Кем был Григорий Евсеевич Зиновьев

Находился в эмиграции, после Февральской революции 1917 г. вернулся в Россию, избран членом Исполкома Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов и ВЦИК, с декабря 1917 по 1926 г. — председатель Петроградского (Ленинградского) Совета, один из организаторов «красного террора», в 1919—1926 гг. — пред. Исполкома Коминтерна, в 1921 — 1926 гг. входил в состав Политбюро РКП(б) — ВКП(б), в 1923—1924 гг. вместе с И. В. Сталиным и Л. Б. Каменевым выступал против Л. Д. Троцкого, в 1926 г. отстранен от руководства Петросоветом и Исполкомом Коминтерна, в 1927—1934 гг. неоднократно исключался из партии, в 1932— 1933 гг. находился в ссылке, затем работал в правлении Центросоюза и редколлегии журнала «Большевик», в 1934 г. арестован, осужден на 10 лет заключения по делу «Московского центра» (январь 1935), по делу «Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра» (август 1936) приговорен к смертной казни, расстрелян.

Родился в семье владельца молочной фермы. Получил домашнее образование. С 15 лет зарабатывал на жизнь уроками, служил конторщиком. С конца 90-х гг. Зиновьев участвовал в подготовке первых экономических стачек рабочих на юге России. Из-за начавшихся преследований в 1902 эмигрировал. Работая в социал-демократических группах в Берлине, Париже, Берне, познакомился с В. И. Лениным и Г. В. Плехановым. В 1903 на II съезде РСДРП стал большевиком. После года активной рев. деятельности на юге России в 1904, заболев, отправился за границу и поступил в Бернский ун-т на химический ф-т, затем перешел на юридический, но, не доучившись, в 1905 вернулся в Россию, участвовал в парт. работе; стал известен как агитатор и был избран в Петербург, комитет РСДРП.

В 1908 Зиновьев был арестован, но через 3 мес. освобожден из-за болезни, находился под надзором полиции. В окт. 1908 уехал в Женеву, где вместе с Лениным и Л.Б. Каменевым вошел в редакцию большевистской газ. «Пролетарий». Зиновьев выступал против ликвидаторов и отзовистов. На VI (Пражской) конференции РСДРП был вместе с Лениным избран в Заграничное бюро ЦК.

В 1911 читал лекции по истории партии в партийной школе в Лонжюмо близ Парижа. Стал ближайшим пом. Ленина и вместе с ним из эмиграции фактически руководил партией, составлял речи депутатов Государственной думы, давал директивы и т.д. Начало 1-й мировой войны застало Зиновьева и Ленина в Австро-Венгрии, но по ходатайству местных социал-демократов их не интернировали, как всех граждан России, а разрешили уехать в Швейцарию для лечения. Здесь Зиновьев с Лениным воссоздали «Социал-демократа», сделав его орудием борьбы и клеветы на своих политических противников, прежде всего в социал-демократическом движении.

В 1915 совместно с Лениным Зиновьев написал работу «Социализм и война», ведя полемику с лидерами II Интернационала.

После Февральской революции вместе с Лениным, Н.К. Крупской, И. Арманд, М.Г. Цхакая и другими в пломбированном вагоне через Германию прибыл в Петроград (3.4.1917). Зиновьев вошел в редакцию «Правды», выступал в поддержку «Апрельских тезисов» Ленина. С окончанием двоевластия Зиновьев вместе с Лениным скрывался в шалаше в Разливе. На VI съезде партии Зиновьев был избран в ЦК, получив лишь на один голос меньше, чем Ленин.

Во время июльского кризиса 1917 был активным сторонником мирного развития событии. Узнав 7.7.1917 о решении Временного правительства арестовать его, Зиновьев, зная, что серьезное преследование ему не грозит, сначала хотел явиться к властям, чтобы использовать судебную трибуну для пропаганды, но затем изменил решение.

