Кем был Григорий Ефимович Распутин

Негативный образ Распутина использовался в революционной, позднее в советской, пропаганде. До сих пор вокруг личности Распутина и его влияния на судьбу Российской империи ведутся многочисленные споры.

Настоящая фамилия — Новых. Образования не получил; в возрасте 30 лет обратился к религии, приобрел в родных местах репутацию «святого старца», провидца и целителя. Проповедовал прощение и покаяние. В 1895 женился и стал отцом троих детей, однако впоследствии много странствовал и пытался вести жизнь отшельника. В 1904 появился в Санкт-Петербурге, где встретился с отцом Феофаном, инспектором Духовной академии. В следующем году был введен в семью великого князя Николая Николаевича и приобрел покровительство великой княгини Милицы. После этого Распутин появился при дворе и завоевал доверие царской семьи, начав лечить гемофилию, которой страдал цесаревич Алексей. Распутин добился расположения Александры Федоровны, а через нее и Николая II.

В молодости Распутин много болел. После паломничества в Верхотурский монастырь обратился к религии. В 1893 году Распутин странствовал по святым местам России, побывал на горе Афон в Греции, потом в Иерусалиме. Встречался и завязывал контакты со многими представителями духовенства, монахами, странниками. В 1890 женился на Прасковье Фёдоровне Дубровиной, такой же паломнице-крестьянке, которая родила ему троих детей: Матрёну, Варвару и Димитрия.

В 1900 году отправился в новое странствие в Киев. На обратном пути достаточно долго жил в Казани, где познакомился с отцом Михаилом, имевшим отношение к Казанской духовной академии, и приехал в Петербург к ректору духовной академии епископу Сергию (Страгородскому).

В 1903 году инспектор Санкт-Петербургской Академии архимандрит Феофан (Быстров) знакомится с Распутиным, представив его также и епископу Гермогену (Долганову).

… Великая княгиня Анастасия, супруга Николая Николаевича, и ее сестра Милица отправились на богомолье в Киев. Они остановились в подворье Михайловского монастыря. Однажды утром они на дворе монастыря заметили обыкновенного странника, занятого колкой дров. Он работал для добывания себе пропитания. Это был Распутин. Он уже посетил много святых мест и монастырей и находился на обратном пути своего второго путешествия в Иерусалим. Распутин пристально посмотрел на дам и почтительно им поклонился. Они задали ему несколько вопросов, и таким образом завязался разговор. Незнакомый странник показался дамам очень интересным. Он рассказывал о своих странствованиях по святым местам и о своей жизни. Он много видел и пережил. Два раза он пешком проделал далекую дорогу из Тобольска в Иерусалим и знал все знаменитые большие монастыри, а также мог многое рассказать о знаменитых монахах. Его рассказ привлекал высокопоставленных дам и его повествования на религиозные темы импонировали им. Первое знакомство закончилось приглашением его на чай.

Распутин вскоре воспользовался приглашением. Великие княгини, которые свою поездку на богомолье совершали инкогнито, скучали, и рассказы Распутина доставляли им развлечение, которого им недоставало. Поэтому они радовались видеть в своих покоях своеобразную характерную фигуру Распутина.

Распутин рассказывал своим новым незнакомкам, что он простой человек села Покровского, Тобольской губернии. Его отец еще жив и занимается погрузкой и выгрузкой барж на реке Туре. Семья его состояла из его жены Прасковьи, сына Мити и дочерей Марьи и Вари. Далее Распутин рассказывал, что, хотя он и человек необразованный, еле разбирающий грамоту, он часто на железнодорожных станциях и пароходных пристанях проповедует народу. Он гордился своим проповедническим талантом и утверждал, что ему нетрудно побороть даже ученых миссионеров и богословов. В особенности он подчеркивал свое знание «церковного права», но трудно было уяснить, что он понимает под церковным правом. Во всяком случае, несомненно одно, что Распутин своими религиозными познаниями приводил в изумление даже епископов и академически образованных богословов.

Много лет, не бросая занятий крестьянским трудом, странствовал по православным монастырям и святым местам, неизменно возвращаясь домой на посевную и уборку урожая. Во время одного из странствий в 1906 познакомился с Царской семьей и стал для нее близким человеком. Сближение Николая II и царицы с Распутиным носило глубоко духовный характер, в нем они видели старца, продолжающего традиции Святой Руси, умудренного духовным опытом, способного дать добрый совет. И вместе с тем они видели в нем настоящего русского крестьянина — представителя самого многочисленного сословия России, с развитым чувством здравого смысла, народного понимания полезности, своей крестьянской интуицией твердо знавшего, что хорошо, а что плохо, где свои, а где чужие.

