Операция «Фут» и высылка советских дипломатов: советско-британский дипломатический кризис 1971 года

Операция «Фут», с одной стороны, стала итогом долгой работы британской контрразведки по обезвреживанию советской шпионской сети на островах, с другой — оказалась возможной из-за предательства одного из агентов КГБ.

Подготовка операции и борьба разведок на территории Великобритании

Вторая половина 1960-х — начало 1970-х гг. — время двух правительства в Великобритании: лейбористского во главе с Гарольдом Уилсоном (1964–1970) и консервативного во главе с Эдвардом Хитом (1970–1974).

В целом Уилсон, как и его соратники, был настроен укреплять англо-советские отношения, полагая, что советская «оттепель» будет распространяться и на внешнюю политику СССР. Будучи ещё лидером оппозиции, Уилсон дважды, как подчёркивают историки, посещал Москву и встречался с Н.С. Хрущёвым. Однако диалога с руководителем советского государства не получилось, поскольку за день до вступления Уилсона в должность премьер-министра Хрущёв был смещён со своих постов. Договариваться пришлось уже с Л.И. Брежневым и А.Н. Косыгиным. Впрочем, великий «Мистер Нет» А.А. Громыко всё так же оставался на своём посту и был знаком иностранным дипломатам и политикам.

Диалог между правительством Уилсона и новым московским руководством был налажен. В 1965 году между странами было заключено соглашение о расширении иммунитета дипломатических работников, причём дебаты в парламенте, как отмечают историки, были сочтены в правительстве Уилсона проявлением «антикоммунистической истерии». Лейбористы вообще были склонны расценивать угрозу советского шпионажа как довольно надуманную, хотя в 1961 году именно в Великобритании был задержан один из наиболее эффективных советских разведчиков в западных странах К.Т. Молодый. Работая под именем Гордона Лонсдейла, он собирал у своих информантов весьма ценные сведения, касающиеся вооружения британской и американской армии и флота.

Отдельные парламентарии в дебатах вообще предлагали существенно сократить персонал советских дипмиссий и ограничить дипломатические привилегии — прежде всего неприкосновенность почты и возможность передавать шифрованные сообщения. Конечно, министерство иностранных дел отклонило подобные предложения, указав, что все соглашения двусторонние и помогают британским дипломатам в странах Восточного блока.

В целом советская сторона расценила подобную ситуацию как удобную возможность расширения как дипломатического представительства, — под крышами посольства, торгового представительства и офисов советских компаний вроде «Аэрофлота» скрывались разведчики, — так и усиления работы по сбору информации. Количество советских работников, потенциально занимавшихся сбором разведданных, было столь велико, что британские спецслужбы не могли уследить за всеми. На одного советского дипломата необходимо было девять британских наблюдателей, а объявлять кого-либо персоной нон грата британцы опасались, поскольку это могло повлечь ответные меры со стороны Москвы и союзных ей стран.

Впрочем, были и скандалы вокруг разведчиков и их обмена. Так, в 1969 году британского подданного Джеральда Брука, задержанного в СССР за распространение антисоветских пропагандистских материалов за четыре года до этого, обменяли на супругов Мориса и Леонтину Коэн (Крогер), арестованных и осуждённых на 20 лет тюрьмы по делу Молодого-Лонсдейла. Что любопытно, рассмотрение дела и работа по освобождению Брука, заболевшего в советской тюрьме, были инициированы по запросу депутата парламента Маргарет Тэтчер.

Вообще кабинет Уилсона оказался под серьёзным нажимом со стороны советской стороны. Первоначальные планы по улучшению отношений между странами оказались под угрозой из-за жёстких позиций сторон по поводу конфликтов во Вьетнаме и на Ближнем Востоке, а также отношений с НАТО. Лондон, конечно, никогда бы не порвал со своим важнейшим союзником — США, и потому не мог согласиться на те условия, что выдвигала Москва. На подобный нажим со стороны СССР британцы решили ответить жёсткими мерами относительно нарушений со стороны советских дипломатов.

Однако всё это сопровождалось борьбой в кабинете и министерстве иностранных дел. Никак не могли договориться группа, настаивавшая на сохранении достигнутых соглашений с СССР, и группа, желавшая серьёзного ответа на вылазки советской стороны — например, как в случае с пойманным за извлечением информации из тайника советским дипломатом В.А. Дроздовым всего через две недели после визита Уилсона в Москву. Министр иностранных дел Браун даже вынужден был подать в отставку, поскольку устал постоянно спорить со своими подчинёнными и коллегами по кабинету относительно правильной политики в этих вопросах. Новый министр иностранных дел Майкл Стюарт был настроен более решительно противодействовать активности советской стороны.

В первую очередь Стюарт обратил внимание Уилсона, что штаты советского посольства в Лондоне невообразимо раздуты. В 1964 году там работало 64 дипломата, а в 1968 году их стало 80; из них как минимум 62 подозревались в работе на разведку. Кроме них, 32 человека из 95 работников обслуживающего персонала посольства, а также 28 граждан СССР в торговом представительстве тоже, по-видимому, были замешаны в сборе информации и связаны с КГБ и ГРУ.

Стюарт в письме обратил внимание Уилсона, что в британском посольстве в Москве было только 40 дипломатов — правда, как отмечает историк Герайнт Хьюз, министр не написал, сколько среди них было работников секретной разведывательной службы МИД Великобритании (SIS MI6). Из-за немногочисленности британского дипломатического корпуса настаивать на увеличении британского посольства в СССР было бессмысленно, но Стюарт требовал, чтобы до советской стороны были доведено пожелание не увеличивать штаты посольства в Лондоне; это не касалось торгпредства и консульств вне Лондона.

