Первая Абиссинская (1895—1896)

Но прежде надо было подавить сопротивление населения и силой оружия установить колониальные порядки. И вот по следам миссионеров и путешественников двинулись европейские войска. Каждая великая держава спешила захватить больше территории с богатыми недрами и плодородными землями. Планета вступила в период кровопролитных захватнических войн, которые охватили почти все страны третьего мира как крупные феодальные государства с тысячелетней историей, так и небольшие районы, где люди жили еще в условиях родового строя. В колониальных войнах, которые проходили при колоссальном военном и техническом превосходстве одной из сторон, трудно обнаружить какие-нибудь тактические новинки, поэтому никакого вклада в военную науку они не внесли. Вместе с тем, это не была и «легкая прогулка» по экзотическим странам, населенным дикарями, как это изображено в некоторых источниках.

С другой стороны практически никто не смог выдержать борьбы с первоклассными европейскими армиями, оснащенными самым совершенным для своего времени оружием. Еще одной причиной поражений была также разобщенность, отсутствие единства в борьбе против колонизаторов. Но даже в этих условиях европейцы часто наталкивались на удивительное по силе и упорству сопротивление. Достаточно сказать, что первые попытки утвердиться на Мадагаскаре Франция предприняла в середине XVII века, а захватила остров лишь в 1897 году. Свыше 90 лет потребовалось Великобритании, чтобы задушить сопротивление небольшого народа ашанти на Золотом Берегу в Африке. Самоотверженно сражались с захватчиками алжирцы, афганцы, марокканцы, ливийцы, эфиопы, гереро, готтентоты, зулусы, суданцы, другие народы и племена.

В середине XIX века Абиссиния (сов. Эфиопия) была одной из немногих стран Африки, которая сохранила суверенитет. Однако и над ней нависла реальная угроза порабощения европейскими колонизаторами. Итальянское королевство, едва возникнув (1870 г.), начало колониальные войны в Северо-Восточной Африке. Укрепившись при поддержке англичан в 1885 году на побережье Красного моря, итальянские войска начали продвижение в глубь Абиссинии, но встретили неожиданно сильное сопротивление не разрозненных племен, а единого государства. Наиболее дальновидные представители эфиопской верхушки понимали, что экспансии европейцев могла противостоять только объединенная держава, кроме того, феодальная раздробленность мешала росту экономики страны. В этих условиях на исторической арене появился мелкопоместный феодал Дэджазмач Касса (1826–1868), ставший ее объединителем. В 1853 году он собрал небольшую армию, а годом позже сверг негуса (императора) и взошел не престол под именем Феодор II.

С воцарением этого негуса в истории Эфиопии начался новый период – период складывания централизованного государства, укрепления абсолютной власти правителя и постепенного создания предпосылок для экономического развития страны. Федору II удалось объединить эфиопские земли, запретить работорговлю, ликвидировать феодальную анархию. Он предпринял энергичные попытки по реорганизации государственного аппарата и реформированию правительства, перенес столицу в город Магдала (1856 г.). Значительными были преобразования и в военной сфере: была создана многочисленная и дисциплинированная армия, феодалы, сохранив командные посты, были лишены права иметь свои войска, впервые в истории Эфиопии для солдат было установлено государственное жалование.

Эфиопские войска состояли из императорской гвардии, регулярной армии и народного ополчения. Верховным главнокомандующим являлся негус, в его подчинении кроме гвардии находились армии провинциальных князей (расов). Княжеские армии в свою очередь делились на отряды более мелких феодалов. Этой структуре очень четко соответствовала система воинских званий: рас – командующий армией, деджачь – командующий центром, фитаурари – командующий авангардом, каднажмач – командующий правым флангом, грасмач – командующий левым флангом, асмач – командующий арьергардом, барамбарас – командир полка, шелека – командир батальона, шамбел – командир роты, башаи – командир взвода.

Гвардия насчитывала несколько батальонов и являлась самым боеспособным компонентом вооруженных сил, ее подразделения оснащались европейским вооружением. Регулярные войска комплектовали из триполков (солдат, как правило, прошедших службу в колониальных частях Англии и Италии), которые служили постоянно и текленей, которые являлись своего рода резервом и призывались только в случае необходимости. Основной силой армии были пехотинцы – обычно выходцы из племенного союза ахмара, известные своей высокой стойкостью в бою. Вспомогательную роль играла кавалерия, комплектовавшаяся из представителей племени галла. Вооружены они были устаревшими винтовками разных систем.

