Бой при Мискель-Фарм: неожиданный триумф Джона Мосби

Даже опытные воины могут совершать ошибки. Вечером 31 марта 1863 года легендарный рейнджер-конфедерат майор Джон Мосби разбил свой лагерь на большой ферме Мискель-фарм, надеясь получить фураж для лошадей. Уверенный в своей безопасности, он даже не озаботился выставлением охранения, а утром ферму атаковали превосходящие силы федеральной кавалерии. Блестящая карьера «Серого призрака» могла оборваться на своём пике, но Мосби и его людей спасла случайность, повернувшая вспять весь ход событий.

Весна 1863 года для майора Джона Мосби и его 43-го батальона Виргинской кавалерии была весьма удачной. Так, в начале марта в ходе молниеносного рейда в Фэйрфакс конфедераты захватили в плен бригадного генерала Эдвина Стаутона, а также лейтенанта, телеграфного оператора, 30 рядовых и 58 лошадей, не сделав при этом ни единого выстрела и не понеся никаких потерь.

Несмотря на этот впечатляющий успех, почивать на лаврах Мосби не собирался. Его рейнджеры постоянно атаковали противника, а сам он полностью оправдывал свое прозвище «Серый призрак».

В конце марта Мосби спланировал очередной рейд в занятую федеральными войсками Северную Виргинию. В полдень 31 марта 1863 года, невзирая на снег и дождь, Мосби с отрядом в 70 рейнджеров выступил из Ректортауна в сторону округа Фэйрфакс. Его целью был город Дрейнсвилль, лежащий на границе округов Фэйрфакс и Лаудон, где дислоцировался федеральный гарнизон — часть 1-го Вермонтского кавалерийского полка из состава кавалерийской дивизии армии США, прикрывавшей Вашингтон.

С рейнджерами Мосби вермонтцы уже неоднократно имели дело. Лейтенант Джошуа Гроут писал в мемуарах:

«Поздней зимой 1863 года часть нашего полка дислоцировалась в Дрейнсвилле. Здесь нас беспокоил мятежный партизан Мосби. В течение нескольких недель он делал свои дела, занимаясь захватом и убийством пикетов, а также совершая набеги на наши форпосты».

Незамеченный противником, к концу дня отряд рейнджеров достиг Дрейнсвилля. Здесь Мосби ждало разочарование: город оказался неохраняемым, так как 30 марта гарнизон оставил его, ушёл в восточном направлении за реку Диффикалт-Ран, и теперь находился примерно в 13 км. Учитывая усталость людей и лошадей после длинного марша, в наступающих сумерках Мосби повернул на запад.

Около 22:00 рейнджеры остановились на ночёвку у Мискель-фарм — фермы Томаса и Лидии Мискель. Эта ферма находилась в нескольких милях севернее города Лисберг на восточном берегу реки Броад-Ран рядом с местом её слияния с рекой Потомак. Мосби со своими офицерами расположился в основном доме, а рядовые заняли сарай во дворе, где устроились на тюках с сеном.

Сама ферма, опоясанная со всех сторон высокой оградой, имела лишь одни въездные ворота. Жилой дом и сарай находились в глубине двора примерно в 600-700 м от ворот. С двух сторон ферму охватывали реки — Потомак на севере и Броад-Ран на западе. В зоне видимости на противоположных берегах рек находились лагеря федеральных войск, однако из-за отсутствия переправ угрозы они не представляли.

Выбор этой фермы для ночлега оказался обусловлен лишь одним обстоятельством — она была единственным местом на много километров вокруг, где южане могли получить достаточное количество фуража для лошадей.

К этому моменту Мосби и его рейнджеры проехали по снегу и грязи свыше 65 км, поэтому люди и лошади были сильно измотаны. При этом командир рейнджеров чувствовал себя в безопасности, поскольку считал, что в пределах 30 км от его местоположения противника нет. Поэтому Мосби не стал выставлять охрану — солдаты просто расседлали коней, поели и легли спать.

