Французская Ост-Индская компания: начало

Людовик XIV и его сподвижник Кольбер с энергией взялись за дело. При этом одним их главных препятствий на пути создания новой торговой империи в бассейне Индийского океана оказались не военные флоты государств-конкурентов, а инертность мышления собственных французских купцов. Негоцианты не желали вкладываться в новое предприятие с неясными перспективами и огромными рисками.

Как всё начиналось

1 апреля 1664 года Шарпантье, будущий академик Французской академии наук и протеже Жана Батиста Кольбера, поднёс королю Людовику XIV 57-страничный мемуар, названный «Записка верноподданного Вашего Величества о создании французской торговой компании в Индии, полезной для всех французов». Людовик благосклонно встретил подношение, и уже 21 мая по инициативе Кольбера, фактического руководителя французского правительства, было организовано собрание парижских купцов. На нём один из коммерсантов – господин Фавероль – озвучил некоторые положения о создании во Франции своей Ост-Индской компании.

Естественно, эта речь была одобрена королём и Кольбером, ведь именно они стояли за спиной Фавероля. Лишним подтверждением этому служит присутствие на собрании мессира де Берриэ, одного из секретарей королевского совета, и уже упомянутого Шарпантье. Результатом купеческого совещания явилась отсылка 26 мая 1664 года 9 делегатов к королю с просьбой организовать Ост-Индскую компанию по образцу английской и голландской. Делегаты были приняты Людовиком во время заседания Королевского Суда с большой благосклонностью, а король попросил у купцов несколько дней, чтобы ознакомиться с их предложениями.

На 5 июля было назначено новое собрание, с участием самого Луи, на которое под угрозой возможной опалы в случае неявки собрались более трёхсот парижских негоциантов. На этот раз были озвучены королевские условия – Людовик предлагал зафиксировать уставной капитал новой компании в 15 миллионов ливров, которые должны быть внесены пайщиками в течение трёх лет. Государство соглашалось внести первый взнос в размере 3 миллионов ливров, а кроме того – 300 тысяч на оснащение первой экспедиции. Король также сообщил, что он согласен каждый раз вносить 300 тысяч ливров в случае, когда частные пайщики внесут сумму в 400 тысяч.

Было определено, что компанией будут управлять 12 директоров, которые будут выбираться среди акционеров, имеющих пай более 20 тысяч ливров. Правом голоса будут обладать вкладчики, внёсшие более 6 тысяч ливров.

В августе «Декларация короля об учреждении Ост-Индской компании» была внесена в парижский Парламент, а 1 сентября торжественно апробирована (одобрена) депутатами. Эта декларация включала в себя 48 статей. Вот некоторые из них:

«Статья 36. Компания имеет право посылать послов и посольства к правителям Индии и Мадагаскара от имени французского короля; объявлять им войну или мир, или производить любые другие действия, направленные на упрочение и расширение французской торговли.

Статья 37. Вышеупомянутая компания может действовать в пределах от мыса Доброй Надежды до Магелланова пролива во всех Южных морях. Разрешение наше дается компании на 50 лет, причем отсчет времени начинается со дня выхода первых судов, снаряженных компанией, на Восток. Компания должна заниматься торговлей и навигацией в вышеупомянутых водах, в то же время защищая любые французские суда в этом регионе, для чего ей дозволяется реквизировать или захватывать нужные ей корабли, припасы, вооружения, необходимые для защиты нашей торговли и наших подданных.

Статья 38. Все земли и острова, открытые судами компании, будут навсегда оставаться в ее владении. Правосудие и Право Сеньора на землях компании отправляется представителями компании. В свою очередь король французский имеет Право Сеньора над шахтами, золотыми месторождениями, деньгами и драгоценностями, а также любыми другими полезными ископаемыми, принадлежащими компании. Король обещает пользоваться Правом Сеньора только в интересах страны.

Статья 40. Мы, король Франции, обещаем компании защищать ее представителей и ее интересы против всех и вся, использовать силу оружия в целях поддержки свободы торговли и навигации компании; устранять причины любых затруднений или дурного обращения со стороны кого-либо; сопровождать корабли и грузы компании за наш счет таким количеством военных кораблей, которое будет потребно компании, и не только у берегов Европы или Африки, также в водах Вест- и Ост-Индий».

Король утвердил компании и герб. На лазурном поле была расположена золотая лилия (символ дома Бурбонов), которую окаймляли оливковая и пальмовая ветви. Внизу располагался девиз – «Florebo, quocunque ferar» («Расцвету там, где буду посажена»).

