Кем был Александр Виссарионович Комаров

Воспитывался в Павловском кадетском корпусе, из которого 26 мая 1849 года был произведён в офицеры в Лейб-гвардии Егерского полка. В 1855 году Комаров окончил курс Императорской военной академии и был причислен к гвардейскому генеральному штабу, но скоро перешёл на Кавказ, где в течение 1856—1859 годах принимал участие в борьбе с Шамилем. В 1865—1868 годах Комаров занимал должность начальника штаба войск Дагестанской области, в 1868—1877 годах — Дербентского градоначальника и военного начальника Южного Дагестана; 21 мая 1868 года был произведён в генерал-майоры, а в 1877 году назначен начальником главного управления по заведыванию кавказскими горцами. По этой должности Комаров стал ближайшим сотрудником Его Императорского Высочества Наместника Кавказского великого князя Михаила Николаевича по гражданскому благоустройству края. 13 октября 1878 г. произведён в генерал-лейтенанты. 22 марта 1883 года Комаров был назначен начальником Закаспийской области (нынешний Туркменистан).

Российские владения в Средней Азии после побед генерала Скобелева включали в себя туркменские земли до самого Афганистана и Персии. Однако подчинение туркмен означало и то, что Россия отныне была обязаны защищать их интересы. А после ослабления Туркмении посягательства со стороны афганцев стали здесь регулярными. Требовалось установить четкие границы государств и пресечь проникновения нарушителей.

Продвижение России на юг вновь началось, когда генерал Александр Виссарионович Комаров, в чьем ведении находилась Закаспийская область и ее войска, принял решение подчинить России город Мерв, имеющий дурную репутацию среди городов Средней Азии. В конце 1883 года генерал направляет туда штабс-ротмистра Алиханова и текинца майора Махмут-Кули-хана с предложением мервцам принять русское подданство. 25 января 1884 года в Ашхабад прибыла депутация мервцев, которая поднесла Комарову прошение на имя императора о принятии Мерва в русское подданство, после чего мервцами была принесена присяга.

После присоединения Мерва возникла необходимость определения границ между новой русской провинцией и Афганистаном. Великобритания, защищая свои имперские интересы, послала свою разграничительную комиссию, с военным отрядом для ее охраны. Россия тоже послала свою комиссию и боевой отряд под начальством генерала Комарова. В ходе переписки по поводу назначения англо-российской пограничной комиссии Россия бросила вызов притязаниям Афганистана на оазис Панджшех, упорно утверждая, что оазис принадлежит России на том основании, что она владеет Мервом.

6 января 1885 года генералу Комарову было приказано безотлагательно занять отрядами Таш-Кепри и прочие пункты будущей намеченной границы, причем в приказе говорилось, что желательно избегать столкновений с афганцами.

Поскольку Афганистан состоял под протекторатом Британской империи, вице-король Индии (лорд Дуфферин) поднял большой шум, опасаясь подготовки русского вторжения в Индию. Он потребовал от афганского эмира, чтобы тот оказал вооружённое сопротивление продвижению русских. Афганистан послал в Панджшех войска для усиления его защиты. Когда про это узнал Комаров, он пришел в ярость. Комаров заявил, что оазис принадлежит России, и приказал афганским отрядам немедленно удалиться. Афганский командующий отказался. Комаров сразу же обратился к специальному британскому уполномоченному в Афганистане генералу Лэмсдену, требуя, чтобы тот велел афганским отрядам уйти из Панджшеха. Лэмсден отказался это сделать.

Полный решимости не допустить, чтобы Панджшех ускользнул из его рук, Комаров решил сменить тактику. 13 марта 1885 года под нажимом Британии российское правительство дало клятвенную гарантию, что российские войска не станут атаковать Панджшех, если афганцы воздержатся от военных действий. Через три дня министр иностранных дел Николай Гирс это повторил и добавил, что такое обязательство было дано с полного одобрения царя.

Афганские войска сосредоточились на западном берегу реки Кушка, а российские — на восточном. Несмотря на повторные обещания российского правительства, войска Комарова постепенно окружали Панджшех. К 12 марта 1885 года они находились на дистанции меньше мили от его защитников. Комаров теперь предъявил командующему афганских войск ультиматум: либо через пять дней тот отводит войска, либо русские выбьют их с Кушки. Афганцы приступили к возведению укреплений на своем берегу.