“Я люблю народ, крестьян. Вот Распутин, действительно, из народа”, — говорила царица, а царь считал, что Григорий — “хороший, простой, религиозный русский человек. В минуты сомнения и душевной тревоги я люблю с ним беседовать, и после такой беседы мне всегда на душе делается легко и спокойно”. Эту мысль он неоднократно повторяет в переписке и беседах.

Царь с царицей уважительно называли Распутина “наш Друг” или “Григорий”, а Распутин их — “Папой и Мамой”, вкладывая в это понятие “отец и мать народа”. Беседовали друг с другом только на “ты”.

В жизни Царской семьи, по мнению Вырубовой, Распутин играл такую же роль, как св. Иоанн Кронштадтский. “Они так же верили ему, как о. Иоанну Кронштадтскому, страшно ему верили и, когда у них горе было, когда, например, наследник был болен, обращались к нему с просьбой помолиться”.

До последней минуты царская чета верила в молитвы Григория Распутина. Из Тобольска они писали Анне Вырубовой, что Россия страдает за его убийство. Никто не мог поколебать их доверие, хотя им приносили враждебные газетные статьи и все старались им доказать, что он дурной человек. Не следует думать, что царь и царица были наивными людьми. По обязанности своего положения они неоднократно устраивали негласные проверки достоверности полученной информации и каждый раз убеждались, что это клевета. Более того, Царская семья знала, с каким глубоким уважением к Распутину относились многие почтенные люди.

Известный исследователь русских религиозных движений В.Д. Бонч-Бруевич считал Григория Распутина одной из самых ярких личностей своей эпохи. Передавая свои впечатления от встреч с Распутиным, ученый, в частности, рассказывал: “Много мне приходилось видеть восторженных людей из народной среды, — ищущих чего-то, мечущихся, “взыскующих града”, куда-то стремящихся, что-то строящих и разрушающих, но Г. Е. Распутин какой-то другой, на них непохожий. Не имея никакой политической точки зрения, он что-то стремится сделать. Для кого?..

— Для народушка жить нужно, о нем помыслить… — любит говорить он”.

Св. Иоанн Кронштадтский верил в Григория Распутина, считая его выдающимся странником и молитвенником, т. е. человеком, чья молитва Богу всегда угодна.

Множество людей приходило к Распутину с просьбой помолиться за их дела, присылали телеграммы и письма. В архивах сохранилось немало телеграмм, содержащих эту просьбу. Но больше всего ценился прямой контакт с ним. Непредвзятые источники свидетельствуют, что в личной встрече он просто очаровывал людей своей особой уверенностью, умением поставить себя, доброжелательностью и просто добротой. Многие старики из его родного с. Покровского в Тюменской обл. говорили, что главное в нем — доброта: “Он был добрый и хороший человек, зло о людях не говорил”. Это подтверждают показания министра внутренних дел Протопопова: “…зло не говорил про людей, это мне нравилось…”, а также впечатления других людей, встречавшихся с ним. Граф С.Ю. Витте сказал о Распутине: “Поистине, нет ничего более талантливого, чем талантливый русский мужик, какой это своеобразный, какой самобытный тип! Распутин абсолютно честный и добрый человек, всегда желающий творить добро…”

Примерно с 1910 против Распутина в печати начинается организованная кампания клеветы. Его обвиняют в конокрадстве, принадлежности к секте хлыстов, распутстве, пьянстве. Несмотря на то что ни одно из этих обвинений при расследовании не подтвердилось, клевета в печати не прекращалась. Опубликованные в наше время документы свидетельствуют, что кампания клеветы против Распутина была организована масонами с целью дискредитации царя.

Все нападки, клевета, ложь, которые обрушились на Распутина, на самом деле предназначались не ему, а царю, символизирующему собой Родину и Русское государство. Нащупав самое тонкое, самое нежное, самое интимное место в жизни Царской семьи, враги царя и России стали с методической старательностью и изощренностью бить по нему, как в свое время они били по Иоанну Кронштадтскому, находившемуся в дружеских отношениях с Александром III.

“Зачем это понадобилось? — спрашивали «Московские ведомости» и отвечали: — Он нужен был лишь для того, чтобы скомпрометировать, обесславить, замарать наше время и нашу жизнь. Его именем хотели заклеймить Россию…” Как справедливо отмечал царский врач Е.С. Боткин: “Если бы не было Распутина, противники Царской семьи и подготовители революции создали бы его своими разговорами из Вырубовой, не будь Вырубовой — из меня, из кого хочешь”.