Июльский кризис

Утром 3 июля Зиновьев и Каменев, услышав о провале наступления и отставке министров-кадетов, направились в Таврический дворец, на объединённом заседании бюро ВЦИК Всерос. Совета РСД и бюро Исполкома Советов КД узнали, что 1-й пулемётный полк, рабочие з-дов Путиловского и Треугольника» собирались на след. день выйти на улицу с требованием, чтобы Советы взяли власть. Зиновьев, Каменев и Л.Д. Троцкий обзванивали орг-ции большевиков и «межрайонцев», убеждая не выступать. Им отвечали, что пулемётчики и путиловцы отказываются слушать уговоры. Поздно вечером члены ЦК и делегаты 2-й общегор. конф. РСДРП(б) сообщили, что решено вмешаться и овладеть уже начавшимся движением.

Из Кронштадта Ф.Ф. Раскольников сообщил Зиновьеву, что поездка моряков в Питер предрешена. После этого было принято окончат, решение: «…нельзя такое движение предоставить самому себе, надо вмешаться и придать ему мирный и организованный характер» («Рев-ция 1917», т. 3, с. 365). На экстренном заседании Рабочей секции Петротр. Совета РСД Зиновьев объявил: «Сегодня буржуазия засвидетельствовала нам свою контрреволюционность. Из состава коалиц. мин-ва ушли министры-кадеты» (там же, с. 136). По докладу Зиновьева секция большинством в 276 голосов против 90-100 высказалась за переход власти к Советам и выбрала бюро для контактов с исполкомом Петрогр. Совета и ВЦИК, призвав своих остальных членов отправиться в районы, чтобы проводить там принятые решения.

Почти весь день 4 июля Зиновьев. провёл в Таврическом дворце, к к-рому шли от особняка Кшесинской колонны солдат, матросов и рабочих, где их приветствовал Ленин. Зиновьев, выступая неск. раз, говорил, что Петрогр. Совет и ВЦИК должны уважать волю рабочих и крестьян, требующих передать всю власть Советам, но предостерегал от принятия боя на улицах, ибо это было бы выгодно только буржуазии, призывал «расходиться мирно по казармам и з-дам, немедленно возобновить работу на ф-ках и з-дах, идти домой не по Невскому, не давать себя провоцировать ни на один выстрел» (там же, с. 366).

На объединённом заседании ВЦИК Советов РСД и Исполкома Всерос. Совета КД, возражая меньшевикам и эсерам, ссылавшимся на решение 1-го Всерос. съезда Советов РСД поддержать коалиц. пр-во, Зиновьев указывал, что съезд не давал зарока никогда не брать власть в свои руки. «Сейчас положение изменилось, сейчас создались такие условия, при к-рых вопрос о власти должен быть перерешен» (там же. с. 145). Но заседание решило отклонить требования демонстрантов и объявить их «врагами рев-ции». После этого Зиновьев, Троцкий и Каменев убеждали, по их словам, руководителей матросской манифестации позволить разоружить себя и вернуться в Кронштадт.

Утром 5 июля Зиновьев, узнав о разгроме юнкерами «Правды», вместе с Каменевым добивались через М.И. Либера, чтобы был освобожден задержанный номер газеты, в к-ром опубл. воззвание о прекращении демонстрации. Но этому воспротивились в штабе Петрогр. ВО — «Правда» печаталась в «незаконно» конфискованной типографии «Сельского Вестника». По требованию ген. П. А. Половцева втроём они договаривались с Воен. орг-цией РСДРП(б) убрать броневики из Петропавл, крепости, в самой крепости агитировали матросов и пулемётчиков за возвращение в Кронштадт и в казармы. 6 июля Зиновьев и Каменев продолжали переговоры о возобновлении выхода «Правды», но ничего не добились. Пришлось дать согласие на снятие охраны из броневиков у особняка Кшесинской.

7 июля Зиновьев на квартире С.Я. Аллилуева узнал о решении Врем. пр-ва арестовать и предать суду его самого. Ленина и Каменева, обвинённых в попытке свергнуть в Июльские дни Врем. пр-во. С пришедшим сюда же Лениным они поначалу хотели житься на суд и послали сказать об этом Каменеву. Вечером И.В. Сталин, Г.К. Орджоникидзе и Е.Д. Стасова удержали их от этого шага 9 июля Ленин и Зиновьев перебрались на ст. Разлив и обосновались в шалаше, устроенном для них рабочим Сестрорецкого з-да Н.А. Емельяновым.

