Альфонс Муха и Мария Хитилова: история любви короля модерна и его Марушки в картинах

Главный мастер стиля, воспевающего Прекрасную Даму, знаменитый художник не спешил связывать себя узами брака, хотя возможностей у него было предостаточно. Знаменитые «La Femme Muchas» вдохновляли поэтов и писателей, преданные поклонники старались купить (или срезать с тумбы) каждую новую афишу, созданную Мухой. Открытки, плакаты, литографии, календари с изысканными красавицами расходились многотысячными тиражами.

Муха создавал свои шедевры преимущественно по мотивам фотографий, для которых ему позировали натурщицы. Это было быстрее и проще, ведь за один день работы в студии художник успевал «нащелкать» модель в нескольких позах и образах. Если же сравнивать фотографии с их художественными воплощениями, можно вполне определенно утверждать, что работы Мухи были весьма комплиментарны по отношению к женщинам, которые для них позировали. Лицо было неважно — образ будущей красавицы рождался исключительно в воображении художника, а фотографии служили лишь черновиком композиции и изображаемой позы. Муху окружали красавицы, но сердце его было закрыто. До 43 лет он жил не то чтобы аскетом, но не мог найти во француженках ничего такого, что было бы созвучно его славянской душе.

В 1902 году Альфонс Муха сопровождал своего друга Огюста Родена в его поездке с Словакию, где у Родена открывалась большая выставка. В Праге, в Национальном театре, в честь знаменитого скульптора был организован гала-концерт. Именно тогда они и столкнулись впервые — блестящий мастер Belle Époque, маэстро Альфонс Муха и начинающая художница, ученица пражского художественного училища прикладного искусства Мария Хитилова. Взгляды всего зала были прикованы к Родену, а вот Мария глаз не сводила с известного художника, творчеством которого восхищалась.

Их новая встреча произошла год спустя, в Париже, куда Мария приехала в сопровождении своих родственников. Ее дядя, известный чешский искусствовед Карел Хитил, исполнил просьбу своей племянницы и поддержал ее идею брать уроки рисования у знаменитого мэтра — в то время Альфонс Муха уже преподавал в Академии Коларосси. И вот произошло чудо — Муха влюбился. Утром он виделся с Марушкой, как он стал нежно звать свою ученицу, на занятиях в Академии, а остаток дня они проводили вместе. Душа Мухи пела — он нашел свою Прекрасную Даму, сбылись его мечты о «сердце чешском, чешской девушке». Все остальные «чужие женщины» остались в прошлом — и его 20-летняя экономка и модель Луиза, и очаровательная Жильберта Фройнд-Дешам, дочь богатого поставщика цветов, и хрупкая Берта де Лаланд, неспешный роман с которой продолжался восемь лет.

Свадьбу пришлось отложить — в 1904 году Муха, вооружившись рекомендациями баронессы де Ротшильд, отправился покорять Америку в надежде поправить свое материальное положение. Театральная и рекламная ипостаси уже не приносили ему удовлетворения. Художник стремился «уйти с беговой дорожки рекламы» и утвердиться в более серьезных темах искусства. В Америке он мечтал найти финансирование для своего грандиозного проекта «Славянский эпос», который задумал еще в 1900 году. Своей цели Муха достиг — его поддержал бизнесмен и филантроп Чарльз Крейн, страстный славянофил, с которым художник встретился на одном из панславянских собраний в Нью-Йорке.

В мае 1904 года Муха вернулся в Париж, и вновь уехал в США в январе 1905-го. В письмах, которые художник регулярно посылал невесте, он признавался, что до этого любил лишь однажды, в 16 лет, но тогда жизнь его возлюбленной оборвала болезнь. «Мой ангел, как я благодарен тебе за твоё письмо… В мою душу пришла весна, распустились цветы… Я так счастлив, что готов разрыдаться, петь, обнимать мир» — описывал свои чувства Муха, и Марушка отвечала ему взаимностью.

Свадьба Альфонса Мухи и его обожаемой Марушки состоялась 10 июня 1906 года в Праге, в часовне Св. Роха Страговского монастыря: ему 46, ей — 23. Художник сам создал эскиз обручального кольца для своей невесты.