В подчинении Комарова находился сформированный им Мургабский отряд. Он состоял из 3-го Туркестанского линейного батальона, сводного батальона (2-я и 3-я роты 3-го и 6-го батальонов), саперной команды (из 1 офицера и 10 человек), 1-й и 2-й казачьих сотен и отряда милиции (100 человек) из Мерва. 18 марта 1885 года, когда срок ультиматума генерала Комарова истек, а афганцы не подавали никаких признаков отхода, он приказал своим частям перейти в наступление, но первыми огня не открывать. В результате первыми открыли огонь афганцы, ранив лошадь одного из казаков. После чего российским войскам был отдан приказ своим войскам открыть огонь по афганской коннице, которая была сосредоточена в пределах видимости. Конница не выдержала убийственного огня и в беспорядке бежала. Афганская пехота сражалась храбро, но к утру противник был оттеснён за мост Пул-и-Кхишти, понеся урон примерно в 600 человек.

Бой на р. Кушке 18 марта 1885 г.

Пошло в бой 1660 бойцов с четырьмя пушками. Численность бойцов: Туркестанский батальон — 600, Закаспийский батальон — 500, Артиллеристы — 50, Саперы — 10, Казаки — 300, Джигиты — 200. Итого — 1660.

План боя у нас был прост: с фронта Комаров направил на окопы, занятые афганской пехотой и артиллерией, 500 закаспийских пехотинцев; против афганской конницы, строившейся всегда на левом фланге, он послал 500 своих кавалеристов, а в охвате левого фланга афганцев направил 600 туркестанцев с горными пушками. Говорят, что в охват должна была идти конница, а не туркестанцы, но вышло так, как сказано выше, а виной тому блуждание туркестанцев в бугристых песках, что заставило их опоздать и принять участие уже в конце боя. На бугре Кизыл-Тепе стал перевязочный пункт, а генерал Комаров со штабом держался за колонной. К последней, до выхода из песков туркестанцев, пристроилась и артиллерия, тоже сильно запоздавшая с появлением на поле боя. В диспозиции Комаров объявлял, что он исчерпал все доводы, уговаривая афганцев отойти за Кушку, почему и приказывает своему отряду сбить их с позиции впереди этой реки. Это и было исполнено через 2–3 часа после начала боя.

Силы афганцев под командованием Наиб-Салар-Тимур-шаха превосходили нас втрое: 4700 человек (три батальона, 26 сотен) и восемь орудий с 200 человек прислуги. Да ожидалось до 1000 сарыков.

Пехота афганцев открыла по нашей коннице ружейный огонь. Сперва треснул один выстрел, потом, секунд через десять, второй, а потом нечто вроде залпа. Конь Алиханова сбросил его, ранена была еще одна казачья лошадь. Но быстро оправившийся Алиханов открыл огонь спешенными своими людьми, крикнув вместо обычной команды: «Жги! Жги!» Огонь пошел по всему полю боя. Выделялись редкие удары выстрелов афганских пушек и отчетливые залпы Закаспийского батальона да лихой казачий огонь. Говорят, кабульцы первыми открыли огонь, так как им было поручено помогать своей кавалерии.

Минут через десять после начала перепалки несколько эскадронов конных кабульцев (до 300 человек) с правого фланга своей кавалерии ринулись на левый фланг Алиханова. Им навстречу понеслись было стоявшие здесь джигиты, но после гибели их предводителя, сеид-Назар-Юзбаша из Кааха, смешались. Алиханов, бросившись к ним, закричал по-туркменски: «Или победите, или умрите!» — и джигиты, ободрившись, кинулись в сечу. Однако несколько казачьих коней вырвались от коноводов и понеслись к Кизыл-Тепе. Все же афганская атака вмиг была осажена огнем казаков и закаспийской пехоты и рассеялась. А вся остальная афганская конница от казачьего огня пришла в полный хаос, ударилась в панику и, давя друг друга и неся огромные потери, шарахнулась с обрывов Кушки в ее бурные воды и стала уходить врассыпную на тот берег.

