Бои за аэродром и железнодорожную станцию Обливская: восьмой кавалерийский против восьмого авиационного

Рейд танкистов генерал-майора В.М. Баданова в декабре 1942 года по немецким тылам, в ходе которого им удалось атаковать крупнейшую авиабазу люфтваффе у станицы Тацинская, стал одним из наиболее известных эпизодов Сталинградской битвы. На его фоне остаётся почти незаметным бросок к аэродрому и железнодорожной станции у станицы Обливская на внешнем фронте Сталинградского котла другого подвижного соединения Юго-Западного фронта — 8-го кавалерийского корпуса генерал-майора М.Д. Борисова. Здесь в последних числах ноября развернулась ожесточённая и удивительная борьба между кавалеристами, пытавшимися сходу проломить немецкую оборону, и выстроившей её боевой группой VIII авиационного корпуса люфтваффе генерал-лейтенанта Мартина Фибига, поддержанной авиацией.

8-й кавалерийский корпус (кк) в составе Юго-Западного фронта (ЮЗФ) принял участие в операции «Уран», перейдя в наступление на правом фланге 5-й танковой армии генерал-лейтенанта П.Л. Романенко с Серафимовичского плацдарма. На 19 ноября 1942 года в составе корпуса имелось три кавалерийских дивизии (кд) — 21-я, 55-я и 112-я (национальная башкирская). На 19 ноября 1942 года корпус насчитывал 14 464 человека и 13 953 лошади.

По плану наступления армии, 8-й кк должен был войти в оперативный прорыв последним, в третьем эшелоне — вслед за стрелковыми дивизиями, танковыми корпусами и 8-м мотоциклетным полком (мцп). Корпусу придавался ряд артиллерийских полков усиления и два батальона огнемётных танков.

Атака на аэродром Фролов

8-й кк ввели в прорыв 5-й танковой армии в 19:00 19 ноября, и в течение следующего дня он с боями преодолевал полосу не до конца подавленной румынской обороны. В тот же день 21-я кд вышла из состава корпуса, и в нём остались только 55-я и 112-я кд. Тогда же из подчинения корпуса вывели и оба огнемётных танковых батальона.

21–23 ноября 8-й кк продолжал наступать в юго-западном и южном направлениях. В районе Большой Донщинки и Медвежьего кавалеристы вели успешные манёвренные бои с немецкими и румынскими частями XLVIII танкового корпуса генерал-лейтенанта Фердинанда Гейма (Ferdinand Heim), пытавшимися остановить и заблокировать советский прорыв. Бои 19–23 ноября, несмотря на их успех, стоили корпусу примерно четверти боевого состава, и это стало одним из факторов, повлиявших на последующие события.

24 ноября 8-й кк овладел переправами в среднем течении реки Чир на участке Варламовский — Осиновский — Аржановский, после чего свернулся в походные колонны и совершил 60-километровый марш на юг, развернувшись перед рассветом в боевые порядки для захвата станицы Обливской. Впереди корпуса по голой замёрзшей степи стремительно неслись моторизованные отряды 8-го мцп.

Обливская являлась важным звеном в системе тыловых коммуникаций немецкой группы армий «Б» в большой излучине Дона. Помимо крупной железнодорожной станции, в 1,5 км севернее станицы имелся аэродром — одна из основных немецких авиабаз на этом участке фронта. В ноябре 1942 года здесь базировались «Юнкерсы» Ju 52 транспортной авиагруппы KGrzbV 900, штурмовики «Хеншель» Hs 123 и Hs 129 штурмовой эскадры SchlG 1 (штаб, часть I./SchlG 1 и полностью II./SchlG 1) и пикировщики «Юнкерс» Ju 87 группы II./StG 1. Также в Обливской находилось региональное передовое командование румынских ВВС (Regiunea Aerianã Inaintatã — RAI). В 8 км севернее Обливской, немного западнее хутора Фролов, располагался одноименный полевой аэродром, на котором в ноябре базировались тяжёлые истребители «Мессершмитт» Bf 110 эскадры ZG 1 (штаб, I и II группы).

Глубокий советский прорыв немецко-румынской обороны в большой излучине Дона в ходе операции «Уран» сразу же создал угрозу главной коммуникации немецкого снабжения — железнодорожной линии Лихая — Сталинград. Уже утром 20 ноября немецкие «тревожные команды» из Чира, Суровикино и Чернышково были направлены на господствующие высоты по линии Киселёв — Майоровский в середине большой излучины Дона, а все населённые пункты южнее этой линии получили приказ готовиться к обороне.