Медовый месяц прошел в маленькой деревеньке Пец в горах Шумавы, а затем пара отправилась в Америку: Альфонсу Мухе требовался новый рынок для его искусства. Художник не всегда был финансово успешен, так что Марушку уж точно нельзя было упрекнуть в браке по расчету. Так что супруг на новом месте стоически налаживал дела. Муха на один семестр принял должность преподавателя в Чикагском институте искусств, затем работал в Филадельфийской школе искусств. Художник преподавал иллюстрацию и дизайн в Нью-Йоркской школе прикладного дизайна для женщин, выполнял различные заказы, в том числе по оформлению интерьера Немецкого театра — пять декоративных панно, сценический занавес и роспись интерьеров. Здесь, в Нью-Йорке, у Альфонса и Марии родилась дочь Ярослава (1909 — 1986) — будущая художница.

«Как прекрасно и отрадно жить для кого-то, до тебя у меня была только одна святыня — наша родина, а сейчас я поставил алтарь и для тебя, дорогая, молюсь на вас обеих…»

Альфонс Муха (из письма к Марии Хитиловой)

Мечты Мухи вернуться в родную Чехию и заняться своим грандиозным художественным проектом наконец-то начали сбываться. Еще в 1909 ему предложили заказ на роспись интерьеров новой ратуши в Праге, а в феврале 1910 года Чарльз Крейн дал свое согласие финансировать «Славянскую эпопею». Было задумано двадцать гигантских картин, половина работ была посвящена истории Чехии, а остальные — другим славянским культурам и знаковым событиям в их истории. Решение было принято: Муха с женой и дочерью вернулись в Европу.

Для создания столь масштабной работы Мухе потребовалась поистине огромная студия. После усиленных поисков художник нашел подходящее помещение — замок Збирог, расположенный между Прагой и Пльзенем, куда семья переселилась в 1911 году. Перестроенный из старой крепости эксцентричным немецким магнатом, замок Збирог представлял собой строения в стиле нового ренессанса. А главное — там были подходящие залы: для «Славянской эпопеи» Муха приобрел холсты максимально возможного размера: 6×8 метров. Первые картины цикла — «Славяне на исконной Родине», «Праздник Свантовита» и «Введение славянской литургии в Моравии» — стали достоянием Праги уже в декабре 1912 года.

После переезда в Збирог Муха с домочадцами поселились в задних комнатах замка и зажили счастливой семейной жизнью. Ритмы дня подчинялись работе Мухи над проектом. Марушка оказалась женщиной весьма практичной и управляла домашним хозяйством уверенной рукой. Она делала и получала заказы, договаривалась о ценах, нанимала сотрудников и моделей, ведала инвентарем и костюмами для постановочных фотографий — и никогда ничего не выбрасывала.

Супруга художника делала и получала заказы, договаривалась о ценах, нанимала сотрудников и моделей, ведала инвентарем и костюмами для постановочных фотографий — и никогда ничего не выбрасывала.

Для «Славянской эпопеи», которая создавалась на протяжении 14 лет, позировали все окрестные жители. Как и в Париже, рабочий день Мухи начинался с подъема в пять утра; художник проводил на лесах по 9−10 часов в день с небольшими перерывами.

Семья активно принимала участие в процессе — иногда отец просил дочь попозировать, чтобы лучше схватить ту или иную позу, поворот руки или головы. Надо ли говорить, что Марушка, жена и Муза художника, была моделью для множества женских образов «Славянской эпопеи»…

Предполагая изначально, что его огромные полотна будут транспортироваться на валах, Муха выбрал для работы стойкие краски на основе яичного желтка. Иногда он уезжал на выбор натуры — посетил Хорватию, побывал в России, в Версале изучал развеску и подсветку больших полотен.

Каждый год Муха возил семью в Париж, где они с женой прогуливались по памятным обоим местам, где он встречался с Сарой Бернар и выслушивал очередные колкости от коллег, которые не понимали перемену его художественных интересов. В 1915 году в Праге родился второй ребенок в семье Мухи — сын Иржи (1915 — 1991).

Ярослава, которая в детстве увлеклась было балетом, постепенно втянулась в отцовский проект. Вначале она только позировала, а позже стала смешивать и подавать краски, делать разметку и наброски фона и зарисовывать второстепенные по значению участки картин. Через много лет, после Второй мировой войны, Ярослава активно участвовала в реставрации картин «Славянской эпопеи».

