Обри Бердслей: 10 черно-белых фактов о великом графике

1. Волей судьбы, в художники - экстерном

Бердслея справедливо называют вундеркиндом. С четырех лет он запоем читал английскую и французскую литературу, а позже — произведения латинских и греческих поэтов, в 11 лет уже писал музыку и стихи, а вскоре стал давать концерты в Лондоне. Школьный актовый зал просто не вмещал желающих увидеть его постановки, на которые приходили именитые театральные критики.

Еще в школе Бердслей стал «профессионалом»: он зарабатывал рисованием пригласительных карточек, меню и т. д. Кстати, рисунки были цветные.

Академическое образование заняло у Обри Бердслея (Aubrey Beardsley) всего три месяца, в течение которых он посещал занятия в Вестминстерской художественной школе. Но это был не блистательный экстернат, а посильная для молодого человека нагрузка. Увы, времени учиться не было совершенно: Обри с детства осознавал, что ему отпущен малый срок — отец всю жизнь болел туберкулезом, который передался и сыну. Поэтому художник старался жить так, будто каждый день жизни — последний. И, может, поэтому изображенные им образы столь эфемерны…

А вот так выглядел школьный рисунок Обри Бердслея. Уже с первых шагов в изобразительном искусстве он отдал предпочтение линии как выразительному средству.

2. Бердслей – ну просто Шекспир!

«Шекспир» — такое прозвище Бердслей получил в Брайтонской средней школе: поступив туда в 1885 г., он подвергся пристрастному опросу старшеклассников насчет своих умений. Дело в том, что там была в ходу система «подчинения», нечто вроде «дедовщины»: младший ученик прислуживал старшему — хлопотал насчет еды, чистил обувь и выполнял разные поручения. И вот, в компании однокашников «хозяин» Бердслея — некий У. У. Хинд-Смит, — спросил Обри о полезных навыках. И когда новичок, сказав о слабых бытовых успехах, однако сыграл на фортепиано что-то из «собственных сочинений», набросал портрет «главного», да прочитал авторские стихи — впечатленная аудитория прозвала его «Шекспиром».

3. Книжный червь

Бердслея вдохновляли литературные персонажи, ведь чтение было наиболее позволительным времяпровождением при его недуге. Вкусы были разнообразные, читал и труды философов, и стихи, и прозу, впрочем, из романов отдавал предпочтение французским. И большая часть его творческого наследия — это иллюстрации к книгам, обложки журналов, экслибрисы, соединяющие гротеск и парадокс. Бердслей оживлял рисунками произведения Эдгара По, Аристофана, Оскара Уайльда и даже Достоевского. Кстати, среди поклонников творчества Бердслея числились Бальмонт, Гумилев и Брюсов, а его работы печатались в российских литературно-художественных периодических изданиях Серебряного века. Сам график в свое время тоже мечтал о литературном Олимпе, увлеченно писал пьесы и ответственно относился к стихосложению. Однако довольно быстро «утонул» в художественных заказах, навсегда отдавшись изобразительному искусству.

4. Наследник культур

Увлечение искусством востока и, в частности, японскими гравюрами, позволили Бердслею создать гармоничный стиль, сделав «хозяйкой» монохромного холста линию. Его почерк сформировали итальянцы — Мантенья и Боттичелли, часто создаваемые им сюжеты отсылают нас и к прерафаэлитам. Конечно, не обошлось без восхищения пленительными сценами кисти француза Ватто. Среди многочисленных мультикультурных аллюзий — узоры персидских ковров, древнеегипетские настенные изображения и пасторальные сюжеты.

«Как мало сейчас понимается важность линии! Именно это чувство линии выгодно отличало старых мастеров от современных. Похоже, нынешние художники стремятся достичь гармонии одного только цвета» — О. Бердслей

5. Любовник искусства

Личную жизнь художника покрывает пелена тайны. Несмотря на смакование порочности в творчестве, бытует мнение, что тяжелая болезнь сделала его любовником одного только чистого искусства. При этом в гостиной Бердслея, стены которой украшали японские эротические оттиски, частенько засиживались литераторы нетрадиционной сексуальной ориентации — Роберт Росс, Оскар Уайльд, Пьер Луи, Джон Грей. А что касается фаллических подробностей и прочих «непристойностей» на работах Бердслея — они объясняются прозаически не болезненными извращениями, а… общей болезненностью автора. Еще совсем юношей он изучал медицинскую литературу о своей болезни, и изображенные там анатомические подробности тел человеческих и разнообразные уродства развития весьма его впечатлили.

6. Контора пишет и рисует

Бердслей немало (3 года из 25 отпущенных ему) вполне прилежно проработал… младшим клерком в конторе компании по защите от пожаров и страхованию жизни. Жалованье поначалу составляло 50 фунтов в год, а после успешно пройденного испытательного срока поднялось до 70. Порой витая в облаках, Бердслей мог сделать ошибку в работе, а то и испортить важный документ, рисуя на полях. Сам он, увлекаясь в то время искусством Востока, называл свои «японские» наброски «официальными работами», так как они создавались во время работы. Среди коллег Бердслей (по воспоминаниям современников — человек обаятельный и покладистый) был популярен благодаря умению изображать карикатуры. Ну, а начальство сочувствовало юноше: владельцы страховой компании даже поставили ему ежегодную прибавку к жалованью (10 фунтов) в зависимости от доклада доктора. Собственно, после рабочего дня Бердслей и посещал «академию импрессионизма» — школу Фреда Брауна.