В первых числах августа Зиновьев вернулся в Петроград, скрывался на квартире Э.Г.Кальске (рабочего з-да «Айваз»); писал статьи для «Пролетария» и «Рабочего», выходивших вместо «Правды». С конца авг. возобновил работу в ЦК РСДРП(б). С нач. сент. вместе с Каменевым фактически возглавлял там большинство, итерировавшее настояния Ленина о переходе к непосредств, действиям по захвату власти. Скрытая полемика по этому вопросу содержалась в статье Зиновьева «О съезде Советов». В то время как Ленин считал Советы выше Учред. Собр., Зиновьев утверждал, что Советы не исключают Учред. Собр. «Если нашей рев-ции не суждено погибнуть, если ей дано победить, то мы увидим на практике комбиниров. тип республики Советов и Учред. Собр. Если то, что мы называем «второй революцией» (т.е. победа рабочих и крестьян над буржуазией и помещиками), может произойти мирно, то только по пути такой республики. Это будет тогда легальная революция такого громадного размаха, к-рого не знает ещё история» («Рабочий Путь», 1917, 4 окт.).

Появление Ленина на заседании ЦК РСДРП(б) 10 окт. резко изменило соотношение сил. Голосуя против резолюции, признающей, что вооруж. восстание неизбежно и вполне назрело, 3иновьев и Каменев, убеждённые, что идти сейчас на этот шаг — «значит ставить на карту не только судьбу партии, но и судьбу русской и международной революции».- оказались в одиночестве. 11 окт. они изложили свою позицию в письме «К текущему моменту», к-рое направили в ПК МК. Моск. обл.. Финл. обл. комитетам партии, большевист. фракции ВЦИК Петрогр. исполкому Советов РСД, большевист. фракции съезда Советов Сев. области. Предупреждая, что «в России за нас большинство рабочих и значит, часть солдат», но вовсе не большинство осн. массы населения — крестьян, они в то же время полагали, что «при правильной тактике мы можем получить треть, а то и больше мест в Учред. Собр.». Дальнейшее «обострение нужды. голода, крест, движения будет всё больше на них [мелкобурж. партии- Автор] давить и заставлять их искать союза с пролет, партией против помещиков и капиталистов, представленных партией кадетов». В результате «наши противники вынуждены будут уступать нам на каждом шагу, либо мы составим вместе с левыми эсерами, беспарт. крестьянами и пр. правящий блок, к-рый в осн. должен будет проводить нашу программу»; но большевики могут прервать свои успехи, если возьмут сейчас на себя инициативу выступления и тем поставят пролетариат под удар сплотившейся контррев-ции, поддержанной мелкобурж. демократией: «Против этой губительной политики мы подымаем голос предостережения» [«Протоколы ЦК РСДРП(б)», с. 87-92}

15 окт. письмо зачитывалось на заседании ПК РСДРП(б), 16 окт. вокруг него развернулась полемика на расширенном заседании ЦК. Зиновьев снова выразил сомнение, «обеспечен ли успех восстания»: «Прежде всего не в наших руках железнодорожный и почтово-телегр. аппарат. Влияние ЦИК достаточно сильно ещё… На подкрепления из Финляндии и Кронштадта рассчитывать не приходится. А в Питере мы не имеем уже такой силы». По мнению Зиновьева, у большевиков сложилось вообще неправильное отношение к Учред. Собр.: «Конечно, на него нельзя смотреть как на всеспасающее», но оно «произойдёт в высшей степени рев. атмосфере.- Не исключена возможность, что мы там будем с левыми эсерами в большинстве… Мы не имеем права рисковать, ставить на карту всё» (там же, с. 98-99).

Но снова Зиновьев и Каменев оказались в меньшинстве против 19 при 4 воздержавшихся. В. Базаров (В.А. Руднев) в горьковской «Новой Жизни» сообщил 17 окт.. что «по городу пущен в рукописи листок, высказывающийся от имени двух видных большевиков против выступления». В связи с этой заметкой Каменев от своего имени и от имени Зиновьева обратился в «Новую Жизнь» Максима Горького с заявлением, к-рое 18 окт. было опубликовано. В нём подтверждался факт письма, хотя и утверждалось, что о вооруж. восстании «решений партии не существует».

