пьяные. Схватили и избили главного инженера завода. И это он еще легко отделался. Как рассказывали очевидцы тех событий, кто-то вообще предлагал его сжечь. И это вполне могло произойти, учитывая накал страстей и неуправляемость подстрекаемой уголовниками толпы.

Здравомыслие не в почете

Как отмечали при изучении тех событий различные исследователи и журналисты, среди забастовщиков были и вполне трезвые головы. Они говорили, что надо действовать организованно, не преступая черты, без нарушения закона. Надо просто требовать разъяснений и выдвигать разумные требования. Но, снова-таки, следует отметить агрессивность толпы, подстрекаемой уголовниками и просто случайными людьми, вдруг оказавшимися в гуще событий. Здравые рассуждения были невостребованы. Мало того, некоторых из тех, кто призывал к порядку, били.

Растерянность власти

Как сообщается практически во всех источниках, посвященных теме Новочеркасского расстрела, Хрущев знал о беспорядках уже к десяти утра первого июня и отреагировал тем, что, связавшись с руководителем Ростовского обкома партии Басовым, руководством МВД и КГБ, и даже с министром обороны, которым на тот момент был Малиновский, отдал приказ… подавить выступление рабочих. Кроме того, в город отправилась целая команда членов Президиума ЦК КПСС, среди которых были, например, Микоян и Козлов. Туда же приехал и Шелепин – бывший глава КГБ, а в то время секретарь ЦК. И вот все эти люди ничего не смогли сделать, не могли найти решение, чтобы мирно разрешить конфликт с рабочими НЭВЗ и примкнувшими к ним горожанами. Можно сказать, что эта была абсолютно недееспособная в той обстановке команда. Скорее, никому не нужный балласт.

Силовики с народом?

Надо отметить, что в той ситуации странным образом повели себя силовики. Армия фактически саботировала приказ о подавлении выступления рабочих, и это понятно. Военным сложно психологически выступать против гражданского населения своей страны, того самого гражданского населения, которое они призваны защищать. По крайней мере, тогда так было. И это правильно. До сих пор в различных публикациях передают слова генерала Шапошникова, который тогда командовал танковыми частями Северо-Кавказского военного округа. Он в ответ на приказ о подавлении забастовки танками сказал, что не наблюдает противника, которого надо атаковать танками. А вот то, что милиция и КГБ вели себя крайне пассивно, это удивительно. В основном их сотрудники только наблюдали за происходящим и проводили скрытую съемку событий. Правда, к вечеру пара сотен милиционеров были переброшены к заводоуправлению, где бесчинствовали особо агрессивные участники акции. Милиция попыталась их вытеснить, но была остановлена, а затем и смыта. Нескольких милиционеров просто избили. Единственная в тот день успешная операция силовиков – это акция КГБ по эвакуации областного и заводского руководства во главе с первым секретарем обкома из здания заводоуправления. Пока солдаты отвлекали народ, те проникли в здание и вывели осажденных через запасной выход. Злые языки утверждают, что эвакуируемое начальство даже переоделось в рабочие спецовки, как когда-то Керенский в женское платье.

Бесчинства забастовщиков

Между тем появление военных и милиции, появление даже танков, но при этом пассивность силовиков только раздражали толпу. А с другой стороны, придали ей уверенности. Обстановка все более и более накалялась. Со здания заводоуправления сорвали и сожгли портрет Хрущева, заводоуправление штурмовали, избивали представителей администрации завода, забрасывали их, включая директора, камнями и бутылками. К вечеру подстрекаемая пьяным в хлам токарем Сергеем Сотниковым толпа ворвалась на газораспределительную станцию и, угрожая оператору, заставила его отключить от подачи газа промышленные предприятия города. А еще они ворвались на другой завод, электродный, и требовали от людей остановить работу. И только когда один из рабочих, которому угрожала толпа, сказал, что просто взорвет сейчас насосно-аккумуляторную станцию, те испугались и убежали.

Кульминация: расстрел

Да, ночью с первого на второе июня в город были введены войска, включая танки. И мало того, танками попытались вытеснить с заводского двора еще остающихся там протестующих. Даже поползли слухи, что нескольких человек задавили. Но в дальнейшем это не подтвердилось. Оружие вообще не применялось. Потом говорили, что у солдат или вообще не было патронов или были только холостые. Нескольких солдат избили сами забастовщики. Однако, в конце концов, толпу с завода оттеснили. Все важнейшие объекты инфраструктуры, коммуникации и власти в городе были взяты под охрану. Но все это привело к еще большему возмущению.

Утром снова собралась толпа. Люди двинулись к горкому партии. По дороге к рабочим присоединялись зеваки. Были женщины с детьми. Но также в толпе все более были заметны пьяные, уголовные элементы и прочие маргиналы. От этого толпа становилась все более агрессивной. Люди ворвались в горисполком, разбивали окна, крушили мебель. Стали слышны угрозы в адрес коммунистов и призывы отбирать оружие у солдат. Снова сыграли свою негативную роль пьяные и уголовники. А координирующего центра у протестующих, напомним, не было. Все было на инстинктах. Причем верх брали все более низменные. Вот тогда-то к зданию и подошли вооруженные автоматами 50 солдат внутренних войск во главе с начальником Новочеркасского гарнизона генерал-майором Олешко. Они оттеснили толпу и выстроились лицом к ней вдоль фасада здания. Из толпы понеслись угрозы. Раздался предупредительный залп поверх голов. Толпа подалась назад, но кто-то закричал, что стреляют холостыми, и народ бросился на солдат. Раздался еще один предупредительный залп. А потом кто-то открыл огонь по толпе. Почему кто-то? Потому что потом были свидетельства, что у солдат внутренних войск действительно были холостые патроны. Но кто-то ведь стрелял в людей. Были раненые и убитые. Люди бросились прочь.

Уже после, через много лет, некоторые журналисты написали, что среди раненых и даже убитых были даже дети. И есть такие свидетельства. Хотя докопаться до истины теперь крайне сложно. Очевидцы, кстати, потом говорили, что выстрелы последовали после того, как толпа бросилась на безоружных милиционеров и раздались крики с призывом убивать солдат и вешать коммунистов. Но это странно, потому что забастовщики вышли с красными знаменами и портретом Ленина. Так что неизвестно, насколько правда то, что люди бросились убивать работников милиции.

Потом были аресты, посадки, расстрелы. Погибших во время акции хоронили тайно в разных городах вблизи Новочеркасска в старых могилах. Впоследствии, уже после развала Союза, их тела отыскали с огромными трудностями. В городе поставили памятные знаки.

За расстрел толком никто не ответил. Но чем по-настоящему поучительна та трагедия. Она поучительна вопиющей некомпетентностью как местной, так и центральной власти. Вместо того, чтобы, опираясь на данные того же КГБ, работать с рабочими проблемного завода, с его руководством, вместо того, чтобы разговаривать с людьми, вместо того, чтобы разобраться с возмущением на его начальном этапе, отсечь уголовников, начать диалог с вменяемыми активистами, вместо того, чтобы применить спецсредства, вроде тех же пожарных машин в качестве водометов, все было пущено на самотек.

В результате ситуация накалилась до предела, до озверения людей и до их гибели. Еще раз: из-за нелепого стечения обстоятельств и банальной преступной некомпетентности. Как-то один из диссидентов признался, что стал таковым именно из-за расстрела в Новочеркасске. Ему рассказал его друг-студент. А вообще… люди молчали об этом много-много лет. Но слухи-то все равно распространились по всему Союзу. И это было дико: рабочая власть расстреляла рабочих!