Алькасар не сдается

Испанская история знала немало героических осад. Сдача Бреды даже попала на полотно Веласкеса, а отважную и безнадёжную оборону Балера испанцы помнят и в XXI веке. Не обошлась без подобных примеров и гражданская война в Испании 1936–1939 годов, ставшая одним из самых упорных, жестоких и кровопролитных конфликтов в истории страны. В обороне замка Алькасар, завершившейся в этот день ровно 84 года назад, как в зеркале отразились характерные особенности первого периода гражданской войны.

Замок Алькасар был построен в северной части Толедо во времена королей Леона и Кастилии Альфонсо Храброго и Альфонсо Мудрого (т. е. в XI–XIII веке) на месте ещё римских построек. Император Карл V в XVI веке повелел перестроить замок, возвышающийся над городом и рекой Тахо. Так Алькасар приобрёл характерный облик, сохранявшийся вплоть до начала войны.

В суматохе первых дней войны

После начала открытого мятежа 17 июля 1936 года практически каждый город и каждая воинская часть сражались сами по себе. Казалось, что в этой разрозненной войне мятежникам улыбается удача. Солдаты-пехотинцы из взбунтовавшихся частей имели оружие и неплохо знали воинскую службу. За пару дней или даже за несколько часов почти 80% провинциальных центров Испании оказались в их руках. Пали Бургос, Памплона, Сарагоса, Вальядолид. Толедо — столица Кастилии — тоже был временно захвачен. Уже на вторые сутки мятежа Мадрид оказался в полукольце. В Севилье генерал Кейпо де Льяоно сказал по радио: «Через 36 часов Республика издохнет». 19 июля, в 4 часа утра, Сантьяго Касарес Кирога сложил с себя полномочия премьер-министра.

Однако республиканцы в Мадриде не собирались спокойно ждать своей незавидной участи. Уже в 10 часов вечера 17 июля коммунистка Долорес Ибаррури по прозвищу Пассионария (Пламенная) произнесла по радио речь, заканчивающую словами «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях! Но пасаран!» («Они не пройдут!»). Современники Первой мировой войны хорошо понимали, что это призыв к стойкости, равной героизму защитников Вердена. Дружинники-милисианос вооружались чем попало и мчались навстречу боям на грузовиках, автобусах, поездах, такси. Густую смазку с оружия, лежащего на складах, стирали партийными газетами. Однако из более чем 60 000 винтовок, розданных населению, первоначально имели затворы… лишь около 5000.

19 июля мятежники, собравшиеся в крепостных казармах Монтанья к западу от Мадрида, просто не смогли выйти за ворота — там их уже поджидала огромная вооружённая толпа горожан. 20 июля к крепости на волах подтащили пушки — однако трёхдюймовые и даже шестидюймовые снаряды ничего не смогли поделать с толстыми стенами, к тому же часть снарядов после долгого хранения попросту не взрывалась. На помощь пришла авиация (благо большинство лётчиков остались верны правительству) — бомбардировщик Breguet XIX, близкий потомок прославленных самолётов Первой мировой, сбросил на мятежников несколько 10-кг бомб. Этого хватило для того, чтобы над казармами появился белый флаг. Тем не менее, попытавшихся подойти к крепости сторонников республики встретили пулемётные очереди. После неоднократного повторения такого казуса разозлённая толпа около полудня выломала ворота, и началась беспорядочная резня. Часть офицеров просто выкинули в окна.

Настала очередь Толедо — республиканцы не могли позволить себе оставить без контроля важнейший город поблизости от Мадрида. Пользуясь численным преимуществом, милисианос быстро и сравнительно легко вытеснили мятежников из города к крепости Алькасар. Полковник Москардо, глава местного мятежа, забрав оружие с толедской оружейной фабрики, забаррикадировался в крепости и наотрез отказался сдаваться, несмотря на угрозу бомбёжки с воздуха.

Крепкий орешек старой крепости

В Алькасаре было две горные 70-мм пушки и пара 50-мм миномётов, пулемёты Гочкиса, несколько ящиков ручных гранат. Что касается живой силы, то Москардо располагал, по разным данным, 1000–1300 активными защитниками крепости. В это число входили полтораста офицеров, 160 солдат, 600–800 национальных гвардейцев, 60 фалангистов — членов ультраправой партии Риверы, 18 членов правой партии «Народное действие» и 8 монархистов-карлистов. Также в крепости находилось порядка 400–600 женщин, детей и гражданских лиц. Часть из них попали туда не по своей воле: около сотни левых активистов взяли в заложники.

Вечером 21 июля Алькасар впервые бомбили с воздуха — но здесь белого флага осаждающие так и не дождались.