Вермонтцы идут по следу

При других обстоятельствах Мискель-фарм стала бы вполне безопасным местом для ночлега, если бы не одна деталь. Весть о прибытии кавалеристов южан быстро распространилась среди местных жителей. К несчастью для Мосби, некоторые из них не симпатизировали Конфедерации или же страшились репрессий со стороны федералов за оказание помощи конфедератам. Увидев людей Мосби, одна из жительниц Дрейнсвилля направилась в пункт Юнион-Чёрч, где размещался федеральный гарнизон. Поздним вечером она рассказала майору Чарльзу Таггарту о нахождении Мосби и «около 65 его людей» в Дрейнсвилле. Таггарт сразу же оценил всю важность этой информации и немедленно приказал капитану Генри Флинту взять пять рот 1-го Вермонтского кавалерийского полка, найти и уничтожить рейнджеров. Отряд Флинта выступил около полуночи.

Когда федералы достигли Дрейнсвилля, то обнаружили, что никаких рейнджеров там уже нет. Однако следы всадников были хорошо видны на снегу, и Флинт решил продолжать погоню во главе сборного отряда добровольцев общей численностью около 150 кавалеристов. По пути один из местных жителей сообщил, что Мосби со своим отрядом находится на ферме Мискеля.

Противники сближаются

На восходе солнца 1 апреля капитан Флинт со своей вермонтской кавалерией находился на дороге между Дрейнсвиллем и Мискель-фарм, двигаясь к реке Броад-Ран. По пути он сделал короткую остановку у дома фермера по фамилии Грин, чтобы спросить дорогу. По счастливой случайности в этом доме находился рейнджер Дик Моран, который не ночевал со всеми на ферме Мискеля, а отправился навестить своего старого друга Грина. Как только федералы ушли, Моран вскочил на лошадь и через поля помчался к ферме, чтобы предупредить Мосби. Северяне его не заметили и продолжили движение по дороге.

На подступах к ферме Флинт разделили свои силы на две группы — ударную и резервную. Сам он возглавил ударный авангард, а резервный отряд численностью 50 человек поручил капитану Джорджу Бину (командир роты G). Бин получил задачу окружить ферму и после того, как в ворота войдёт кавалерия Флинта, заблокировать их, чтобы никто из рейнджеров не спасся бегством. Лейтенанту Гроуту Флинт приказал возглавить передовой отряд стрелков, которые при атаке должны были произвести первый залп из карабинов. Затем планировалась атака в конном строю с саблями наголо.

Пока Флинт готовился к удару, рейнджеры только-только просыпались. Один из них, бродя по двору, заметил, что противник в федеральном лагере на противоположной стороне реки подаёт какие-то сигналы. Он известил об этом Мосби, который вышел во двор. В этот момент командир рейнджеров и увидел Дика Морана, мчавшегося к нему на бешеной скорости, размахивающего шляпой и кричащего: «Седлайте лошадей! Янки идут!»

В иной ситуации рейнджеры просто покинули бы ферму, не ввязываясь в бой с численно превосходящим противником, однако сейчас времени на это у них уже не оставалось. Лошадей только начали кормить, и почти все они были рассёдланы, когда в нескольких сотнях метров от фермы появилась мчавшаяся галопом колонна кавалерии в синих мундирах федеральной армии. Половина солдат Мосби оказалась совершенно не готова к бою — заспанные рейнджеры только начали вылезать из сена, где они спали. Мосби и его офицеры с револьверами в руках побежали к сараю, чтобы организовать там оборону. Ситуация для «Серого призрака» выглядела критической. «Когда капитан Флинт бросился вперёд во главе своего эскадрона, их сабли засверкали в лучах утреннего солнца, и я почувствовал, что настал мой последний час», — вспоминал Мосби после войны.

Атака и разгром вермонтцев

Однако всё пошло совсем не так, как ожидалось. Кавалерия ворвалась во внешние ворота и дала залп из карабинов. Залп получился неплотный, поскольку из-за узких ворот не все всадники смогли вовремя появиться во дворе и выстрелить. Затем Флинт приказал атаковать в конном строю с саблями, а не использовать карабины (видимо, надеясь на своё численное преимущество). Но построиться в боевой порядок вермонтцы не смогли и помчались к сараю колонной по двое, пытаясь выстроиться на ходу. На подступах к сараю они упёрлись в небольшую ограду скотного двора и замешкались. Это и решило исход дела. Опытные рейнджеры сполна воспользовались ошибкой противника: кавалеристы северян попали под плотный револьверный огонь. Капитан Флинт был убит одним из первых, впоследствии в его трупе насчитали шесть пуль. Оказавшись под сосредоточенным огнём, федералы запаниковали и кинулись назад. Поскольку задние ряды напирали, а передние хотели обернуться вспять, возникла толкотня. Более того, обратный путь лежал через те самые единственные ворота, через которые федералы вошли на территорию фермы. Эти ворота оказались заблокированы досками и различным инвентарём в соответствии с приказом Флинта. У закрытых ворот началась давка и паника.