Таможенные пошлины на товары, ввозимые ОИК, согласно тарифу 1664 года, были определены в 3% от их оценочной экспертной стоимости. На продажу французских товаров компания получала снижение или освобождение от таможенных сборов, в том числе – и от налога на соль (если эта соль предназначалась для засолки рыбы).

Король предоставлял премию в 50 ливров за каждую тонну экспортированного компанией товара и 75 ливров за каждую тонну импортированного товара. Колонисты и агенты компании после 8 лет пребывания в Индии могли возвратиться во Францию в звании мэтра в свои корпорации. Офицеры и директора отделений получали от короля дворянство на себя и на своё потомство.

Король и члены его семьи подали пример, вступив в акционеры ОИК, однако дело не обошлось без перекосов. Члены судов и мэтры предприятий под угрозой опалы вынуждены были нести деньги в компанию. В провинциях интенданты использовали совсем уж беззаконные способы сбора паев. Так, например, в Оверни сюр-интендант запер в тюрьме всех зажиточных горожан и отпускал только тех, кто поставил подписи под долговыми расписками в пользу компании.

Отдельно стоял вопрос о выборе штаб-квартиры ОИК. Сначала она расположилась в нормандском Гавре, где Людовик повелел построить канатное производство и парильню для конопляных тросов. Затем правление перенесли в баскскую Байону. И лишь 14 декабря 1664 года Людовик отдал приказание построить верфи недалеко от бретонского Порт-Луи, где давно гнили склады Компании герцога Ла Мельере, прозванные в народе Восточными. Верфь также было решено назвать Восточной (L’Orient), отсюда и началась история славного города Лорьян.

Первое плавание

7 марта 1665 года из Бреста вышла в море эскадра следующего состава:

На кораблях, помимо экипажей, находились дополнительно 230 матросов и 288 колонистов, которых планировалось высадить на Мадагаскаре. Среди поселенцев присутствовали господин де Боссе, председатель Совета Восточной Франции (так планировали назвать будущую колонию), его секретарь мессир Сушо де Ренефор и лейтенант колонии Монтобон. Именно эти три человека должны были представлять собой власть в колонии.

Организация экспедиции обошлась вкладчикам ОИК в 500 тысяч ливров, включая снаряжение кораблей, приобретение товаров и провианта для колонистов.

3 июня французские корабли прошли траверз мыса Доброй Надежды, а 10 июля появились у берегов Мадагаскара – у поселка Фор-Дофин (сейчас — Таулагнару), образованного ещё представителями Компании де Ла Мельере в 1635 году. Председателю прежней колонии – господину Шапмаргу – было объявлено, что более Компания де Ла Мельере не обладает исключительной привилегией торговли с Востоком, теперь это право принадлежит французской ОИК.

14 июля экипаж «Сен-Поля» высадился на берег, и была произведена тожественная процедура принятия Мадагаскара в подданство французского короля. Де Боссе стал управляющим колонией, Шапмаргу – начальником местного ополчения, де Ренефор – секретарём (писарем), а Монтобон – главным судьёй. В Фор-Дофине были оставлены около 60 колонистов, а корабли отплыли к острову Бурбон (современное название – Реюньон), где также существовала небольшая французская колония, основанная в 1642 году. Там было объявлено о вступлении во власть представителей ОИК и высадились ещё 20 колонистов. Затем суда разделились. «Сен-Поль» взял курс на северо-западный берег Мадагаскара, имея намерение выйти потом к Красному морю и Персидскому заливу. Однако экипаж этого корабля взбунтовался, капитан обогнул Мадагаскар Мозамбикским проливом и взял курс на Францию.

«Эгль-Бланк» от острова Бурбон также пошёл к северо-западному берегу Мадагаскара. Он посетил форт Галлар, основанный в 1642 году французскими купцами, где застал только двух колонистов (остальные к тому времени погибли). В форте оставили 18 колонистов (из них – 6 женщин) и взяли курс на остров Санта-Мария, а потом поплыли обратно к Фор-Дофину.

«Торо» в ноябре 1664 года вылетел на скалы острова Бурбон, выжило только 12 из 63 членов его экипажа. На следующий день появившийся у острова «Виерж-де-Бон-Пор» поднял на борт выживших. Вместе с «Торо» были потеряны товары на 100 тысяч ливров (в основном – сахарные головы, кожи, кошениль).