20 ноября на аэродром в Обливской из Питомника перебрался штаб VIII авиакорпуса люфтваффе, которым командовал генерал-лейтенант авиации Мартин Фибиг (Martin Fiebig). Ответственным за оборону аэродрома, населённого пункта и ещё одного важнейшего объекта — железнодорожного моста через реку Чир был назначен командир 99-го зенитного артиллерийского полка оберст-лейтенант Эдуард Обергетман (Eduard Obergetmann). В его распоряжении оказалась только местная «тревожная команда», зенитные подразделения ПВО и части аэродромного обеспечения. В строй пришлось поставить всех оказавшихся в Обливской отпускников, выздоравливающих в госпиталях, а также задействовать отступающие остатки разбитых румынских частей. Общая численность подчинённых оберст-лейтенанту Обергетману войск, получивших в документах название «боевая группа VIII авиакорпуса», составила около 2000 человек.

21–22 ноября оберст-лейтенант Обергетман организовал оборонительный периметр вокруг аэродрома полукругом на север с радиусом 3–4 км. На танкоопасные направления были поставлены многочисленные 88-мм зенитные орудия аэродромной ПВО, на прочие участки — 20-мм зенитные автоматы и 37-мм орудия. В хуторе Фролов и расположенном рядом одноименном полевом аэродроме был устроен передовой опорный пункт, также усиленный зенитками.

В этот же день 22 ноября к Фролову вышли моторизованные дозоры 8-го мцп. Командир одного из отрядов старший лейтенант И.П. Кирпиченко принял решение сходу атаковать немецкое охранение. Внезапное нападение застигло не успевшие взлететь «Мессершмитты» врасплох. В 14:00 командир полка подполковник П.А. Белик отправил в штаб 5-й танковой армии следующее донесение:

«Атаковал Обливскую. На аэродроме находилось до 40 бомбардировочных самолётов. С появлением отряда противник открыл огонь с [неразборчиво] батарей. Отряд развернулся и со всех орудий и пулемётов открыл огонь по аэродрому. Успело подняться с аэродрома 15 машин, которые улетели на юго-запад. Остальные самолёты не поднялись. Бой в районе Обливская длился два часа».

Речь в донесении идёт о полевом аэродроме Фролов. В представлении к ордену Красного Знамени старшего лейтенанта И.П. Кирпиченко заявлено уничтожение шести самолётов на вражеском аэродроме в районе Обливской. По немецким данным, в ноябре 1942 года эскадра тяжёлых истребителей ZG 1 потеряла от огня противника семь самолётов. Попыток овладеть расположенным в 6 км южнее аэродромом Обливская 22 ноября больше не было. После погрома, устроенного во Фролове, дозоры 8-го мцп отступили вглубь степей.

Побоище в степи

23–24 ноября прошли относительно спокойно. Высланная немцами разведка противника не встретила, однако данные наблюдений с воздуха, которые велись, несмотря на плохую погоду, говорили о продвижении с севера к Обливской больших масс кавалерии и транспортных колонн русских. Это подходил 8-й кк.

Вслед за штабом VIII авиакорпуса в Обливскую в течение 21–24 ноября перелетели многочисленные авиачасти с потерянных или оказавшихся в опасной близости к противнику аэродромов: Карповка-Запад, Тузов, Фролов. Помимо собственных авиагрупп штурмовиков, пикировщиков и тяжёлых истребителей, спасшихся из Фролова, на авиабазе Обливская оказались части истребительной эскадры JG 3 «Удет» и эскадры пикирующих бомбардировщиков StG 2 «Иммельман». В итоге здесь сосредоточилась мощная группировка ударной авиации численностью до боеготовых 170 машин. Вот так она выглядела на 20 декабря (в числителе полностью боеготовые самолёты, в знаменателе — частично):

• III./JG 3 (Bf 109) — 23 (23/?) (на 01.11.1942);
• Stab, I и II./ZG 1 (Bf 110) — 57 (33/24) (до потери аэродрома Фролов);
• Stab, I и II./SchG 1 (Hs 123, Hs 129, Bf 109) — 47 (26/21);
• II./StG 1 (Ju 87) — 13 (5/8);
• II./StG 2 (Ju 87) — 26 (26/?) (на 01.11.1942).