Убийство Распутина также было организовано масонами во главе с одним из их вождей В.А. Маклаковым с целью деморализовать царя и царицу. Перед самой революцией в декабре 1916 старец был предательски завлечен в дом масона Ф.Ф.Юсупова и зверски убит. После захвата власти масонским временным правительством тело Распутина подверглось ритуальному осквернению, а затем по приказу А.Ф. Керенского сожжено.

Убит заговорщиками (Ф. Ф. Юсупов, В. М. Пуришкевич, великий князь Дмитрий Павлович и офицер британской разведки Освальд Рейнер) в ночь на 17 декабря 1916 года. Распутина пытались отравить, и застрелить, и даже когда после этого Распутин казался живым, тело утопили в Неве.

Одно несомненно — представители союзной дипломатии и прессы, в частности, Самюэль Хор были информированы и замешаны.

Судебно-медицинскую экспертизу император и императрица поручили известному профессору Военно-Медицинской Академии Д. П. Косоротову. Оригинал протокола вскрытия не сохранился, о причинах смерти можно говорить лишь предположительно.

До февральской революции 1917 года предпринимались попытки канонизировать Распутина.

Распутина отпевал хорошо с ним знакомый епископ Исидор (Колоколов). В своих мемуарах Спиридович вспоминает, что заупокойную обедню (чего не имел права делать) отслужил епископ Исидор.

Говорили после, что митрополит Питирим, к которому обратились об отпевании, отклонил эту просьбу. В те дни была пущена легенда, что при вскрытии и отпевании присутствовала Императрица, что дошло и до Английского посольства. То была типичная очередная сплетня, направленная против Императрицы.

Убитого сначала хотели похоронить на его родине, в селе Покровском, но из-за опасности возможных волнений в связи с отправкой тела через полстраны, предали земле в Александровском парке Царского Села на территории строившегося Анной Вырубовой храма Серафима Саровского.

Следствие по делу об убийстве Распутина длилось два с небольшим месяца, и было спешно прекращено Керенским 4 марта 1917 года. Между смертью Распутина и осквернением его могилы прошло три месяца.

Захоронение было найдено, и Керенский приказал Корнилову организовать уничтожение тела. Несколько дней гроб с останками простоял в специальном вагоне. Тело Распутина было сожжено ночью. Был составлен официальный акт о сожжении трупа Распутина. На месте сожжения начертаны на березе две надписи, одна из которых на немецком языке: „Hier ist der Hund begraben“ („Здесь погребена собака“) и далее „Тут сожжен труп Распутина Григория в ночь с 10 на 11-е марта 1917 года“.

***

Чтобы спасти монархию от позора и крушения, монархисты-заговорщики великий князь Дмитрий Павлович, князь Ф.Ф.Юсупов и В.М. Пуришкевич убили Распутина. (Впрочем, сведения об убийстве Распутина следует считать предположительными, к тому же, весьма сомнительными. Участники убийства состояли в сговоре, потому их воспоминания подозрительно скоординированы и расходятся лишь в нескольких несущественных мелочах). — Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г.

***

«Насколько мы получали эти сведения, и в частности о Распутинской истории, они глубоко возмущали ту среду, и меня и тех, которые об этом деле осведомлялись и получали какие-нибудь известия. Я, например, помню такой случай. В 1912 году, когда я плавал на «Уссурийце», — верно это или нет, — прошел слух, что Распутин собирается из Петрограда прибыть на место стоянки императорской яхты, в шхеры, и для этого будет дан миноносец. Я помню, со стороны офицеров было такое отношение: что бы там ни было, но я не повезу, пусть меня выгоняют, но я такую фигуру у себя на миноносце не повезу. Это было общее мнение командиров. Но дело в том, что мы в это время плавали получали такие известия, но на самом деле такого факта и не было, никого из нас не звали, и никакого Распутина мы не возили. Эта история глубоко возмущала нас, но непосредственно с ней мы не соприкасались. Никто толком не знал, — была только масса слухов и разговоров». — А.В. Колчак. (Протокол заседания чрезвычайной следственной комиссии по делу Колчака. (Стенографический отчет). Заседание Чрезвычайной Следственной Комиссии 23 января 1920 г. Цит. по кн.: Окрест Колчака: документы и материалы. Составитель доктор исторических наук, профессор А.В. Квакин. М., 2007. С. 313-314.)