В тот же день Ленин в письме «К членам партии большевиков» потребовал исключить обоих из партии за «неслыханное штрейкбрехерство» (ПСС, т. 34, с. 419). 19 октября Зиновьев в присутствии И.В. Сталина заявил Каменеву, что осуждает публикацию в «Новой Жизни» и что не уполномочивал выступать от своего имени. Ленину об этом Зиновьев не сообщил, и в написанном 19 октября письме в ЦК с требованием исключения обоих из партии Ленин не отделял Зиновьева от Каменева.  Зиновьев направил письмо в ред. «Рабочего Пути», к-рое было опубликовано 20 октября с примечанием «от редакции» (написанным Сталиным), что «вопрос можно считать исчерпанным» и что «в основном мы остаёмся единомышленниками». 20 октября Зиновьев направил в ЦК письменное заявление о том, что к интервью Каменева «не имел ни малейшего отношения» и появление его осуждает («Вопросы истории КПСС», 1990. № 5, с. 49). ЦК, обсуждавший 20 октября письмо Ленина от 19 октября, вопрос об исключении из партии не рассматривал и постановил «принять отставку Каменева» из ЦК. Вопрос об исключении из ЦК Зиновьева даже не ставился [«Протоколы ЦК РСДРП(б)», с. 107]. ЦК вменил Каменеву и Зиновьеву в обязанность не выступать ни с какими заявлениями против решений ЦК и намеченной им линии.

25 октября в ст. «К съезду Советов» Зиновьев писал: «Последние надежды на мирный исход кризиса изжиты. Последние мирные надежды, которых — каюсь — до самых последних дней не был чужд и пишущий эти строки, разбиты жизнью. Наши противники в последние дни сделали всё возможное, чтобы вытравить эти иллюзии. Они уже перешли в наступление, это факт» . В тот же день Зиновьев впервые после долгого перерыва появился на заседании Петрогр. Совета и выступал на нём: «…мы находимся в настоящий момент в периоде восстания… никаких сомнений относительно его результатов быть не можете мы победим».

Во время переговоров при Викжеле с меньшевиками и эсерами об «однородном соц. пр-ве Зиновьев вновь разошёлся с большинством ЦК. На заседании ЦК 1 ноября он заявил: «Для нас ультимативны два пункта: наша программа и ответственность власти перед Советом как источником власти» [«Протоколы ЦК РСДРП(б)», с. 127], опустив пункт о том, чтобы в состав пр-ва вошли Ленин и Троцкий. 2 нояб. ЦК РСДРП(б) принял резолюцию Ленина, отвергающую уступки. Но большевист. фракция ВЦИК по инициативе Зиновьева её отклонила: Ленин расценил это как «неслыханное нарушение дисциплины», как «преступны в данный момент колебания» и предложил оппозиции отстраниться от практич. работы, в «к-рую они не верят» (ПСС, т. 35, с. 44). Его поддержали 9 членов ЦК.

Но когда Каменев, А.И. Рыков, В.П. Ногин, В.П. Милютин и Зиновьев заявили 4 нояб. о выходе из ЦК, Ленин объявил их поступок «дезертирством» и предложил всем членам партии и всем трудящимся решительно осудить его (см. там же, с. 74).

На переговорах при Викжеле ультиматум большевиков не был принят меньшевиками и эсерами. 6 нояб. обе стороны констатировали невозможность достигнуть соглашения. 7 нояб. Зиновьев в «Письме к товарищам» объявил, что он берёт обратно своё заявление: «Мы пошли на большую жертву, выступив с открытым протестом против большинства нашего ЦК и требованием соглашения. Это соглашение, однако, отвергнуто другой стороной. При таком положении вещей мы обязаны воссоединиться с нашими старыми товарищами по борьбе» («Правда». 1917, 8 нояб.).

