Кем был Петр Андреевич Шувалов

 В 1863 г. участвовал в подавлении восстания в Царстве Польском ( 1863—1864 гг.). В 1866—1874 гг. — шеф жандармов и главный начальник III Отделения СЕИВ канцелярии. В 1874—1879 гг. — чрезвычайный и полномочный посол России в Великобритании, где подписал с британским правительством два тайных соглашения, касающихся положения дел на Балканах. На Берлинском конгрессе 1878 г. — 2-й уполномоченный (но фактически руководитель) российской делегации из-за болезни А. М. Горчакова.

Отец Шувалова, Андрей Петрович, был обер-гофмаршалом при дворе Императора Николая I, мать происходила из бедной польской шляхетской семьи. Шувалов воспитывался в Пажеском корпусе, по окончании которого камер-пажом был произведен 10 августа 1845 года в корнеты и начал свою военную службу в лейб-гвардии Конном полку. В следующем году он был уже произведён в поручики, в 1851 году — в штаб-ротмистры, а в декабре 1852 года — в ротмистры. В Крымской войне (1853—1856) был в составе войск, охранявших южное побережье Балтийского моря, в качестве командира 5-го эскадрона лейб-гвардии Конного полка.

В августе 1854 года, назначенный адъютантом военного министра, Шувалов приехал в Санкт-Петербург и вскоре был командирован в Киев и в некоторые другие города, чтобы ускорить выступление в поход резервных бригад 8-й, 16-й и 17-й пехотных дивизий и батарей 5-й и 6-й артиллерийских дивизий. Кроме того, ему было поручено следить за транспортированием пороха в Крым. Выполнив возложенные на него поручения, Шувалов отправился в Севастополь, но пробыл там недолго, всего два месяца. Из Севастополя он был командирован в Казань для отправки в Крым пороха с казанского завода. Вернувшись в Севастополь, незадолго до занятия его союзными войсками, принимал участие в отбитии штурма 27 августа 1855 и за храбрость, оказанную в этом деле, был награждён орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами.

По возвращении в Петербург он был назначен флигель-адъютантом в сентябре того же года, а в начале следующего года отправился в Париж вместе с князем А. Ф. Орловым, назначенным представителем России в Париже для заключения мирного трактата. Это были первые шаги Шувалова на дипломатическом поприще. Возвратясь в апреле того же года в Петербург, он был произведён в полковники, а в ноябре был командирован в 6-й армейский корпус для наблюдения за его расформированием и приведением в мирный состав.

По окончании этой командировки, выполненной вполне успешно, Шувалов в феврале 1857 года был назначен исправляющим должность Санкт-Петербургского обер-полицеймейстера. С этого времени собственно и начинается его влияние на внутреннюю политику России. В декабре того же года он был произведён в генерал-майоры, назначен в свиту Е. И. В. и утверждён в занимаемой им должности обер-полицмейстера. Зная, какого невысокого мнения петербургское общество о своей полиции, он употреблял большие усилия, чтобы поднять репутацию последней в глазах населения столицы.

Пробыв три с половиной года во главе Санкт-Петербургской городской полиции, Шувалов в ноябре 1860 года был назначен директором департамента общих дел министерства Внутренних Дел и, кроме того, членом комиссии о губернских и уездных учреждениях. Занимая пост директора департамента, он примкнул к партии ярых противников отмены крепостного права, во главе которой стояли его отец, кн. В. А. Долгорукий и кн. А. С. Меншиков. Вслед за увольнением Ланского и Н. А. Милютина из министерства Внутренних Дел влияние Шувалова значительно усилилось, особенно со времени назначения его начальником штаба корпуса жандармов и управляющим III Отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Входил в Остзейский комитет по реформе землевладения в Остзейском крае.

Спустя три года, в 1864 году, он был произведён в генерал-лейтенанты и назначен исправляющим должность Лифляндского, Эстляндского и Курляндского генерал-губернатора и командующего войсками Рижского военного округа. Назначение на эти важные и ответственные, особенно в то время, посты в такие молодые годы (ему было всего лишь 36 лет) ясно указывало на широкое доверие, с каким относилось к нему правительство. Однако, утвержденный в следующем году в занимаемых им должностях, он через год уже оставил Прибалтийский край, будучи назначен генерал-адъютантом к Е. И. B., а вслед за тем шефом жандармов и главным начальником III-го отделения Собственной Е. И. В. канцелярии(1866—1874).