Судно «Виерж-де-Бон-Пор» занималось закупкой колониальных товаров и золота у мозамбикских и мадагаскарских царьков.12 февраля 1666 года переполненный товарами корабль уже был готов взять курс домой, но в гавань острова Бурбон прибыл французский 120-тонный бот «Сен-Луи», который вместе со 130-тонным «Сен-Жаком» вышел из Гавра 24 июля 1665 года (эта маленькая экспедиция обошлась пайщикам компании в дополнительные 60 тысяч ливров). Во время шторма корабли потеряли друг друга («Сен-Жак» отнесло аж к берегам Бразилии, к Пернамбуку, где он пробыл до 1666 года), а капитан «Сен-Луи» дошёл до точки рандеву, к острову Бурбон. Команды сделали несколько визитов на суда друг друга. Наконец, 20 февраля 1666 года «Виерж-де-Бон-Пор» снялся с якоря и пошёл домой.

9 июля 1666 года недалеко от острова Гернси в Ла-Манше корабль был атакован английским капером «Оранж», которым командовал кэптен Джон Лиш (John Lyshe). Выдержка из отчета «Оранжа»:

«9-го числа HMS «Оранж» атаковал французский корабль, принадлежавший французской Ост-Индской компании, который шел из Мадагаскара и Красного моря. Груз сборный – золото, парча, шелк, янтарь, жемчуг, драгоценные камни, кораллы, воск и другие дефицитные товары. Владелец – мессир де Ля Шене из Сен-Мало. Объявленная ценность груза – 100 тысяч фунтов стерлингов».

Англичане взяли на абордаж корабль ОИК, перегрузили себе все ценности, а сам корабль потопили. Из 120 человек команды «Виерж-де-Бон-Пор» 36 человек утонули (их английский капер, загруженный под завязку товарами, отказался брать на борт). Во время абордажа были убиты ещё 2 человека, 33 француза (в том числе и капитан) были взяты в плен. Остальных англичане отпустили на шлюпке. Капитан ля Шене умер в плену на острове Уайт, а секретарь де Ренефор (отплывший на корабле во Францию) был освобождён после окончания второй англо-голландской войны в апреле 1667 года.

Вторая экспедиция

Согласно утверждённой 1 сентября 1664 года декларации об образовании Ост-Индской компании, первое собрание её акционеров должно было состояться через три месяца после апробации декларации парламентом, то есть 1 декабря 1664 года. Главной целью этой ассамблеи был выбор постоянных директоров сроком на 7 лет.

Однако собрание было перенесено на начало марта 1665 года в связи с нежеланием купцов участвовать в делах новой компании. К январю в уставной фонд с трудом было собрано 6 миллионов 800 тысяч ливров (с учетом 3 миллионов 300 тысяч, выделенных королём). При этом, многие французы, внёсшие свои паи, отказывались вносить дополнительные деньги, «предпочитая потерять уже отданное, чем выкинуть ещё какие-то суммы на абсолютно бессмысленную затею». Всё же 20 марта королю удалось собрать ассамблею. На места 12 директоров претендовало 104 пайщика (внёсшие более 20 тысяч ливров).

Голосование проходило в королевской зале Лувра. Президентом компании был избран Жан-Батист Кольбер. От дворянства директорами стал сир де Ту, от финансистов – уже знакомый нам мессир де Берриэ, от купцов – Энфен, Поклен-отец, Кадо, Ланглуа, Жабаш, Башелье, Эрен де Фэ, Шанлатт и Варренн. Было решено открыть шесть отдельных представительств (палат) компании в Париже, Руане, Бордо, Гавре, Лионе и Нанте.

Директора получили задачу до мая рассмотреть возможность отправки новой экспедиции на Восток, которая на этот раз должна была дойти до индийского берега. Эта задача была поставлена королём и Кольбером, однако сильным ударом для акционеров стала гибель летом 1666 года судна «Виерж-де-Бон-Пор» вместе с ценностями на 2 миллиона 500 тысяч ливров. В результате вместо 2 миллионов 700 тысяч ливров с вкладчиков смогли собрать только 626 тысяч ливров. Основная тяжесть снаряжения второй экспедиции снова упала на королевскую казну.