7. «Желтый» скандал

В 1894 году художник и член «клуба гедонистов» получает должность худредактора скандально известного гомоэротического журнала «The Yellow Book». В следующем году обвиненный в гомосексуальной связи Оскар Уайльд отправился в тюрьму, прихватив с собой книгу с желтой обложкой. Описывая этот факт, журналист издания по ошибке написал вместо «a yellow book» (так англичане говорят о книге — к слову, ею была «Афродита» Пьера Люи), — «the yellow book», журнал. После чего издание закрыли, а Бердслей остался без заработка.

8. Прощальный поклон

Перед смертью Бердслей стал истинным католиком, а лучшими его друзьями были пасторы. Более того, он умолял издателя уничтожить все его «неприличные» картинки и все экземпляры «Лисистраты».

К счастью, просьбу не исполнили. Так он вымаливал у Бога еще один день, месяц, год жизни — и… успешно. Отсрочка неминуемой кончины дала ему возможность создать иллюстрации к комедии Бена Джонса «Вольпоне». Этот мир автор покинул в 25 лет. Как сказал Оскар Уайльд, художник умер «в возрасте цветка».

9. Рисующий кутюрье

Бердслей в своем роде стал законодателем моды, предвосхитив Ив Сен-Лорана, провозгласившего моду «черной линии на белом полотне». Сам истинный денди, носивший увядшую розу в петлице, Бердслей знал толк в blanc et noir (белое с черным) и «декорациях для тела» — только посмотрите на пышные наряды, изображенные художником, да почитайте их описание в его прозе!

«…Давал он лицам древних граций

Всю прелесть новых комбинаций» —

писал Обри Бердслей в «Балладе о цирюльнике»

«Модные» мотивы у художника восхищали и его современников, и потомков. В конце 90-х в Москве даже проходил показ дизайнерской коллекции, воссозданной по мотивам графики британца. К тому же, некрасивые манекенщицы на подиуме — тоже, своего рода, дань художнику. Он был пионером в поисках красивого в некрасивом, утонченного в химерном. Его героини — дамы с нарочито курносыми носами и массивными скулами, складками жира и обвисшим бюстом, а еще — карлики, демоны, андрогинные фавны… В общем, настоящая кунсткамера.

Порочные персонажи Бердслея вовсе не пугают всемирно известного стилиста причесок Энтони Тернера. Рисунками британца дизайнер покрыл… собственные предплечья! Татуировка позволяет Тернеру иметь картины любимого художника всегда под рукой. Верней, на руках.

10. Тайны мастера - перфекциониста

В свою мастерскую график не пускал ни единого человека, а все неудачные, на его взгляд, рисунки, без зазрений совести уничтожал. Более того, друзья, у которых были работы Бердслея (особенно ранние), старались припрятать свой экземпляр при визите Обри: тот нередко делал благо против их воли, уничтожая «несовершенную» работу и заменяя ее лучшей (по своему мнению), или же одаривал взамен роскошным изданием книги со своими иллюстрациями. Ну, а технических секретов Бердслей не скрывал, да это было и невозможно. При ближайшем рассмотрении становится понятно, что основной вариант рисунка выполнялся на том же листе бумаги, что и эскиз, а точнее — многочисленные эскизы, наносимые поверх стираемых ластиком не удовлетворявших автора результатов. Что же касается сюжетов — часто существовало два варианта рисунка на одну и ту же тему: первоначальный и более «цензурный», который шел в печать.

P.S. Шедевры, вновь явившиеся миру из… уборной

Два рисунка Обри Бердслея, «Кульминация» (The Climax) и «Платоническое оплакивание» (The Platonic Lament), из серии иллюстраций к пьесе Оскара Уайльда «Саломея» (Salome, 1894), 80 лет считавшиеся утерянными, несколько лет назад обнаружили в туалете английского пенсионера. В свое время эта серия вызвала скандал среди консервативных обитателей Туманного Альбиона. Еще бы! Ведь нагая Саломея предстает на них в компании гермафродитов и пажей. Пришлось Бердслею заняться самоцензурой и несколько снизить градус откровенности.

По иронии судьбы, работы нашел аукционист, который был в гостях у обладателя произведений искусства и попросил воспользоваться уборной. Благо, рисунки, которые владелец получил еще от своего дедушки-коллекционера, висели над раковиной. Владелец и не подозревал об их ценности! Находки пустили с молотка за 200 тысяч фунтов. Судьба еще 11 работ до сих пор неизвестна. Так что если доведется зайти в гости к чопорному британскому старожилу — загляните во все помещения хозяйского жилища!