Артиллерия состояла их нескольких бронзовых дульнозарядных орудий. Народное ополчение формировалось при объявлении полной мобилизации расами провинций и вождями племен из мужчин, не вошедших в состав регулярной армии. Эти отряды были вооружены только холодным оружием и состояли в основном из воинов племени тигре.

В царствование (1889–1903) негуса Менелика II (1844–1913) Италия вначале помогла ему в перевооружении армии и в борьбе против местных феодалов. 2 мая 1889 года между Италией и Абиссинией был заключен Уччиальский договор, неравноправный в своей основе. Италии отходили некоторые земли, а негус получал 2 млн. лир, 30 000 ружей и 28 орудий. Самой большой «достопримечательностью» Уччиальского договора между Италией и Абиссинией была статья 17: ахмарский и итальянский тексты этой статьи были… неидентичными! В ахмарском тексте говорилось: «Царь царей Эфиопии может прибегать к услугам правительства итальянского короля во всех делах…». В итальянском тексте вместо слова «может» стояло «согласен», которое Италии понимала как «должен». Воспользовавшись собственной «трактовкой» этой статьи итальянское правительство вскоре объявило об установлении протектората над всей Абиссинией. Возмущенный обманом, Менелик II обратился к европейским державам с протестом. Однако протест поддержали только Франция и Россия.

В 1890 году все захваченные территории на побережье Красного моря итальянцы объявила своей колонией – Эритреей. Кстати, культурное влияние Италии чувствуется в Эритрее до сих пор, хотя итальянцы ушли отсюда почти 80 лет назад — в 1941 году, когда потерпели поражение от британцев в Эфиопии. Абиссиния отказалась признать эти захваты. 12 февраля 1893 года негус Менелик II объявил Италии, что считает себя свободным от договора 1889 года.

В ответ на это 17 июня 1894 года итальянские войска вторглись в Эфиопию. Для ведения войны был сформирован 14-тысячный корпус под командованием губернатора Эритрейкой колонии генерала Оресте Баратьери (Oreste Barateri; 1841–1901). Итальянская колониальная армия состояла из подразделений африканских стрелков и аскари, которые формировались соответственно из европейцев и местного населения (в основном сомалийцев).

Аскари носили белые мундиры и высокие красные фески. Феска имела кисточку в каждом полку своего цвета. Африканские стрелки были обычными солдатами, носившими облегченную тропическую форму. Эфиопская армия насчитывала около 100 000 человек, в том числе 10 000 кавалеристов, но была разбросана по всей стране.

Вначале итальянское наступление успешно развивалось из Эритреи. Генерал Баратьери захватил Адигат, Адуа и Макалле на севере Эфиопии и был объявлен в Италии героем. Он хвастался, что вернул Менелика с небес на землю. В январе 1895 года войска агрессора нанесли несколько поражений отдельным отрядам эфиопских феодалов. В марте развернулось генеральное наступление итальянского экспедиционного корпуса.

Только к концу года Менелику II удалось завершить мобилизацию и собрать в кулак 120-тысячную армию. 7 декабря 1896 года в бою при Амба-Алаги эфиопы под командованием двоюродного брата негуса раса Уольдэ-Микаэля Маконнына (1852–1906) нанесли первое крупное поражение колонизаторам, навалившись на итальянскую бригаду генерала Аримонди. Опуская обтекаемые формулировки итальянских военных историков, нужно признать: перед лицом абиссинской армады генерал Аримонди беспардонно струсил. Он бежал с главными силами бригады (кстати, у него были берсальеры – элита итальянской армии), бросив у Амба-Аладжи батальон туземной пехоты под командой майора Пьетро Тезелли (2.350 чел, 4 орудия), а в форте Мэкэле – гарнизон майора Гальяно (1.500 туземных солдат, 2 орудия). Первый из этих отрядов 7 декабря после мужественного сопротивления почти полностью погиб вместе со своим командиром (также пали 19 итальянских офицеров и 20 сержантов) – из окружения вырвались три офицера и 150 аскари. Форт Мэкэле продержался в осаде до 20 января 1896 года, отбив несколько яростных штурмов, и сдался лично Менелику на почетных условиях; гарнизон был выпущен с оружием и эскортирован конниками раса Мангашиа до итальянских позиций.