Новая эскадра состояла из 10 судов:

Командиром эскадры был назначен Франсуа де Лопи, маркиз де Мондеверга, которому король пожаловал звание «адмирала и лейтенант-генерала всех вод и земель французских за экватором». В качестве эскорта отряду был выделен дивизион шевалье де Роше в составе кораблей «Руби», «Бофор», «Меркюр» и «Инфан».

В качестве директоров экспедицию сопровождали голландец Карон, принятый на французскую службу, и мессир Фэй. Кроме экипажей, на бортах кораблей находились 4 полка пехоты, 4 французских и 4 голландских купца с товаром, 40 колонистов, 32 женщины, а всего – около двух тысяч человек. Оснащение экспедиции обошлось в 1 миллион ливров, ещё 1 миллион 100 тысяч было принято на борт в виде товаров и звонкой монеты.

Конвой и эскорт вышли из Ла-Рошели 14 марта 1666 года. Сначала корабли взяли курс на Канарские острова, где сделали небольшую остановку. Там же был приобретён 120-тонный фрегат «Нотр-Дам-де-Пари», поскольку руководители экспедиции всерьёз опасались атак англичан (шла вторая англо-голландская война, в которой Франция выступала союзником Голландии). 20 мая эскадра возобновила движение, но на «Терроне» обнаружилась опасная течь, и Мондеверг взял курс на Бразилию, чтобы с помощью португальцев починить корабль. 25 июля он прибыл в Пернамбуку, где задержался до 2 ноября (там же экспедиция обнаружила отбившийся во время первой экспедиции «Сен-Жак», о котором упоминалось ранее). Через штормовую Атлантику конвой направился к мысу Доброй Надежды.

Только 10 марта 1667 года корабли появились на рейде Фор-Дофин, где высадили 5 женщин. Экспедиция застала эту колонию в ужасном состоянии. Припасы у колонистов почти закончились. При этом долгий путь конвоя в Индийский океан сыграл с Мондевергом злую шутку – на кораблях также съели все припасы, а в Бразилии не смогли их восполнить из-за неурожая и дороговизны товаров (португальская Бразилия ещё не оправилась от португальско-голландских колониальных войн).

Желание Мондеверга пополнить провиант в Фор-Дофине встретило резкий отпор со стороны колонистов, которые просто отказались что-либо передать или продать экипажам. Они оправдывали такое положение дел тем, что эскадра пришла на полгода позже, и все припасы, оставленные в колонии первой экспедицией, давно закончились. Поселенцам ничего не оставалось, как угонять скот у местных, на что мальгаши также стали отвечать набегами. Благодаря девяти 4-фунтовым орудиям французам удавалось отбиваться от их атак, но пороха оставалось очень мало. «Эгль-Бланк», оставшийся на Мадагаскаре, был вытащен на берег, совсем обветшал и частью разобран на дрова.

Обнаружив в колонии такое положение дел, Карон и Фэй настаивали на скорейшем движении к Индии, где экипажи могли бы пополнить провиант, а купцы – закупить дефицитные товары, которые бы окупили расходы на экспедицию. Мондеверг всё же решил задержаться в Фор-Дофине, чтобы «навести порядок в колонии». Силами экипажей посёлок был обнесён каменной стеной, маркиз ввёл карточную систему на продукты, которые теперь все получали независимо от званий и титулов. Он также выделил свои деньги на закупку у мальгашей скота и пшеницы, причём большую часть коров и свиней он запретил пускать под нож, создав в Фор-Дофине первые скотные дворы.

Мондеверг также отправил два корабля на остров Бурбон, где реквизировал часть продовольствия для мадагаскарских поселенцев.

Осенью 1667 года в Фор-Дофин прибыло ещё одно судно компании – грузовой флейт «Коронн» под началом Маркара Аванши, перса по национальности. Поскольку корабль пришёл довольно быстро (вышел из Франции в марте 1667 года), на нём был избыток провианта. Он был сразу же реквизирован Мондевергом для нужд колонии. Аванши пытался было возмутиться, но после того, как маркиз намекнул уроженцу Испагани, что по нему плачет виселица, приказал выгрузить припасы.