После этого начался артобстрел крепости, в котором участвовали 70-мм, 75-мм, 105-мм и 155-мм пушки. Однако снаряды не произвели большого эффекта на каменную фортификацию, да и объёмы артподготовки (порядка 30 снарядов за полтора часа) не поражали воображение.

На опыте Монтаньи республиканцы понимали, что идти без существенной поддержки артиллерии в лобовую атаку на крепость бессмысленно, поэтому первый месяц осады прошёл сравнительно спокойно — преимущественно в перестрелках из винтовок. Тем временем один за другим пали анклавы националистов среди республиканских земель — Альбасете, казармы в Сан-Себастьяне и Валенсии.

Осаждённым повезло, что в крепости оказались 177 лошадей, поэтому первое время мяса хватало (порядка 300 г на человека в день). А вылазка на соседнее зернохранилище обеспечила гарнизон хлебом. Однако в крепости не было электричества. Вода оказалась в дефиците — жарким летом на человека выдавалось около литра в день. А вместо соли приходилось использовать штукатурку со стен. Отрезанные от остального мира, осаждённые понятия не имели, что происходит за пределами крепости и придёт ли помощь. Случались самоубийства. Во вторую неделю августа 23 человека дезертировало и присоединилось к республиканцам.

В сентябре хлебный паёк в Алькасаре пришлось урезать до 180 г на человека в день. 12 сентября по непокорному замку выпустили 159 155-мм и 220 75-мм снарядов, вызвавших пожар. Осаждающие пытались применить классический способ борьбы с крепостями — сделать подкоп и взорвать стены динамитом. Однако такую возможность предусмотрели ещё при строительстве замка. Алькасар стоял на скальном фундаменте, и подкопаться под него, не имея специальной техники и опытных кадров, было, мягко говоря, непросто. Хотя республиканцы были настолько уверены в скором падении крепости, что даже пригласили на фронт кинооператоров, включая знаменитого Романа Кармена. Благодаря ним часть осады попала на кинопленку.

Несмотря на прочный фундамент, шахтёры из Астурии упорно долбили кирками скалы. И 18 сентября их работа принесла свои плоды — взрыв мины превратил юго-восточную башню в руины. Во дворе крепости на статуе Карла V взвилось красное знамя. Но заряд под северо-восточной башней не взорвался, а точный огонь со стороны осаждённых остановил атаку на северную башню.

Неудачная попытка 20 сентября облить толстые каменные стены бензином и поджечь, чтобы хоть как-то выкурить гарнизон, была, скорее, уже жестом отчаяния.

Националисты освобождают Алькасар

Тем временем Франко, собрав силы националистов, стоял перед нелёгким выбором — либо немедленно идти на Мадрид, либо свернуть к Толедо и освободить Алькасар. Мадрид означал решительную победу — но Толедо нависал бы над флангом наступающих. Поэтому 23 сентября Франко решил всё же сначала занять Толедо.

По совпадению, тогда же против Алькасара республиканцы бросили два старых танка французского производства «Шнейдер». Однако горный рельеф, изношенность техники и, мягко говоря, плохая подготовка пехоты к совместным действиям с танками привели всё к тому же результату. Крепость держалась. Авиация националистов сбрасывала свежие новости, ободряя осаждённых.

25 сентября новый заряд взрывчатки всё же обрушил северо-восточную башню в реку. В этот же день истребители «Девуатин» французского производства смогли перехватить над Толедо и сбить один из «Юнкерсов-52». Один лётчик погиб в воздухе, два других были убиты на земле.

Но эти успехи пришли слишком поздно — 26 сентября войска генерала Хосе Варела перерезали дорогу на Мадрид. К полудню следующего дня начался штурм Толедо. Республиканцы спешно отступали.

27 сентября изможденный Москардо отрапортовал Варела: «В Алькасаре всё спокойно, мой генерал». Долгое время была популярна история, берущая начало из письма полковника его дочери Марии. 23 июля республиканцы якобы привели к телефону захваченного ими сына Москардо. Он должен был заставить отца капитулировать, но вместо этого призвал того сопротивляться — и был расстрелян. На самом деле, это больше походит на легенду, так как телефонная связь была прервана днём ранее, а история появилась лишь спустя несколько месяцев после завершения осады.

Конечно, с военной точки зрения успех в Алькасаре отнюдь не был стратегически значимым. Но он отвлёк немалые, пусть и плохо организованные силы республиканцев от мест других боёв. А освобождение Алькасара стало для националистов символической победой, особенно важной в начале войны — когда наступления на Мадрид провалились. Франко, освободитель крепости и Толедо, стал безоговорочным лидером националистов и сполна воспользовался плодами рекламы. В 1940 году режиссер из сочувствовавшей франкистам Италии даже снял фильм «Осада Алькасара».