По получению известия о поражении под Амба-Алаге и о блокаде Мэкэле абиссинцами, в Италии было решено послать Баратьери подкрепление из 14 батальонов (по 600 чел.), и 5 горных батарей по 6 орудий, всего 11 тыс. человек. Расщедрившись, Италия послала в помощь генералу Баратьери даже эскадру из семи мощных боевых кораблей... Если неукротимой волей итальянского гения броненосцам удалось бы дойти по сухопутным просторам Абиссинии до плоскогорья у города Адуа – у негуса с его армией, вне всякого сомнения, шансов бы не оставалось! Но, природу не обманешь…

1 марта 1896 года 18-тысячная итальянская армия атаковала 90-тысячное войско Менелика II при Адуа. По вооружению и боевой подготовке эфиопы сильно уступали противнику, в частности, примерно 20 тысяч бойцов имели только мечи, щиты и копья, а у большинства остальных были устаревшие однозарядные ружья. Итальянцев подвела самоуверенность и недооценка противника. Хотя тремя месяцами ранее они уже потерпели поражение от эфиопов, но Баратьери и его штаб решили, что тогда всему виной была относительная малочисленность разбитого отряда, а также то, что он в основном состоял из «неполноценных» эритрейских солдат. Сам Баратьери командовал гораздо более крупным контингентом, к тому же, набранным в метрополии.

Перед битвой хорошо организованная разведка эфиопов выявила планы противника. Это дало возможность громить сильно удаленные друг от друга колоны итальянцев по частям. Командующий итальянской армией генерал Оресте Баратьери (1841—1901) решил окружить войска противника, поэтому каждая из его четырех бригад получила свою задачу и действовала практически самостоятельно. Однако, халатное отношение итальянского командования к подготовке привело к тому, что у них оказались устаревшие карты местности. Первый удар эфиопская армия нанесла по бригаде генерала Альбертона, которая играла роль авангарда и слишком далеко ушла вперед. Не смотря на эффективный огонь артиллерии и мужественное сопротивление, итальянское каре было смято неожиданной атакой и почти полностью уничтожено в скоротечном рукопашном бою. Эфиопы блестяще использовали пересеченную местность, что позволило без потерь сблизиться с противником почти вплотную и сразу навязать ему ближний бой.

Итальянские артиллеристы успели дать только несколько залпов, и были, по словам очевидца, буквально изрублены прямо на лафетах своих орудий. Остальные 3 бригады были разбиты по частям примерно таким же образом. В сражении, которое распалось на ряд боев, эфиопское командование умело сочетало атаку с фронта с глубокими охватами флангов противника. Очаги сопротивления не позволили победителям сразу позаботиться о тысячах беспомощных раненых, лежавших на месте сражения, а в это время начала гореть трава, подожженная разрывами снарядов. Несмотря на то, что Менелик распорядился срочно принять меры к спасению людей, многие раненые, и итальянцы, и абиссинцы, нашли страшную смерть в огне...

В битве при Адуа впервые в истории туземные войска, несмотря на громадное техническое превосходство противника, сумели разбить наголову войска колонизаторов. Из 18 тысяч солдат захватчики потеряли 11 тысяч убитыми (в т.ч. 6500 итальянцев, из них 250 офицеров и 2 генерала). В плену у абиссинцев оказались 1 генерал (Альбертоне), 36 офицеров – кстати, все до единого раненые – а также около 3 тыс. итальянских и 800 туземных солдат. В общей сложности, в расположение итальянских войск в Адди-Кэйих вышли 56 офицеров и 2500 солдат, и еще 800 человек вышли в Асмэру Потери эфиопов – около 5 тысяч убитыми и 10 тысяч ранеными.

Здоровые военнопленные были приставлены к работе. Их первым печальным занятием стало погребение тел погибших в недавней битве. На могилах своих товарищей итальянцы ставили простенькие деревянные кресты, украшенные венками, сплетенными из ветвей колючего кустарника с плоскогорья Адуа – терновый венец павшему солдату Италии... Затем из них были отобраны те, кто владел каким-либо ремеслом (особенно мастера-оружейники). Их отправили на работы в императорские мастерские. Несмотря на предпринятую Италией широкую пропагандистскую кампанию о «зверствах абиссинцев», Менелик II отнесся к пленным (за исключением туземных солдат из Эретрии, признанных предателями) чрезвычайно гуманно: почти все они после заключения мира вернулись домой живыми и здоровыми.

Эта победа удивительна еще и потому, что итальянцы были оснащены, пожалуй, лучшим в мире на тот момент стрелковым оружием. В 1891 году 6,5-мм шестизарядная винтовка Манлихер-Карнак заменила прежнюю четырехзарядную винтовку Веттерли-Витали. Новинка имела выдающуюся скорострельность (до 36 выстрелов в минуту), обладала кучным и метким боем.