Увидев беспорядочное бегство противника, Мосби собрал около 20 рейнджеров (по-видимому, их количество зависело от наличия осёдланных лошадей) и пошёл в контратаку «со стрельбой и криками». Сам он сел на лошадь рядового Гарри Хэтчера, который вскоре подобрал себе трофейного коня и присоединился к атакующим. Одним из первых в атаке был лейтенант Сэмюэль Чепмен, бросивший свои разряженные револьверы и выхвативший саблю, что являлось очень необычным для людей Мосби (сабли они обычно не носили, считая их анахронизмом; также возможно, что Чепмен не имел своей сабли, а взял трофейную). Началось избиение охваченных паникой вермонтских кавалеристов. Подавляющее большинство федералов побросали оружие и сдались прямо во дворе. Капитан Бин и его люди обратились в бегство. Южане преследовали противника на расстоянии около 12 км и захватили ещё нескольких пленных. Лишь немногим вермонтцам удалось скрыться.

Среди отличившихся Мосби особо отметил лейтенанта Чепмена. Уже после войны он следующим образом охарактеризовал участие Чепмена в этом бою:

«В тот день со мной был молодой артиллерийский офицер Сэмюэль Ф. Чепмен, который по первому призыву своей страны бросил изучение богословия и стал, как Стоунволл Джексон, своего рода военным Кальвином, поющим псалмы Давида, когда идёт в бой. Я должен признаться, что его характер как солдата был больше похож на еврейских пророков, чем на апостолов или баптистов, в которых он так набожно верил. Прежде чем Сэм добрался до ворот, он уже опустошил оба свои пистолета и выхватил саблю. Какое бы направление не выбирал Ковенантер, ряды врага там редели, куда бы он ни шёл. Он был прямо передо мной — обычно впереди всех в драке у ворот. Кавалерия Союза не была виновата, что не прошла ворота быстрее, но Сэм, казалось, думал, что это так. Даже в тот высший момент в моей жизни, когда я стоял на грани гибели и едва спасся, я не мог сдержать смеха. Сэм наносил удары, стоя прямо в стременах, рубя направо и налево со всем богословским пылом Бальфура из Берли. Я сомневаюсь, что он молился в тот день за души тех, кого он послал через реку Стикс. За это я сделал его капитаном».

Также Мосби выделил как отличившихся сержанта Хантера и рядовых Гарри Хэтчера, Веллингтона, Тёрнера, Уайлда, Сауэрса, Эймса и Сиберта.

Результаты

Потери Мосби составили всего четыре человека — один убитый (рядовой Дэвис из Кентукки) и трое раненых (рядовые Харт, Херст и Кейс). Федеральная кавалерия потеряла 106 человек — 9 убитыми (из них 2 офицера, в том числе капитан Флинт), 15 тяжелоранеными (в том числе 2 лейтенанта, один из них — упомянутый Джошуа Гроут) и 82 пленными (некоторые из них тоже получили ранения). Трофеями Мосби стали 95 лошадей, а также оружие и снаряжение, брошенные противником на поле боя.

Тяжелораненых вражеских кавалеристов Мосби оставил на месте, так как транспортировать их в тыл не было никакой возможности. Местные фермеры оказали раненым посильную помощь, поместив часть их в доме Мискеля, а местный врач помогал пострадавшим прямо в поле. К нему подъехал Мосби, чтобы засвидетельствовать почтение и узнать новости. «Врач, который оказывал им помощь, сообщил мне, что многие из тех, кто бежал, были ранены», — отметил Мосби в своём рапорте.