Влиянию Шувалова на внутреннюю политику в течение семи лет (с 1866 по 1874 годы) придавалось такое значение, что его называли «вице-императором» и «Петром IV». В то же время это далеко не светлые страницы в его биографии. Будучи ближайшим советником императора Александра II, он на посты министров внутренних дел и юстиции рекомендовал таких же противников всяких реформ, каким был сам. В 1872 году Шувалов был произведён в генералы от кавалерии. Между тем влияние его на внутреннюю политику мало-помалу стало уменьшаться и переходить к Д. А. Милютину. Тогда Шувалов начал интересоваться внешней политикой России и в 1874 году был назначен членом Государственного Совета и чрезвычайным полномочным послом при Её Величестве королеве соединенных королевств Англии и Ирландии.

Это новое назначение оказалось для Шувалова неудачным, так как он не мог успешно бороться с такими крупными дипломатическими талантами, как Дизраэли лорд Биконсфильд. Тот всегда легко его проводил, и Шувалов обыкновенно последним узнавал то, что должен был бы знать первым. Дипломатическая деятельность его полна самых непростительных промахов, начавшихся уже с первого года его заявлением о том, что мы не займем Хивы и её территории. Это заявление связало нам руки, когда наши войска взяли Хиву. Затем следовал целый ряд уступок англичанам в Афганистане без всякой со стороны их компенсации.

Особенно же вредна была для России слабость Шувалова по отношению к англичанам во время Русско-турецкой войны 1877—1878. Будучи противником вооруженного вмешательства в дела Балканского полуострова, он всячески старался оттянуть объявление войны, что дало возможность туркам прекрасно вооружиться. Действуя в этом направлении, он 31 марта 1877 подписал вместе с лордом Дерби протокол, в силу которого Европа соглашалась на улучшения участи турецких христиан.

Однако, несмотря на это, через три недели война была объявлена. Тогда, уверяя русское правительство, что Англия решилась во что бы то ни стало воевать, он помог последней добиться того, что Россия обещала ей не переносить военных действий в восточную часть Средиземного моря. Следствием этого явилось полное бездействие нашего Балтийского флота, невозможность блокировать Константинополь и воспрепятствовать Египту открыто помогать Турции. Когда же русские войска перешли Балканы и подступили к стенам Константинополя, то, по настоянию гр. Шувалова, военные действия были приостановлены, что дало полную возможность Австро-Венгрии и Англии действительно приготовиться к войне.

Затем, принимая участие в пересмотре Сан-Стефанского договора и являясь одним из представителей России на Берлинском конгрессе, Шувалов своей недальновидностью содействовал тому, что конгресс держав свел на нет все то, что было так трудно добыто нами в Турецкую войну. После конгресса Шувалов ещё объехал европейские дворы с уверениями в миролюбивом настроении России и тогда уже вернулся в Лондон. В следующем году Германия заключила тайный союз с Австро-Венгрией против России. Узнав об этом, русское правительство направило Шувалова к Бисмарку и в Вену.

В декабре 1886 г. — январе 1887 г., находясь в Берлине, вместе с Павлом А. Шуваловым, послом России в Германии, начал переговоры с О. Бисмарком и его сыном, статс-секретарем Германии графом Гербертом фон Бисмарком о замене Союза трех императоров на новое, более тесное русско-германское соглашение. Однако братья Шуваловы превысили свои полномочия, и их инициатива была дезавуирована русским правительством.Это было последнее данное ему дипломатическое поручение, так как в том же году он был уволен от звания великобританского посла.