Сказать, что, узнав о катастрофе при Адуа, Италия испытала шок – значит ничего не сказать. В католических соборах день и ночь шли поминальные службы об известных и неизвестных павших воинах. По всем крупным городам прокатилась волна по-итальянски эмоциональных демонстраций против войны. В Риме толпа крушила резиденцию премьер-министра Криспи (Francesco Crispi; 1819—1901), а сам он удрал под защиту карабинеров от града камней, а 9 марта предпочел «добровольно» уйти в отставку. Генерал Берантьери тоже был уволен в отставку (место его занял Балдиссера) и предан военному суду. Суд хотя и оправдал его по обвинению в трусости и измене, но дал его деятельности и его военным способностям такую оценку, что Баратьери покинул свое новое отечество и вернулся в Тироль, где тихо прожил до самой смерти.

После битвы при Адуа крупных военных сражений не было, а 26 октября 1896 года в Аддис-Абебе был подписан мирный договор, по условиям которого Италия признала полный суверенитет Абиссинии и выплатить контрибуцию в 10 млн. лир. В XIX веке это было просто немыслимо! Итальянцев еще долго обзывали данниками африканцев. А Абессиния смогла отстоять свою независимость и осталась единственной не колонизированной страной Африки. Увы, спустя 40 лет Италия под фашистским руководством смогла взять реванш в Эфиопии. Но это уже совсем другая история.

В борьбе за сохранения целостности и политической независимости страны Менелик II старался опереться на Россию и Францию. Их правительства, стремясь помешать укреплению колониальных позиций Италии, были заинтересованы в существовании сильной Эфиопии.

В разгар войны Менелик направил в Россию чрезвычайное посольство во главе со своим двоюродным братом расом Дамтоу. Формальной целью миссии было возложение золотой короны на усыпальницу покойного Александра III. В действительности, Дамтоу вез императору Николаю II письмо от Менелика. Николай II принял эфиопскую делегацию в Большом (Екатерининском) дворце Царского Села. Делегация увезла с собой 135 больших ящиков с винтовками и боеприпасами, а также крупную партию кавалерийских сабель Златоустовского завода. Кроме того, Император Николай II из своих средств передал Менелику II в качестве подарка 400 тыс. золотых рублей.

В России был произведен сбор средств для оказания помощи раненым солдатам, а весной 1896 года в православную Эфиопию отправилось представительство от русского Красного Креста на помощь эфиопам, испытывающим проблем с госпиталями. Русский санитарный отряд, не только организовал госпиталь, но и открыл курсы для эфиопов и практически положил начало медицинскому обслуживанию населения в стране. Размеры медицинской помощи, оказанной отрядом в Абиссинии, исчисляются следующими цифрами: принято больных на пути в Харар 49, в Хараре – 1196, на пути из Харара в Энтото – 300, в госпитале в Энтото по 11 сентября – 5188 и оставленным в Хараре отделением отряда – 7216, а всего – 13 949. Операций всего сделано 460, из них только одна с летальным исходом. Негус наградил всех русских врачей орденами, фельдшеров медалями, а санитаров грамотами.

И еще одна любопытная деталь – военным советником, а практически военным министром Менелика II был есаул Николай Степанович Леонтьев (1862—1910). Леонтьев рассказывал негусу об особенностях военной тактики европейцев, давал дельные советы и даже положил начало Регулярной армии Эфиопии. Он редактировал все письма негуса к европейским правителям, от его имени ввел переговоры с итальянцами и пользовался полным доверием и особым положением во дворе Менелика. Специально для Леонтьева в Эфиопии ввели титул графа, и наградили им русского офицера. А позже за свои заслуги он получил высший эфиопский титул – деджазмеги и орден «Печать Соломона» первой степени. Осталось загадкой ранение Леонтьева. Он был тяжело ранен в бедро на учебных стрельбах. В результате этого ему пришлось уехать в Париж на лечение. Обстоятельства инцидента исключительно загадочны и причины остались невыясненными.

Также большую помощь оказал досрочно «вышедший в отставку» русский гвардейский офицер Александр Ксаверьевич Булатович (1870–1919). Когда 21 апреля 1897 года ему пришла пора ехать домой, император Менелик II, который очень ценил офицера, в знак признательности подарил ему боевой плащ из львиной шкуры и головную повязку с львиной гривой.