В октябре 1917 года Зиновьев и Каменев проголосовали против курса на вооруженное восстание, полагая более правильным проводить комбинированные действия в Советах и Учредительном собрании, чтобы не отпугнуть большинство крестьянской страны. Оказавшись в меньшинстве, они заявили о своем несогласии с решением ЦК в газ. Максима Горького «Новая жизнь», тем самым сообщив правительству факт подготовки восстания. Ленин потребовал исключения Зиновьева и Каменева из партии, но его не поддержали. Зиновьев впоследствии признал свою ошибку и его разногласие с Лениным было преодолено, хотя в «Письме к съезду» Ленин указал, что окт. эпизод «не явился случайностью». После Октябрьского переворота Зиновьев поддержал меньшевиков и эсеров, требовавших создания однородного соц. правительства, допуская возможность невхождения в правительство Ленина и Троцкого. Когда большевистское большинство выступило против, он отказался от своих слов.

Зиновьев участвовал в работе Киевской конференции, где призывал рабочих свергнуть правительство Украинской Рады. Зиновьев — единственный член ЦК, поддержавший Ленина во время споров о немедленном заключении Брестского мира. Выступал за политику «красного террора» в Петрограде.

Летом 1918 Ленин неоднократно обвинял Зиновьева и др. петрогр. членов ЦК в оппозиции, к-рая проявлялась в игнорировании требования отправить как можно больше рабочих за хлебом в деревню, в удерживании рабочих от массового террора в ответ на убийство В. Володарского. Однако эта осторожность позволила большевикам Петрограда выиграть избират. кампанию (меньшевики и эсеры потерпели поражение в конце июня на последних относительно свободных выборах в Петрогр. Совет) и сорвать всеобщую полит, забастовку, назначенную на 2 июля.

Но 30 августа когда был убит М.С. Урицкий, Зиновьев предложил «разрешить всем рабочим расправляться с интеллигенцией по-своему, прямо на улице». Парт. актив города отказался пойти на эту меру, понимая, что она «обернётся против нас в первую голову». Для выявления «контрреволюционных элементов» решили создать специальные «тройки» по районам. «Красный террор» в Петрограде мало чем отличался от террора в др. местах. И применялся он неоднократно.

С марта 1919 председатель Исполкома Коминтерна. С 1919 кандидат в члены, с 1921 член Политбюро ЦК. Когда началось наступление белых на Петроград, Зиновьев запаниковал и отдал приказ разработать план всеобщей эвакуации города, а также приказал готовить затопление кораблей Петроградской базы. Без согласования с центром он начал вывоз оборудования и при этом истерично умолял Москву прислать в город несколько дивизий с Восточного фронта. На протяжении 10 лет Зиновьев был всесильным наместником Петрограда, в период его господства не прекращались Террор и преследования «классовых врагов».

В 1919 — 1926 Зиновьев был председателем Исполкома Коминтерна, поощрял фракционные склоки и первый ввел термин «социал-фашизм» по отношению к социал-демократическим партиям Западной Европы.

Во время дискуссии о профсоюзах (1920-21) оказал важную поддержку Ленину против Л.Д. Троцкого. которого всегда недолюбливал. Неотличавшийся сильным характером Зиновьев, смелый и решительный в отданном ему на расправу городе, впал в панику при получении известия о восстании в Кронштадте (1921), и лишь решительные действия М.Н. Тухачевского и Троцкого спасли его.

В 1921 — 1926 являлся членом Политбюро. Стремясь стать политическим вождем, Зиновьев выступал с отчетными докладами на XII и XIII съездах РКП(б). Пропагандировал ленинское наследие, печатая огромное количество книг со своими статьями, речами и т.д. Было начато 22-томное издание сочинений Зиновьев (вышли в свет тт. 1 — 8, 15, 16). Вместе с Каменевым и Сталиным вел борьбу против Троцкого. После смерти Ленина Зиновьев внес предложение о переименовании Петрограда в Ленинград. Тогда же ВЦИК принял решение о переименовании г. Елисаветграда в Зиновьевск. На XIV съезде партии Зиновьев, полагавший себя главным партийным теоретиком, выступил против усилившейся власти Сталина и был назван оппозиционером (т. н. «новая оппозиция»).