Однако есть и другая оценка деятельности Шувалова. По мнению крупного историка Виноградова, «Манеры светского человека, общительность, приятная внешность, помогали ему проникать не только в кабинеты министров, но и в салоны их супруг. В высших сферах Лондона его стали именовать просто „Шу“, а добиться подобного было нелегко. Исследователя, знакомящегося с его депешами, и по сей день поражает степень его осведомленности в британских правительственных делах: его донесения чуть ли не текстуально передавали не только решения кабинета, но и ход прений, и мнения отдельных выступавших в них, хотя это нигде не фиксировалось, кроме частных записей».

По восшествии на престол императора Александра III Шувалов был послан к императору австрийскому и королю итальянскому с поручением доставить собственноручные известительные письма о восшествии императора Александра III на Всероссийский престол. По выполнении этого поручения ему повелено было присутствовать в департаменте законов Государственного Совета, но уже в следующем году он по болезни был уволен от этого присутствия. Затем, два года спустя, он был назначен членом особой комиссии, учреждённой для составления проектов местного управления.

Государственной деятель

Аристократическое происхождение, богатство, близость к придворным кругам, а также собственные качества (остроумие, способность схватывать все на лету) способствовали успешной карьере. Он начал службу в Конногвардейском полку, затем поступил в адъютанты к военному министру, сопровождал в числе чинов свиты русского посла кн. А. Ф. Орлова на Парижской конференции 1856, завершившей крымскую войну. Пребывание в Париже молодой аристократ использовал для изучения работы полицейской службы Франции. По возвращении в Петербург Шувалов назначается обер-полицмейстером столицы с производством в чин генерал-майора. Шувалов много сделал для устройства петербургской полиции, набрав на службу вместо малограмотных будочников молодых, энергичных, образованных людей. Успехи Шувалова на полицейском поприще были замечены.

Уже в 1861 Шувалов стал управляющим III Отделением Собственной Его Императорского Величества Канцелярии и командующим Корпусом жандармов. Шувалов возглавил III Отделение в период острого общественного кризиса. Отмена крепостного права и др. великие реформы вызвали у радикалов, либералов и сепаратистов окраин Империи прилив энергии. В реформах они увидели ослабление Самодержавия и сочли, что теперь настало время уничтожить традиционную Россию. Распространение нигилизма среди молодежи, студенческие беспорядки, кровожадные прокламации, обещающие истребление всей Императорской Фамилии, почти открытая революционная пропаганда в легальной прессе, совершенно открытая подготовка польских сепаратистов к мятежу с целью захвата белорусских и малороссийских земель, возникновение тайных революционных обществ, готовящихся к терроризму — все это было характерной чертой России 60-х. В таких условиях Шувалов оказался нужным человеком в нужном месте. Он усмирил студенческие волнения и разгромил тайные общества. При этом Шувалов понимал, что чисто карательные меры в долгосрочном плане малоэффективны, если не будут сопровождаться необходимыми реформами. Так, усмирив студентов Петербургского университета, при этом чуть было не отдав приказ стрелять по бунтовщикам, Шувалов в то же время предлагал ряд мер по улучшению жизни и быта студентов, высказываясь за прием в вузы всех желающих, сокращение платы за обучение, отмены обязательной формы для студентов.

В 1864 Шувалов стал генерал-губернатором Прибалтийского (Остзейского) края. Это была должность не менее ответственная. Немецкие бароны были полными хозяевами края, и 3 прибалтийские губернии были фактически внутри Империи на особом положении, напоминая Великое Княжество Финляндское или Царство Польское 1815—30. Хотя остзейские немцы служили России верой и правдой, составляя в то время до половины российских министров и генералов, но терпеть политическую обособленность стратегически важных губерний было уже невозможно. Как раз в это время проходил процесс объединения Германии под властью Пруссии, что вызвало распространение пангерманских настроений среди остзейских немцев. Перед Шуваловым стояла т. о. весьма деликатная задача окончательной инкорпорации края в состав Империи, причем нельзя было задевать чувства остзейцев. При этом сам Император Александр II был германофилом, и при его Дворе влияние балтийских баронов было огромным, т. ч. сломать столь удачно начатую карьеру для Шувалова. было очень просто. Тем не менее, Шувалову удалось добиться ограничения прав баронов и не поссориться с «немецкой партией» при Дворе. Конечно, политика компромисса не всегда нравится всем. Не случайно влиятельный журналист М. Н. Катков на страницах «Московских ведомостей» развернул яростную критику курса Шувалова в Прибалтике, находя ее прогерманской. Известный славянофил Ю. Ф. Самарин выпустил в 1867 книгу «Окраины России» (за которую ему было выражено «высочайшее неудовольствие»). В ней он обращал внимание на полное засилье немцев в крае, критически оценивая деятельность Шувалова. Особенную ярость немцев вызывали расширение прав эстонцев и латышей, которых Шувалов начал назначать на важные административные должности. Не случайно 1860-е эстонцы и латыши назвали эпохой пробуждения. Шувалов даже считал возможным расширение наделов местных крестьян (освобожденных еще в 1816—19, но без земли). Однако Александр II не захотел и слушать об этом. Тем не менее все же Шувалов на посту генерал-губернатора в основном сумел выполнить поставленные задачи, не вызвав нежелательных эксцессов.