27 октября 1667 года Карон и Аванши на суднах «Сен-Жан-де-Батист» и «Сен-Дени» отправились в Индию. 24 декабря они вошли на рейд Кочина (город на юго-западе Индии, в описываемое время голландская колония), где были хорошо приняты. Потом суда взяли курс на Сурат, а далее – пошли к Суали. Во всех городах шла бойкая торговля – на «Сен-Жан-де-Батист» заметно убавилось золота, зато корабль был полон парчи, жемчуга, алмазов, изумрудов, индийской ткани, кораллов и многих других товаров. 24 апреля 1668 года Карон отправил заполненный до краёв «Сен-Жан-де-Батист» в Фор-Дофин. Корабль появился на рейде мадагаскарской колонии в мае, где сгрузил продовольствие и скот, который закупил предусмотрительный голландец. 21 июня 1668 года «Сен-Жан-де-Батист» взял курс домой.

Фор-Дофин благодаря энергичным действиям маркиза Мондеверга немного воспрял, но всё равно находился в ужасном состоянии. Меж тем второй отряд под руководством Фэя ждал кораблей из Франции (о скором подходе которых сообщил Аванши), чтобы также отправиться к Индии. Два корабля Компании – «Эгль д’Ор» и «Форс», вышедшие из Пор-Луи 20 марта 1668 года, появились в Фор-Дофине соответственно 15 и 30 сентября 1668 года.

19 октября второй индийский конвой («Мария», «Эгль д’Ор» и «Форс») отплыл в Сурат. Третий караван ушёл из Фор-Дофина в Индию 12 августа 1669 года («Коронн», который отвозил в Фор-Дофин Карона, гукор «Сен-Жан» и фрегат «Мазарин»). Эти корабли прошли вдоль мадагаскарского берега, у северной части Мозамбикского пролива попали в сильный шторм и появились на суратском рейде только 23 сентября 1669 года.

Таким образом, в Сурате теперь присутствовала крупная французская эскадра, которая, где силой, где деньгами, налаживала отношения с правителями Малабара и Коромандельского берега.

Что касается Фор-Дофина, пришедший туда 2 октября 1669 года фрегат «Сен-Поль» привёз письмо Мондевергу, где король выражал своё недовольство делами в колонии. Оно гласило:

«Господин Мондеверг. Я не удовлетворен той службой, которую вы мне оказали во время командования колонией Фор-Дофин. По получении этого письма вы должны сесть на первый же корабль, идущий во Францию. Молю бога, чтобы он был к вам милостив.

Луи XIV, король Франции.

Писано в Париже, 31 марта 1669 года».

Маркиз, будучи совершенно уверенным, что оправдается, 15 апреля 1670 года сел на «Марию» и, взяв с собой ещё один корабль ОИК «Форс», отплыл на родину. Около мыса Доброй Надежды корабли потеряли друг друга и добирались до Франции отдельно. «Форс» прибыл в Порт-Луи 10 сентября 1670 года. «Мария» же вернулась на Мадагаскар и пробыла там до ноября 1670 года, пока в Фор-Дофине не появилась ещё одна французская эскадра, которая везла нового вице-короля французской Индии.

9 февраля 1671 года Мондеверг наконец отплыл на родину. 22 июля «Мария» бросила якорь на рейде Груа (острова Кардиналов в Бретани). Сошедшего на берег маркиза именем короля арестовал лейтенант мушкетеров Ла Гранж. Обвиняемого препроводили в замок Сомюр, где он и умер 23 января 1672 года.

Время собирать камни

Сразу же после отплытия экспедиции Мондеверга акционеры компании начали считать убытки. Директора отмечали, что они потратили значительные суммы на вооружение и снабжение экспедиций товарами, а отдачи так и не видно. Недоверие было настолько всеобщим, что с трудом было собрано 78 333 ливра вместо запланированных 2 миллионов 100 тысяч. И в этот критический момент пошли одна за другой плохие новости. Сначала в ступор акционеров ввела гибель корабля «Виерж-де-Бон-Пор», потом пришли вести из Бразилии, куда занесло нечастного Мондеверга. А между тем приближался 1666 год, а с ним и выплата третьего взноса пайщиками.

Директора сообща послали Луи XIV петицию, в которой просили объявить компанию банкротом. Дело могли спасти только новые инвестиции со стороны короля. Деньги Луи выделил. Согласно финансовым отчётам на февраль 1667 года, общие траты компании составили 4 991 000 ливров, тогда как пайщики внесли только 3 196 730 ливров. Таким образом, ОИК имела дефицит в 1 794 270 ливров, что мешало выплатить зарплату сотрудникам компании и расплатиться с поставщиками.