В 1926 Зиновьев был выведен из Политбюро, отстранен от руководства Петроградским Советом, ЦК отозвал Зиновьева с поста пред. Исполкома Коминтерна.а затем по предложению советской делегации этот пост был вообще ликвидирован. В пылу полемики назвал Сталина «кровавым осетином, не ведающим, что такое совесть». Выступление Зиновьева против Сталина, как и поддержка Сталиным Бухарина определялись не столько идеями, сколько беспринципной борьбой за власть. Как написал об этой борьбе Э.Х. Карр, «парадоксально, но победа Бухарина и поражение Зиновьева на съезде не привели к победе или поражению тех идей, которые они отстаивали». Попытка Зиновьева пойти на союз с Троцким вызвала лишь недоумение его бывших сторонников.

В 1927 Зиновьев был исключен из партии, в следующем году восстановлен, но политическая карьера его была кончена. В 1932 его снова исключили из партии. В 1934 на XVII съезде Зиновьев выступил с раскаянием и славословием в адрес Сталина. В 1934 после убийства С.М. Кирова был арестован, осужден на 10 лет, а в 1936 Зиновьев «сознавшись» в «предательстве против социализма», «измене», «вероломстве» и прочих инкриминируемых ему действиях на процессе по делу «Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьев-ского центра», был приговорен к расстрелу. По воспоминаниям, перед казнью униженно молил о пощаде, целовал сапоги своим палачам, а затем от страха вообще не смог идти. В 1988 реабилитирован.

Его бывшая жена Сара Васильевна Равич (1899-1957), член партии с 1918, пред. Ленинградского треста земельного строительства, 22.12.1934 была арестована и отправлена в ссылку, позже в 1937, 1946, 1951 снова арестовывалась и была окончательно освобождена лишь в 1954.

Троцкий описывал Зиновьева следующим образом:

В агитационном вихре того периода, большое место занимал Зиновьев, оратор исключительной силы. Его высокий теноровый голос в первый момент удивлял, а затем подкупал своеобразной музыкальностью. Зиновьев был прирождённый агитатор… Противники называли Зиновьева наибольшим демагогом среди большевиков… На собраниях партии он умел убеждать, завоёвывать, завораживать, когда являлся с готовой политической идеей, проверенной на массовых митингах и как бы насыщенной надеждами и ненавистью рабочих и солдат. Зиновьев способен был, с другой стороны, во враждебном собрании, даже в тогдашнем Исполнительном комитете, придавать самым крайним и взрывчатым мыслям обволакивающую, вкрадчивую форму, забираясь в головы тех, которые относились к нему с заранее готовым недоверием. Чтобы достигать таких неоценимых результатов, ему мало было одного лишь сознания своей правоты; ему необходима была успокоительная уверенность в том, что политическая ответственность снята с него надёжной и крепкой рукою. Такую уверенность давал ему Ленин.

Беседа И.Сталина с Л.Фейхтвангером 8 января 1937 года.

Фейхтвангер. О процессе Зиновьева и др. был издан Протокол. Этот отчет был построен главным образом на признаниях подсудимых. Несомненно есть еще другие материалы по этому процессу. Нельзя ли их также издать?

Сталин. Какие материалы?

Фейхтвангер. Результаты предварительного следствия. Все, что доказывает их вину помимо их признаний.

Сталин. Среди юристов есть две школы. Одна считает, что признание подсудимых – наиболее существенное доказательство их вины. Англосаксонская юридическая школа считает, что вещественные элементы – нож, револьвер и т.д. – недостаточны для установления виновников преступления. Признание обвиняемых имеет большее значение.

Есть германская школа, она отдает предпочтение вещественным доказательствам, но и она отдает должное признанию обвиняемых. Непонятно, почему некоторые люди или литераторы за границей не удовлетворяются признанием подсудимых. Киров убит – это факт. Зиновьева, Каменева, Троцкого там не было. Но на них указали люди, совершившие это преступление, как на вдохновителей его. Все они – опытные конспираторы: Троцкий, Зиновьев, Каменев и др. Они в таких делах документов не оставляют. Их уличили на очных ставках их же люди, тогда им пришлось признать свою вину.