В 1866 начался высший взлет карьеры Шувалова. 4 апр. 1866 Каракозов покушался на жизнь Александра II, а уже 10 апр. Шувалов вновь стал главным начальником III Отделения и шефом жандармов. Фактически же Шувалов в 39 лет был чем-то вроде премьер-министра (именно так называла его зарубежная пресса, хотя подобный пост в России тогда отсутствовал). Власть Шувалова была огромна, и поэт Ф. И. Тютчев не случайно называл его Петром IV и Аракчеевым II. Шувалов сам подбирал себе министров, Александр II, доверявший Шувалову безоговорочно, утверждал все предложенные им кандидатуры. Так, министром внутренних дел стал давний приятель Шувалова — А. Е. Тимашев, министром юстиции — гр. К. И. Пален, министром путей сообщения — гр. В. А. Бобринский (родственник Шувалова). Единомышленниками Шувалова были министр народного просвещения гр. Д. А. Толстой и министр государственных имуществ П. А. Валуев. Эту группировку окрестили «аристократической партией», учитывая наличие в ней нескольких графов. Самого Шувалова в этой «партии» называли «министром идей», подчеркивая не только его интеллектуальное превосходство, но и роль вдохновителя правительственного курса. Шувалов провел чистку высших чиновников, убрав мягкотелых либералов или коррумпированных начальников. За 2 года Шувалов заменил 29 губернаторов (из 53), обер-полицмейстером Петербурга стал деятельный Ф. Ф. Трепов. Результаты не замедлили сказаться — революционный подъем пошел на спад.

Началась корректировка реформ. Так, вышли новые правила о земских учреждениях. В области суда все дела о государственных преступлениях были переданы под юрисдикцию судебных палат, а в дальнейшем для суда над особо опасными преступниками было создано Особое присутствие Правительствующего Сената. Однако Шувалов оставался верным стремлению найти компромисс. Подавляя революционеров, Шувалов, тем не менее, провел только один политический процесс над нечаевцами (да и тот был в сущности уголовным). «Премьерство» Шувалова продолжалось до 1874, когда он вдруг без всяких объяснений получил отставку и назначение послом в Лондон. Падение Шувалова современники объясняли придворными интригами, главной пружиной которой была кн. Е. Долгорукая, морганатическая жена Александра II. Правда, пост российского посла в Лондоне был одним из самых важных в дипломатическом мире. Именно на этом посту Шувалов оказал наибольшие заслуги стране. В Лондоне светские манеры, остроумие и шарм, приятная внешность Шувалова помогли ему быстро стать «своим» среди «высшего света» британской столицы. Лондонские снобы прозвали его «Шу», что было для них признанием Шувалова как своего избранника. Впрочем, светская жизнь была для Шувалова частью его деятельности дипломата и разведчика. В этой деятельности Шувалов преуспел. В своих донесениях в Петербург он текстуально передавал решения лондонского кабинета, позицию отдельных министров и тайные распоряжения английского дипломатического ведомства. Используя свой полицейский опыт, Шувалов создал в Англии разведывательную сеть, позволявшую ему быть в курсе особенностей британской политики. Время пребывания Шувалова в Лондоне совпали с обострением русско-английских отношений, поставивших обе страны на грань войны.