Рано утром 25 ноября передовые части 8-го кк появились у Фролова и завязали бой с немецким передовым опорным пунктом. Главные силы 112-й кд вышли южнее Фролова и стали разворачиваться для лобовой атаки главного оборонительного периметра Обливской с севера. 55-я кд отставала от них на 15 км. В это время погода несколько улучшилась, и это позволило немцам поднять в воздух всю авиацию — десятки истребителей, пикировщиков и штурмовиков. Самолёты поднимались в воздух, тут же обрушивали на кавалеристов свой груз и садились обратно для пополнения боезапаса. Бывший командир эскадрона 112-й кд А.Х. Насыров вспоминал этот день так:

«Почти трагедией для дивизии оказалось 25 ноября 1942 года. В этот день утром появились в небе бомбардировщики противника и стали бомбить части дивизии. Были убиты и ранены многие воины, в том числе вышли из строя почти все командиры эскадронов. Огромные потери были и среди конского состава, погублено около 600 лошадей».

В докладе штаба 8-го кк в Главное управление кавалерии РККА говорилось:

«В воздухе беспрерывно действовало от 35 до 50 самолётов. Базируясь на аэродроме севернее Обливской, они беспрерывно до 17:00 бомбили и обстреливали пулемётным огнём части корпуса. Пользуясь полным отсутствием нашей авиации, авиация противника снижалась до 50 метров и ниже, методически обрабатывая поле боя бомбами различного калибра и интенсивным пулемётным огнём. Противник буквально охотился за отдельными людьми, повозками и автомашинами. Всё было прижато к земле. За день противник произвёл не менее 1500 самолётовылетов».

Число 35–50 самолётов одновременно выглядит вполне адекватно происходящему в тот момент на авиабазе в Обливской. Генерал Фибиг, бывший 25 ноября в станице, в своём дневнике записал: «Донесения говорят о настоящем побоище лошадей и всадников».

Избиение прекратилось только с темнотой. Боевые порядки советской кавалерии, вынужденной разворачиваться и наступать по голой и лишенной каких-либо укрытий степи были полностью расеяны. Подполковник Обергетманн доложил, что огнем тяжелых и легких зениток дополнительно были уничтожены один Т-34, один бронеавтомобиль, одно полевое орудие и два грузовика. Интересно то, что по советским данным никаких танков в составе 8-го кк или 8-го мцп на тот момент не было. По советским донесениям, потери 8-го кк в этот день убитыми и ранеными составили 559 человек, в конском составе 915 голов. Среди прочих выбыли по ранению четыре командира полка, один начальник штаба и 12 командиров эскадронов.

Однако понесенные потери не смутили генерал-майора Борисова. Приведя за ночь войска в порядок, перед рассветом 26 ноября кавалеристы еще раз предприняли попытку овладеть Обливской. Теперь главный удар наносился силами менее пострадавшей 55-й кд с запада, в направлении на поселки Рябовский и Птицесовхоз. Остатки 112-й кд пытались наступать на железнодорожную станцию Обливская и посёлок Больница. Советская атака была остановлена перед немецким оборонительным периметром, а с рассветом на нее снова обрушилась авиация. Картина вчерашнего дня в целом повторилась, но на сей раз советской кавалерии все-таки удалось немного приблизиться к авиабазе. Из-за непосредственной угрозы штаб VIII авиакорпуса перелетел в Тацинскую, все ударные самолеты перебазировались в Морозовскую. В Обливской осталось только одно звено штурмовиков Hs 123.

8-й кк снова понес тяжелые потери. Как написано в его докладе: «По далеко неполным подсчетам, потери выражались свыше 300 человек убитыми и ранеными и свыше 540 лошадей». Главной причиной неудачи опять назывались безнаказанные действия немецкой авиации и отсутствие в воздухе авиации собственной. В оправдание нашим ВВС, подлётное расстояние у которых было многократно больше, нужно заметить, что погода 25–26 ноября была не самая лучшая: пасмурно, низкая облачность, местами снег, порывистый ветер, температура около 0. Стоит также заметить, что в дневнике генерала Фибига за 26 ноября упомянуты «потери у штурмовой авиации», что может означать только то, что зенитные пулеметы 586-го полка ПВО делали свое дело.

В процессе отражения советских атак 26-26 ноября гарнизон Обливской получил значительные подкрепления. 25 ноября ему был передан тревожный батальон «Ростов-I» (400 человек), 26 ноября – бронепоезд №10 и 3-я рота 177-го охранного полка (130 человек). В тот же день в Обливскую приехал эшелон с танками 1-й роты 301-го танкового батальона, отправленный из-под Ленинграда (командир роты — обер-лейтенант Фердинанд фон Абендрот (Ferdinand von Abendroth)). Также в Обливскую прибыли три дополнительных зенитных батареи.