Материальные активы компании на тот момент составляли 18 судов в Индии и 12 кораблей во Франции, а также 7 судов в постройке. Кроме того –

• 600 тысяч ливров в испанских реалах в Пор-Луи;
• 250 тысяч ливров в товарах в Пор-Луи и Гавре;
• 60 тысяч футов канатов и запчастей для такелажа в Гавре;
• 473 000 фунтов сырой конопли;
• 100 якорей разного веса;
• 229 пушек различных калибров;
• 72 560 ольховых брёвен;
• 289 мачт в разных портах Франции.

Король, ознакомившись с положением дел ОИК, собрал акционеров на аудиенцию, где уговаривал их идти дальше. «Нельзя бросать дело на половине пути. Я, как один из пайщиков, также несу убытки, но с такими активами мы можем попытаться вернуть свои деньги». Тем не менее, в начале 1668 года уже и короля начали обуревать сомнения в правильности выбранного пути.

Наконец, 20 марта 1668 года пришли вести от Карона, который сообщал, что первая экспедиция удачно добралась до Индии, торговля довольно успешна, средняя норма прибыли по сделкам – 60%. Также в письме рассказывалось о положении на Мадагаскаре и о мерах, предпринятых Мондевергом для улучшения ситуации. Эти вести послужили для короля стимулом вложить в дело ещё 2 миллиона ливров, что спасало компанию от банкротства и позволило акционерам закрыть самые насущные долги.

Вместе с тем Луи серьёзно поговорил с Кольбером на предмет будущего финансирования компании. Король напомнил, что уже вложил в дело более 7 миллионов ливров, и за пять лет не получили никакой, даже самой маленькой прибыли. Людовик вполне резонно спрашивал – есть ли смысл содержать разорённый Фор-Дофин, который не приносит никакой прибыли? Может быть, есть смысл перенести колонию непосредственно в Сурат? Этот разговор заставил Кольбера на ассамблее акционеров компании признать, что «колонизация Мадагаскара была ошибкой».

Наконец, 12 марта 1669 года на рейд Пор-Луи пришёл долгожданный «Сен-Жан-де-Батист». Согласно отчётам, общая стоимость привезённого товара составила 2 796 650 ливров, из которых 84 тысячи было выплачено в качестве акцизных сборов, а 10 процентов король соизволил выплатить акционерам в качестве прибыли предприятия.

Это событие спровоцировало резкое увеличение желающих вступить в ряды пайщиков, за три месяца денег было собрано больше, чем за предыдущие 5 лет. Теперь купцы хвалили предусмотрительность Кольбера и короля, деньги потекли рекой. Нашлось множество желающих рискнуть своими капиталами ради торговли с Востоком.

Послесловие. Основание Лориана

31 августа 1666 года Ост-Индская компания обрела свою столицу – город Лориан.

Ещё в июне этого же года король своим рескриптом разрешил судам компании располагаться в Пор-Луи, в устье Шаранты. В окрестностях этого города находились склады, принадлежавшие компании де Ла Мельере. Кольберу удалось их выкупить их за 120 тысяч ливров, из которых 20 тысяч ливров ушло пайщикам, которые к тому времени разорились, и 100 тысяч – главе компании герцогу Мазарини. Последнему также было предложено стать привилегированным акционером новой компании.

Песчаный берег, предоставленный ОИК, образовывал что-то вроде полуострова, который выступал в море. На правом его берегу по настоянию Кольбера была заложена верфь, на высоком мысу, препятствовавшем Шаранте и Блавэ слиться в одну реку, расположились арсенал и несколько береговых батарей.

Денни Ланглуа, один из генеральных директоров компании, был послан в Пор-Луи и восточные склады, чтобы принять их под руку ОИК. Этому сильно противились местные сеньоры – принц Гемене и сенешаль Поль дю Вержи д’Хенебон, однако с помощью Кольбера Ланглуа удалось с ними договориться, выплатив компенсацию в 1207 пистолей. 31 августа мессир Дени от имени компании торжественно вступил во владение новыми землями. Верфи были возведены очень быстро, уже в 1667 году на воду было спущено первое 180-тонное судно, этот корабль рассматривался как первый опыт. Согласно планам Кольбера, компании необходимо было построить десяток судов водоизмещением от 500 до 1000 тонн.

Название же нового города – Лориан – появилось позже, примерно в 1669 году. До этого времени место, принадлежащее копании, называли «лие л’Орьян» (Восточное местечко) или «л’Орьян де Пор-Луи» (то есть восточный Пор-Луи).

Продолжение следует: Французская экспедиция в Индию: первый разгром.