В 1875 началось восстание сербов Боснии против турецкого ига. В апр. 1876 вспыхнуло восстание болгар, вскоре разразилась сербо-турецкая война. Турки в крови подавили восстание христиан, нанесли поражение Сербии. Между тем именно официальный Лондон был главной опорой Османской империи. Понятно, что восстание балканских славян было неприемлимо для Лондона. Англия оказалась главной виновницей истребления турками тысяч христиан. Перед Шуваловым стояла задача не дать Англии и ее континентальным союзникам вступить в неизбежную русско-турецкую войну на стороне Турции, как это было в 1854. Со своей задачей Шувалов справился. Он организовал кампанию английской интеллигенции против турецких зверств. Такие деятели английской культуры как историк Т. Карлейль, социолог Г. Спенсер, поэт Р. Броунинг и др. публично критиковали политику премьер-министра Дизраэли и выражали солидарность с балканскими христианами. Главной находкой для Шувалова оказался лидер партии вигов У. Гладстон, который по карьеристским соображениям возглавил борьбу против политики кабинета Дизраэли. Когда в апр. 1877 началась русско-турецкая война, внутренняя борьба в Англии достигла накала. Митинги и демонстрации, нередко заканчивавшиеся массовыми уличными драками, проходили непрерывно. 15 авг. 1877 Дизраэли попытался добиться от своего кабинета решения о вступлении Англии в войну против России, но многие министры, подкупленные Шуваловым, выступили против. Тогда Дизраэли втайне от собственного кабинета послал в Петербург специального эмиссара к Царю. Он должен был заявить Александру II, что в случае дальнейшего продвижения русских войск на Балканах Англия начнет войну с Россией. Шантаж не удался, т. к. Царь имел от Шувалова информацию о подлинном положении дел в Англии, и русские войска продолжали наступление. Но в н. 1878 англо-русская война едва не стала реальностью. Русские вышли к Константинополю, а в Дарданеллы вошел британский флот, в турецких портах стали высаживаться английские войска. Хотя Турция капитулировала, подписав перемирие в Сан-Стефано, но Англия и Австро-Венгрия потребовали созыва международной конференции с целью пересмотра условий мирного договора. Конференция открылась в Берлине летом 1878. Русскую делегацию возглавлял 80-летний канцлер А. М. Горчаков, но фактически ею руководил Шувалов. Ему пришлось в одиночку выступать против единого фронта западных держав. Россия потерпела в Берлине дипломатическое поражение. Не случайно тогда говорили, что Россия выиграла войну, но проиграла мир. Виновником общественное мнение России считало Шувалова. Это было несправедливо, но Шувалов с аристократическим высокомерием не считал нужным оправдываться. Главная же причина неудачи России заключалась в том, что русская армия не заняла Константинополь, хотя Шувалов из Лондона призывал сделать это немедленно, не боясь английского флота в Дарданеллах. Однако главнокомандующий вел. кн. Николай Николаевич (старший) брать османскую столицу не решился. Для него Константинополь был не Царьградом, а всего лишь укрепленным пунктом, который трудно взять и еще труднее удержать, не имея господства на море. Обвинять брата Императора Шувалов не хотел. В н. 1879 он ушел в отставку и больше не играл в политике значительной роли.

***

Критика соотечественников заставила графа летом 1880 года составить записку, в которой он объяснял свои действия на Берлинском конгрессе. Ее текст отличается немногословностью, четкостью изложения, аргументированностью, доказательностью, с приведением документальных свидетельств.

В Петербурге Петр Андреевич присутствует на заседаниях Государственного совета, участвует в работе Департамента законов, но от предложенного ему поста председателя Департамента он отказывается. В 1884 году он назначается членом Особой комиссии для составления проекта местного управления. К концу 80-х годов его участие в заседаниях все более приобретает символический характер. Основное время Шувалов проводит в своем поместье, где часто охотится. Скончался граф 10 марта 1889 года. Причиной смерти стал нарыв в ухе, приведший к заражению крови и быстрой кончине.