Ночью на 27 ноября 8-й кк снова приводил свои части в порядок, однако о подготовке к новому масштабному наступлению речи уже не шло. Утром немцы заметили скопления советской кавалерии (это была 112-я кд) севернее Фролова и нанесли упреждающий удар. Сначала на кавалеристов обрушился огонь тяжелых зенитных батарей (немцы опять докладывали о подбитых русских танках и бронемашинах), затем западнее Фролова в контратаку на, как казалось, разбитого врага пошли танки роты фон Абендрота. Пехотной поддержки у них не было, в результате чего было подбито шесть «троек», из них три сгорели безвозвратно. Более существенным, но не столь очевидным итогом этого боя стало отсутствие немецких танков в ключевой момент захвата советскими войсками плацдарма на Чиру у Островского и Сулацкого, юго-восточнее Суровикино, 29-30 ноября. Впоследствии этот плацдарм служил костью в горле немецкого фронта на нижнем Чиру и определил весь сюжет боевых действий в первой половине декабря.

28 ноября 55-я кд предприняла неудачную вылазку в районе Рябовского, на этом активные боевые действия 8-го кк временно прекратились. Согласно докладу инспектора кавалерии ЮЗФ полковника Г.П. Коблова, в его частях и соединениях оставалось:

• 55-я кд — 500 человек, 528 лошадей, 15 разных орудий;
• 112-я кд — 700 человек, 1166 лошадей, 15 разных орудий;
• 263-й окад — 450 человек, 300 лошадей, 8 орудий;
• 586-й полк ПВО — 302 человека и 18 зенитных пулеметов.

Полковник Коблов сделал следующий вывод:

«Считаю, что при таком состоянии указанные дивизии (55-я и 112-я кд) не являются боеспособными соединениями, которые могли бы выполнять активные задачи. Необходимо предоставить время, хотя бы три дня, для принятия мер по приведению этих дивизий в порядок и боеспособность».

Было очевидным, что корпус более не способен самостоятельно решить задачу по овладению Обливской. 28 ноября в район Нестеркина и северо-восточнее Фролова стала прибывать 40-я гв.сд. Вслед за ней выдвигались части 321-й сд. Остатки дивизий 8-го кк собирались западнее, в прежней полосе 55-й кд в районе Рябовского и Лобачева.

Но и противник не сидел на месте ровно. 27.11 в оборонительный периметр Обливской приехал еще один бронепоезд (№7), а 28.11 – доставленный по воздуху из Восточной Пруссии в Морозовскую полнокровный I-й батальон 8-й авиаполевой дивизии. К концу месяца общая численность немецкой группировки в обороне Обливской начитывала уже около 4000 человек.

Утром 29 ноября, после правильно проведенной подготовки, артиллерия 40-й гвардейской сд обрушила мощный огонь артиллерии и минометов на немецкий передовой опорный пункт во Фролове, после чего последовала пехотная атака. Обходным ударом с юга гвардейцы вошли в хутор и ликвидировали немецкий опорный пункт, гарнизон которого под прикрытием самоходных зенитных установок смог отойти к главному оборонительному периметру. Однако это оказалось последним успехом 40-й гвардейской сд в этот и следующие дни. Ее атаки на основной рубеж немецкой обороны были отражены мощным оборонительным огнем, с помощью тяжелых зениток и ударов с воздуха. С 30 ноября командование участком «боевой группы VIII авиакорпуса» у Обливской принял полковник Люфтваффе Райнер Штахель (Reiner Stahel), ветеран сталинградских боев у Орловки в сентябре-октябре 1942 года, после чего она стала именоваться «группой Штахеля».

С 19 по 30 ноября потери 8-го кк (включая 21-ю кд) составили 6837 человек и 7030 лошадей. Зенитные части группы Обергетманна потеряли 40 человек убитыми, 127 ранеными, 3 пропавшими без вести. Общие потери «боевой группы VIII авиакорпуса» за неделю боев оцениваются на уровне 500–600 человек.

Какой же вывод из произошедшего можно сделать? Глубокий рейд кавалерийского корпуса наткнулся на организованную оборону аэродрома и населенного пункта и не смог привести к их захвату сходу. Главными причинами неудачи стали существенные потери, понесенные кавалеристами на предварительном этапе, отсутствие танков и тяжелой артиллерии в боевых порядках при наступлении на подготовленную оборону, а также беззащитность кавалерии в голой степи от массированных налетов с воздуха.

Бои в районе Обливской продолжались в течение всего декабря, и только в последний день 1942 года она была окончательно освобождена от немцев. 8-й кавалерийский корпус в декабре приходил в себя после «Урана» и неудачных боев конца ноября, получал пополнения и продолжал оставаться в обороне на среднем Чиру. В первых числах 1943 года части корпуса приняли активное участие в преследовании отходящего с Чира противника, успешно наступая в направлении на Чернышково и Морозовскую.