Переговоры между британским дипломатом Полом Гор-Бутом и советским послом М.Н. Смирновским в ноябре 1968 года прошли с трудом. Смирновский утверждал, что британская сторона пользуется внешнеполитической слабостью СССР из-за кризиса в Чехословакии. На требование не увеличивать штаты своего посольства Москва ответила увеличением количества работников торгового представительства. К середине 1971 года в Лондоне было около 550 советских дипломатов и работников советских компаний, из которых не менее 200, по данным MI5, были связаны с разведкой и ничем другим не занимались.

События в Чехословакии действительно сильно повлияли на отношения между Великобританией и СССР, накалив обстановку и предоставив лишние аргументы противникам разрядки по обе стороны баррикад.

Дело Олега Лялина и высылка дипломатов

В 1970 году сменилось правительство, и на смену лейбористам Уилсону и Стюарту пришли консерваторы Эдвард Хит и Алек Дуглас-Хьюм, чьё видение англо-советских отношений было иным, чем у предшественников. Во время визита Громыко в Лондон Хит и Дуглас-Хьюм указали на недопустимые нарушения работниками советского посольства правил дипломатического иммунитета, равно как и на чрезвычайно большой состав посольства. Громыко заявил, конечно, что у СССР нет шпионов, и сказал, что советское правительство рассмотрит официальное обращение по этому поводу. Письмо было составлено, но никакой реакции Москвы не последовало. Кроме того, весной 1971 года три британских дипломата были высланы из СССР.

После этого было решено провести операцию «Фут» (Foot). В совещании по этому вопросу участвовали руководители разведки и контрразведки, представители МИД, министерства финансов, минобороны, внутренних дел, торговли и промышленности, а также ряда других служб. Многие высказывались за высылку как минимум 100 советских дипломатов — больше опасались, поскольку это могло повлечь депортацию всех британцев из Москвы. Возникли опасения, что подобную операцию невозможно будет скрыть от публики, и начнутся вопросы, почему такое количество разведчиков работало в Лондоне под самым носом у MI5? Репутация правительства и государственных служб могла непоправимо пострадать. Впрочем, консерваторы всегда могли ответить на это, что подобная ситуация сложилась во время нахождения у власти правительства лейбористов и целиком на их совести.

Очень удачно MI5 удалось завербовать одного из работников советской внешнеторговой компании «Разноэкспорт» Олега Лялина, который работал в системе КГБ — карьеры он там не сделал и, видимо, исполнял какие-то не особо важные поручения. Британцы шантажировали Лялина связью с секретаршей торгпредства и женой его начальника Ириной Тепляковой, которую саму подозревали в работе на британцев. В итоге Лялин передал британской стороне информацию о планах саботажа на территории Великобритании. Многое из того, что сообщил Лялин, выглядело абсолютной фантастикой, но всё равно взволновало британское руководство.

К примеру, Лялин утверждал, что в случае серьёзного конфликта между западным и восточным блоками хорошо законспирированные советские агенты устроят теракты и затопят лондонское метро, помешают работе противоракетной системы в Йоркшире и попытаются убить ключевых британских политиков и государственных служащих. В тайниках, разбросанных по Британии, якобы были приготовлено всё необходимое для этого снаряжение и материалы. Кроме того, Лялин сообщал об агентах, замаскированных под курьеров и почтальонов, которые разбросают прозрачные капсулы с ядом в коридорах министерств и служб на Уайтхолле, так что те, кто наступит на них, умрут.

Но самое главное, Лялин подтвердил имена людей, которые находились под подозрением у британских спецслужб. Именно его сведения во многом легли в основу списка объявляемых персонами нон грата советских граждан.

Официальное объявление о высылке советских дипломатов должно было состояться в октябре 1971 года. Однако 21 сентября Лялин был задержан за вождение в нетрезвом виде и доставлен в полицию, откуда успел уйти до появления там работников советского представительства. Лялин оказался у себя дома, откуда, собрав все свои записи, бежал и связался с MI5. К нему чуть позже присоединилась и Теплякова. Побег Лялина изменил все планы британцев.

25 сентября 1971 года в МИД Великобритании вызвали советника советского посольства Ипполитова, которому вручили список из 105 фамилий. 90 фигурантов списка должны были немедленно покинуть Великобританию, а 15 другим, бывшим за её пределами, запрещался повторный въезд в королевство. Москва ответила на это высылкой 18 британцев и отменой запланированного визита Дуглас-Хьюма в СССР. Лялина, конечно, назвали провокатором и лжецом, а любые обвинения в шпионаже немедленно отвергались.

Тем не менее СССР согласился с требованием британцев не заменять высланных работников посольства и торгпредства другими людьми, что было, в общем, победой Лондона. Впрочем, судя по всему, абсолютно все подозреваемые в шпионаже лица так и не были высланы, а показания Лялина не обнародовались и были предоставлены только британским союзникам — например, с ними ознакомились представители американской разведки. Это показало Москве, что совсем рвать отношения Лондон не намерен. Поэтому советское руководство не предприняло никаких ответных мер, которые бы серьёзно повлияли на работу британского посольства, а через два года состоялся визит Дуглас-Хьюма в Москву.

Таким образом, операция «Фут» по высылке советских дипломатов оказалась ещё одной вехой холодной войны, показавшей, что до прямых столкновений из-за шпионажа дело не дойдёт. Москва и Лондон предпочли поскорее забыть этот эпизод. СССР признал победу британцев на этом этапе и постарался перестроить работу своей резидентуры так, чтобы провалы больше не повторялись, а Великобритания расквиталась за позорный провал с «Кембриджской пятёркой» и показала британскому обществу и союзникам, что готова идти на довольно жёсткие меры.