В это время подоспели цепи туркестанцев и открыли губительный огонь и по коннице, и вдоль остальной позиции афганцев, и за Кушку по толпе, старающейся там привести себя в порядок. Дружным натиском всех частей афганская пехота была сбита, бросилась в бегство через мост и через реку вброд. Орудия, знамена, барабаны, трубы, значки достались нам. В это время и наша артиллерия уже открыла огонь по афганцам, пытавшимся строиться за Кушкой. Туда пошла через мост наша пехота, а конница — вброд. Афганцы бежали, бросив лагерь, устлав поле сражения трупами, оружием, телами коней. Комаров не допустил преследования, чтобы подчеркнуть, что он достиг того, чего желал, и даже перевел все войска за Кушку.

Бой кончился в 8 часов утра, и еще часа два раздавались отдельные выстрелы — это прятавшиеся в лагере и у моста немногие отдельные афганцы предпочли смерть в схватке плену. Английские офицеры (Иет, Оуэн, Смайт и пр.) сначала наблюдали бой с того берега Кушки, потом отъехали в пендинский аул Эрден, где были их квартиры и багаж. Опасаясь диких выходок разбитых афганцев, они хотели искать у нас защиты и прислали два письма, предлагая услуги своего доктора и прося конвоя. Но посланный конвой их не застал, они предпочли отходить с афганской конницей.

Бой стоил нам убитыми девять человек и семь коней, ранеными 22 человека и 11 коней и контуженными 23 человека. Из офицеров убит прапорщик милиции да ранены двое. Больше всего пострадала закаспийская пехота от пуль, ядер и штыков, потом казаки, милиция и, наконец, туркестанцы; штаб не понес потерь. У афганцев убитых осталось на поле боя более 500 человек и масса коней, да умерло в первые дни столько от ран и лишений, что сами афганцы считают погибшими более 1000, ранеными всего 17 да пленными 7. Из афганского начальства убито четверо, а сам предводитель ранен двумя пулями в бедро.

Мы истратили всего 28 орудийных выстрелов и сделали 134 230 выстрелов из ружей. Наши трофеи и добыча: восемь пушек, знамена, значки, музыкальный инструмент, весь лагерь, обоз, запасы. Но более всего приобрели мы славы, ибо афганцы считаются в Средней Азии самым серьезным для европейцев противником после ряда лихих боев с англичанами, и сам Робертс о них отозвался так: «Им не хватает только знающих предводителей, чтобы сделаться грозной военной силой». В Кушкинском бою мы убедились, что им недостает весьма многого для столь лестной перспективы!

Вслед за бежавшими Комаров послал тайных разведчиков, а 21 и 22 числа по обеим дорогам на Герат вверх по Мургабу (через Пенде на Меручак) и вверх по Кушке были посланы подполковник Алиханов и капитан Прасолов с конвоем. Афганцы, тая по пути от ран, болезней и стужи, достигли Герата на 11-й день (28 марта), после девяти переходов от 50 до 10 верст в сутки всего с двумя дневками. Положение их было ужасным — без теплой одежды, продовольственных запасов, среди враждебного населения. В афганском г. Кушке их собралось с 1000 человек (600 конников и 400 пеших). Здесь их встретили гератские власти (25–26 марта) и нагнал курьер от генерала Комарова с письмом. В письме мы объявили афганцам, что довольствуемся их отходом с левого берега Кушки, что оттого и не преследуем, что злобы не питаем и предлагаем забыть про столкновение. Там добавлялось, что убитые афганцы похоронены по-мусульмански наемными рабочими, а раненые после выздоровления будут отправлены за наш счет на родину. Это письмо произвело впечатление, побежденные думали, что победитель станет над ними издеваться.

Начальнику части конницы и четырем офицерам за то, что их отряд подал пример бегства, отрезали уши. Алиханова сочли главным виновником обострившихся отношений. Англичане на время стушевались. Абдурахман был избран главнокомандующим соединенных сил. Члены английской разграничительной комиссии принялись укреплять Герат. В Индии сосредоточили большой корпус у Равальтиди. У нас в Закаспии перевезли ближайший резерв с Кавказа.