Еще факт – в прошлом году произошло крушение воинского поезда на ст. Шумиха в Сибири. Поезд шел на Дальний Восток. Как говорилось на суде, стрелочница перевела стрелку неверно и направила поезд на другой путь. При крушении были убиты десятки красноармейцев. Стрелочница – молодая девушка – не признала свою вину, она говорила, что ей дали такое указание. Начальник станции, дежурный были арестованы, кое-кто признался в упущениях. Их осудили. Недавно были арестованы несколько человек в этом районе – Богуславский, Дробнис, Князев. Часть aрестованных по делу о крушении, но еще не приговоренных, показали, что крушение произведено по заданию троцкистской группы. Князев, который был троцкистом и оказался японским шпионом, показал, что стрелочница не виновата. У них, троцкистов, была договоренность с японскими агентами о том, чтобы устраивать катастрофы. Чтобы замаскировать преступление, использовали стрелочницу как щит и дали ей устный приказ неправильно перевести стрелку. Вещественные доказательства против стрелочницы: она перевела стрелку. Показания людей доказывают, что виновата не она. У нас имеются не только показания подсудимых. Но мы придаем показаниям большое значение. Говорят, что показания дают потому, что обещают подсудимым свободу. Это чепуха. Люди это все опытные, они прекрасно понимают, что значит показать на себя, что влечет за собой признание в таких преступлениях. Скоро будет процесс Пятакова и др. Вы сможете много интересного узнать, если будете присутствовать на этом процессе.

Фейхтвангер. Я написал пьесу из жизни Индии, в которой изображается как лорд Гастингс поступил с противником, который действительно хотел произвести государственный переворот, приписав ему не это, а совершенно другое преступление.

Критики за границей (не я) говорят, что они не понимают психологию подсудимых, почему они не отстаивают своих взглядов, а сознаются.

Сталин. 1-й вопрос – почему они так пали? Надо сказать, что все эти люди – Зиновьев, Каменев, Троцкий, Радек, Смирнов и др. – все они при жизни Ленина вели с ним борьбу. Теперь, после смерти Ленина, они себя именуют большевиками-ленинцами, а при жизни Ленина они с ним боролись.

Ленин еще на Х-м съезде партии в 1921 г., когда он провел резолюцию против фракционности, говорил, что фракционность против партии, особенно если люди на своих ошибках настаивают, должна бросить их против советского строя, в лагерь контрреволюции. Советский строй таков – можно быть за него, можно быть нейтральным, но если начать бороться с ним, то это обязательно приводит к контрреволюции.

Эти люди боролись против Ленина, против партии:

Во время Брестского мира в 1918 году.

В 1921 году по вопросу о профсоюзах.

После смерти Ленина в 1924 году они боролись против партии.

Особенно обострили борьбу в 1927 году.

В 1927 году мы произвели референдум среди членов партии. За платформу ЦК ВКП(б) высказалось 800 тысяч членов партии, за платформу Троцкого – 17 тысяч.

Эти люди углубили борьбу, создали свою партию. В 1927 г. они устраивали демонстрации против советской власти, ушли в эмиграцию, в подполье.

Осталось у них тысяч 8 или 10 человек.

Они скатывались со ступеньки на ступеньку. Некоторые люди не верят, что Троцкий и Зиновьев сотрудничали с агентами Гестапо. А их сторонников арестовывают вместе с агентами Гестапо. Это факт. Вы услышите, что Троцкий заключил союз с Гессом, чтобы взрывать мосты и поезда и т.д., когда Гитлер пойдет на нас войной. Ибо Троцкий не может вернуться без поражения СССР на войне.

Почему они признаются в своих преступлениях? Потому что изверились в правоте своей позиции, видят успехи всюду и везде. Хотят хотя бы перед смертью или приговором сказать народу правду. Хоть одно доброе дело сделать – помочь народу узнать правду. Эти люди свои старые убеждения бросили. У них есть новые убеждения. Они считают, что построить в нашей стране социализм нельзя. Это дело гиблое.