Один из пленных вермонтцев, сержант Хорас Иди, на следующий день сбежал из плена. Во время остановки под Ректортауном он обратил внимание, что многие рейнджеры носят такие же синие куртки, штаны и сапоги, как и он сам (испытывая острую нехватку униформы, южане часто носили элементы трофейного обмундирования, особенно в холодное время). Иди предположил, что поскольку сам он знал в лицо не всех бойцов своей роты, то, вероятно, то же самое можно сказать и о людях Мосби. Поэтому, улучив момент, он просто ушёл из лагеря. Избегая дорог, в течение двух дней Иди пробирался к своим линиям, пока не вышел к позициям 25-го Мэнского полка.

Как только майор Таггарт получил отчёт о произошедшем, он отправил на место отряд майора Холла, чтобы преследовать Мосби, собрать убитых и оказать помощь раненым. Известие о разгроме Флинта также достигло штаба кавалерийской дивизии, отвечавшей за оборону Вашингтона. Её командир генерал-майор Юлиус Штахель немедленно отправил полковника Приве с тремя кавалерийскими полками (6-м и 7-м Мичиганскими и 1-м Виргинским), чтобы тот нашёл Мосби. Приве вернулся, не обнаружив никаких следов Мосби и его людей — «Серый призрак» вовремя отступил на свою территорию, уведя всех пленных и захваченных лошадей.

Последствия

Разгром отряда 1-го Вермонтского кавалерийского полка у Мискель-фарм стал самым драматичным столкновением небольших подразделений за всю войну. К началу операции федералы имели на руках все козыри: двойное численное преимущество, скорострельные карабины, их противник был блокирован на окружённой с двух сторон ферме с единственным выходом. Более того, Мосби не выставил никакого охранения. Да, Моран успел предупредить рейнджеров, но времени на подготовку обороны у них уже не оставалось.

Многообещающая операция окончилась катастрофой. Главной ошибкой Флинта был приказ идти в конную сабельную атаку — на узком пространстве двора скученные кавалеристы представляли собой отличную мишень для вражеских револьверов. Если бы Флинт спешил своих людей и приказал им использовать кавалерийские карабины, то всё могло бы закончиться по-другому: численное превосходство федералов и преимущество в вооружении вряд ли оставляли рейнджерам какие-либо шансы.

Всё усугубилось с быстрой гибелью Флинта. Второй по старшинству офицер, капитан Бин, командовал резервом и находился за пределами фермы. Он не смог навести порядок и перегруппировать людей, хотя даже в момент смерти Флинта северяне сохраняли все свои преимущества — численность и совокупную мощь огня. Впоследствии Бина сделали козлом отпущения, обвинив в трусости и некомпетентности, и уволили из армии.

Непосредственный начальник Флинта генерал-майор Штахель 2 апреля 1863 года докладывал командованию:

«Они пришли к Мосби, который был совершенно удивлён и совершенно не готов к нападению наших войск. Если бы наши войска были должным образом настроены… Я сожалею, что вынужден информировать командование, что отряд, посланный майором Таггартом, упустил такую хорошую возможность захватить повстанцев. Это можно объяснить только неграмотностью офицеров и трусостью рядовых. Я приказал полковнику Прайсу провести тщательное расследование всех обстоятельств и рекомендую уволить всех виновных офицеров».

Федералам оставалось лишь утешаться заявлением, что Мосби якобы получил сабельный удар по лицу, о чём Штахель также упомянул в своём рапорте. Действительности это заявление не соответствовало. Для Мосби бой у Мискель-фарм стал очередным успехом, упрочившим его легендарную репутацию. 4 апреля командующий армией Северной Виргинии генерал Роберт Ли доложил об этом столкновении президенту Конфедеративных штатов Джеффу Дэвису. Впрочем, нельзя отрицать тот факт, что Мосби очень сильно повезло. Сложись обстоятельства хоть немного иначе, его отряд был бы разгромлен, а сам он оказался бы или в плену, или в могиле. Справедливости ради заметим, что Мосби полностью осознавал свою ошибку. Он понимал, что фактически завёл своих людей в ловушку и не позаботился о выставлении часовых. В датированном 7 апреля рапорте он искренне заявлял: «Признаю, что в данном случае я не принял достаточных мер предосторожности на случай внезапной атаки». Мосби учёл полученный урок, сделав несколько важных выводов: больше никогда он не позволял себе занимать уязвимую позицию и никогда не оставлял свой лагерь без охраны.