Англичане пытались выдвинуть обвинение против генерала Комарова за «кушкинскую» историю, даже требовали третейского суда. Но государь высказался против этого и считал, что «до войны все-таки не дойдет». И не дошло вследствие проявленной им твердости.Ближайшими следствиями боя были оставление Пенде за нами и сильные волнения среди джемшидов, желавших выйти из-под власти Афганистана и примкнуть к России. Мы, конечно, отклонили это, и афганцы впоследствии жестоко выместили на джемшидах их порыв.

Разграничение продолжалось, а мы снова шли на уступки: отдали лабиринт Зюльфагарского прохода, один из хороших путей на Герат, и отнесли нашу границу между Амударьей и Мургабом на 50 верст от Афганистана, в дикую пустыню.(История русской армии. Том третий. 1850–1900 гг.)

Кушка становится самой южной точкой российской империи. В письме генералу Комарову царь поблагодарил его за проведенную операцию, но попросил объяснений причин происшедшего, указав на то, что был дан приказ воздерживаться от боевых столкновений. Тем не менее, Комаров за эту победу был награжден золотой шпагой с бриллиантами с надписью «За храбрость». В 1890 году он был отчислен в запас с производством в генералы от инфантерии.

Из доклада генерала А.В. Комарова императору Александру III:

Полная победа еще раз покрыла громкой славой войска Государя Императора в Средней Азии. Нахальство авганцев вынудило меня, для поддержания чести и достоинства России, атаковать 18 марта сильно-укрепленные позиции на обоих берегах р. Кушки… Авганский отряд регулярных войск, силою в 4 т. человек при 8-ми орудиях разбит и рассеян, потерял более 500 человек убитыми, всю артиллерию, два знамени, весь лагерь, обоз, запасы… Английские офицеры, руководившие действиями авганцев, просили нашего покровительства; к сожалению посланный мною конвой не догнал их. Они были, вероятно, увлечены бежавшей авганской конницей.

Александр III – генералу Комарову:

Государь Император шлет свое Царское спасибо Вашему Превосходительству (и всем чинам) храброго (Мургабского) отряда за блестящее дело 18-го марта, повелел представить наиболее отличившихся офицеров к наградам, а нижним чинам жалует 50 знаков отличия военного ордена. Вместе с сим Его Величеству благоугодно знать в подробности причины, побудившия Вас поступить вопреки переданному Вам повелению: всеми силами воздерживаться от кровопролитного столкновения.

Последствия

Победа под Кушкой имела огромное политическое значение: она произвела сильное впечатление на всю среднюю Азию и на англичан и закрепила за Россией принадлежавшия ей ранее земли с присоединением сверх того спорного оазиса. Этот международный инцидент активно муссировался в европейской прессе и, как думали в то время, поставил Россию на грань войны с Великобританией. Эмир Абдур-Рахман, который в то время был на встрече с лордом Дафферином в Равалпинди, пытался замять произошедшее как мелкое пограничное недоразумение. Лорд Рипон, влиятельный член кабинета министров Гладстона, настаивал на том, что любая уступка со стороны британцев будет поощрением открытой российской интервенции в Афганистан. Тем не менее война была предотвращена усилиями дипломатов, которые получили от представителей царя уверения в намерениях уважать территориальную целостность Афганистана в будущем.

Для урегулирования инцидента была учреждена русско-английская пограничная комиссия, которая и определила современную северную границу Афганистана. Представители эмира в её работе не участвовали. Уступки царских представителей были минимальны. Россия сохраняла отвоёванную Комаровым территорию, на которой был впоследствии основан город Кушка. Он стал самым южным населённым пунктом как Российской империи, так и СССР. Александр Виссарионович Комаров умер 27 сентября 1904 года в Санкт-Петербурге.

В бытность свою на Кавказе, А.В. Комаров деятельно изучал этот край в этнографическом и археологическом отношениях. Им были собраны огромныя коллекции – монетная, палеонтологическая, а также изданы труды: «Народонаселение Дагестанской области», «Адаты (обычное право) дагестанских горцев», «История кюринских и казикумыкских ханов» (в «Сборнике сведений о кавказских горцах») и др. Часть археологической коллекции, собранной К. на Кавказе (предметы начала железного века), описана в известном издании Эрнеста Шантра: «Recherches anthropologiques dans le Caucase» (Париж и Лион, 1885 и сл., с превосходными таблицами).