Они считают, что вся Европа будет охвачена фашизмом, и мы, советские люди, погибнем. Чтобы сторонники Троцкого не погибли вместе с нами, они должны заключить соглашение с наиболее сильными фашистскими государствами, чтобы спасти свои кадры и ту власть, которую они получат при согласии фашистских государств. Я передаю то, что Радек и Пятаков сейчас говорят прямо. Наиболее сильными фашистскими государствами они считали Германию и Японию. Они вели переговоры с Гасом (так в тексте, должно быть «с Гессом») в Берлине и с японским представителем в Берлине. Пришли к выводу, что власть, которую они получат в результате поражения СССР в войне, должна сделать уступки капитализму: Германии уступить территорию Украины или ее часть, Японии – Дальний Восток или его часть, открыть широкий доступ немецкому капиталу в Европейскую часть СССР, японскому – в азиатскую часть, предоставить концессии; распустить большую часть колхозов и дать выход «частной инициативе», как они выражаются; сократить сферу охвата государством промышленности. Часть ее отдать концессионерам. Вот условия соглашения, так они рассказывают. Такой отход от социализма они «оправдывают» указанием, что фашизм, мол, все равно победит, и эти «уступки» должны сохранить максимальное, что может остаться. Этой «концепцией» они стараются оправдать свою деятельность. Идиотская концепция. Их «концепция» навеяна паникой перед фашизмом.

Теперь, когда они все продумали, они считают все это неправильным и хотят перед приговором все рассказать, раскрыть.

Фейхтвангер. Если у них такие идиотские концепции, не считаете ли Вы, что их надо скорее посадить в сумасшедший дом, чем на скамью подсудимых.

Сталин. Нет. Есть немало людей, говорящих, что фашизм все захватит. Надо пойти против этих людей. Они всегда были паникерами. Они пугались всего, когда мы брали власть в Октябре, во время Бреста, когда мы проводили коллективизацию. Теперь испугались фашизма.

Фашизм – это чепуха, это временное явление. Они в панике и потому создают такие «концепции». Они за поражение СССР в войне против Гитлера и японцев. Именно поэтому, как сторонники поражения СССР, они заслужили внимания гитлеровцев и японцев, которым они посылают информацию о каждом взрыве, о каждом вредительском акте.

Фейхтвангер. Возвращаясь к старому процессу, хочу сказать, что некоторых удивляет, почему не 1, 2, 3, 4 подсудимых, а все признали свою вину.

Сталин. Как это бывает конкретно? Зиновьева обвиняют. Он отрицает. Ему дают очные ставки с пойманными и уличенными его последователями. Один, другой, третий уличают его. Тогда он, наконец, вынужден признаться, будучи изобличен на очных ставках своими сторонниками.

Фейхтвангер. Я сам уверен в том, что они действительно хотели совершить государственный переворот. Но здесь доказывается слишком многое. Не было бы убедительнее, если бы доказывалось меньше.

Сталин. Это не совсем обычные преступники. У них осталось кое-что от совести. Вот возьмите Радека. Мы ему верили. Его оговорили давно Зиновьев и Каменев. Но мы его не трогали. У нас не было других показаний, а в отношении Каменева и Зиновьева можно было думать, что они нарочно оговаривают людей. Однако через некоторое время новые люди, два десятка низовых людей, частью арестованные, частью сами давшие показания, выяснили картину виновности Радека. Его пришлось арестовать. Сначала он упорно все отрицал, написал несколько писем, утверждая, что он чист. Месяц назад он написал длинное письмо, опять доказывая свою невиновность. Но это письмо, очевидно, ему самому показалось неубедительным, и через день он признался в своих преступлениях и изложил многое из того, чего мы не знали. Когда спрашиваешь, почему они сознаются, то общий ответ: «надоело это все, не осталось веры в правоту своего дела, невозможно идти против народа – этого океана. Хотим перед смертью помочь узнать правду, чтобы мы не были такими окаянными, такими иудами».

Это не обычные преступники, не воры, у них осталось кое-что от совести. Ведь Иуда, совершив предательство, потом повесился. («Между социализмом и демократией есть разница». Независимая газета)