Эта картина Альфонса Мухи долгие годы путала поклонников искусства маэстро, которые считали что в семье художника было две дочери, а то и вовсе трое детей — две дочери и сын. Между тем, на полотне изображены старшая дочь художника, Ярослава, и сын Иржи. Дело в том, что в начале XX века мальчиков часто обряжали в платьица и не стригли коротко — такова была детская мода тех лет. Поскольку на современный взгляд это выглядит достаточно курьезно, многие предполагали, что на картине изображены две девочки. Путанице способствовало и имя сына на чешский манер — Иржи (Юрий), которое в этом варианте не несет явного гендерного оттенка.

Как вспоминал сын художника, чешский писатель, сценарист и переводчик Иржи Муха, «…мой отец очень поздно женился и мое созревание, становление, а значит и осознание отца, пришлось на время, когда ему было уже далеко за шестьдесят. Для меня он уже не был отцом в настоящем смысле этого слова, а скорее, фигура, символ, „весьма серьезный философский институт“, который воспитывал своего ребенка несколько нетрадиционным образом. Отец понимал воспитание, как абсолютно рациональный процесс, отвергая любые примитивные способы, как, например, побои и иные виды наказаний». И далее: «…однажды, когда мне было полгода или год, и я безутешно плакал, отец, посадив меня рядом с собой около мольберта, уговаривал, чтобы я перестал плакать. Я, естественно, продолжал реветь, реветь и реветь. От безысходности уже плакали и мама, и нянька, а мой отец терпеливо объяснял, что этого делать нельзя. Именно в таком духе и развивались наши отношения». Отец, видимо, желал видеть сына художником — на портрете мальчика он «вручил» сыну кисти. Но художницей стала дочь, а писатель Иржи Муха всю жизнь занимался популяризацией творчества своего отца, а также написал его биографию. Насколько внешняя картина соответствует закулисной жизни семейства? К слову, картина собственной жизни сына Альфонса Мухи не была благостной — говорят и о кутежах, и о внебрачной дочери, но это уже другая история.

Главное, что сам Альфонс Муха к любым своим проектам, семейным и творческим, относился одинаково серьезно и терпеливо. Стойко работал на протяжении всей Первой мировой войны, когда Австрийская империя воевала с Францией. Из-за ограничений военного времени было трудно получить холст нужного размера — фабрика, на которой его изготавливали, была разбомблена. Яйца, необходимые для красок, также доставали с трудом. Но Марушка неустанно хлопотала, помогая преодолевать немалые бытовые трудности. Муха продолжил свою работу после окончания войны, он с радостью приветствовал создание Чехословацкой республики. Выступив в качестве бониста, художник создал изображения первых чехословацких купюр, не взяв ни копейки гонорара. На банкноте в 10 крон он изобразил свою дочь Ярославу, а на номинале в 100 крон — дочь своего благодетеля и мецената Чарльза Крейна.

Цикл «Славянская эпопея» был завершен в 1928 году, к десятой годовщине провозглашения Чехословацкой Республики. Сохранилась киносъемка времен создания «Славянской эпопеи»: хроника запечатлела обаятельного и импозантного художника, в том числе мы видим кадры с Альфонсом Мухой на фоне одного из полотна его монументальной серии.

В марте 1939 года нацисты захватили Прагу. Альфонс Муха, который был широко известен своим патриотизмом, был включен в список врагов Третьего Рейха. 78-летнего художника несколько раз арестовывали, допрашивали… Это подорвало и без того слабое здоровье постаревшего мастера. Во время одного из допросов Муха сильно простудился и заболел пневмонией. И, тем не менее, счастье улыбнулось художнику в последний раз: он умер не в холодной камере, а в собственной постели, и его любимая Марушка была рядом с ним до последнего вздоха.

История семейства Альфонса Мухи продолжается, во многом она связана с творческим наследием мастера. «Я всегда говорю, что у моей чешской бабушки была доля шотландской крови, потому что она ничего не выбрасывала» — так считает Джон Муха, основатель Фонда Альфонса Мухи, сын Иржи Мухи и внук художника. Коллекция Фонда очень велика — порядка трёх тысяч работ, значительная часть которых составляют рисунки и пастели, а также около четырёх тысяч фотографий. Благодаря усилиям Джона открылся Музей Альфонса Мухи в Праге, имя Джона Мухи снова звучало в последние годы в связи со спорами об экспонировании «Славянской эпопеи». Внук художника (порой — вместе с супругой и детьми), как правило, присутствует на открытиях выставок, организованных Фондом.