Первая опиумная война: накануне

Молодой британский политик Уильям Гладстон, впоследствии многократный премьер-министр, так в своё время назвал эту войну: «Я не знаю и никогда не читал о войне, более несправедливой по своему происхождению, войне, более рассчитанной на то, чтобы покрыть эту страну вечным стыдом…»

Правление маньчжуров

Китай со второй половины XVII века были под властью маньчжуров, которые, воспользовавшись гражданской войной в империи и самоубийственной смертью последнего императора династии Мин, — пересекли Великую стену и оказали вооружённую помощь одному из имперских командиров во время битвы с великой повстанческой крестьянской армией. Затем в течение почти сорока лет, пользуясь помощью великих китайских феодалов, они окончательно овладели этой огромной страной. Маньчжурская династия Цин показала довольно большую энергию и агрессивность в первый период своего правления. В результате их наступательных действий империя достигла крупнейшего в истории Китая территориального развития. Вершиной процветания династии стало давнее правление императора Канси (1661–1722), безусловно, самого выдающегося представителя среди маньчжурских правителей, а также одного из самых известных императоров в истории Китая. Положительно отличающимися фигурами были и его преемники: сын Юнчжэн (1722–1735) и внук Цяньлун (1735–1796), однако во время длительного правления последнего Китай вступил в период длительного кризиса.

Главной причиной этого, вероятно, было постоянное, быстрое демографическое развитие, намного быстрее, чем прирост продовольственных ресурсов. Население Китая увеличивалось в геометрической прогрессии. Когда маньчжуры захватили страну, её население составляло около 100 млн, в конце XVIII века — 300 млн, а накануне начала опиумной войны, в 1838 году, уже более 400 млн. Площадь пахотных земель увеличивалась с гораздо меньшими темпами. Вторым фактором была неправдоподобная коррупция, полностью уничтожившая маньчжурский двор. О том, насколько она велика, свидетельствует богатство, накопленное маньчжурским сановником Хешеном, фаворитом императора Цяньлун. Когда после смерти этого императора Хешен был арестован, а его имущество было конфисковано, оно состояло, среди прочего, из 3000 помещений во дворцах и виллах, 42 филиалов банков, 75 филиалов ломбардов, невероятного количества золота и серебра, а также изделий из этих металлов (например, 9 млн малых слитков серебра) и 100 000 фарфоровых изделий. Это была лишь часть накопленного им состояния, составляющего эквивалент десятилетнего бюджета империи.

Реакция Китая

Огромная часть китайской элиты давно смирилась с господством маньчжуров, наслаждаясь благодаря этому мирной и процветающей жизнью, обеспечиваемой захватчиками. Вероятно, они также молча рассчитывали, что рано или поздно они подвергнутся синизации, как и многие племена, которые в прошлом поселились в Китае. Однако, несмотря на прошедшие полтора века, некоторая часть китайцев так и не смирились с чужим господством. Существовали традиционные тайные общества, в том числе сторонники свергнутой династии Мин. Самым древним из них было общество Белого Лотоса, происхождение которого восходит к V веку и чьи последователи сыграли значительную роль при свержении правления монгольской династии Юань в XIV веке. Вторым объединением была крестьянская организация братьев и старейшин, третьим — знаменитая или пресловутая впоследствии Триада.

В конце XVIII века Белый Лотос вызвал девятилетнее восстание (1795–1804). Маньчжурские войска не могли справиться с ним — прежде всего, из-за коррупции среди маньчжурских генералов. В конце концов, восстание было подавлено после применения тактики выжженной земли и вынуждения китайских крестьян из-за голода вступать в проправительственные отряды. Это не положило конец кризису государства, но оно было по-прежнему мощным. Тогдашний ВВП Китая оценивается даже в 1/3 мирового ВВП.

Истоки экспансии западных государств

Европейцы появились в Китае очень быстро, потому что менее чем через 20 лет после открытия Васко да Гамой морского пути в Индию. Первыми, в 1516 году, прибыли португальцы. Их отношения с китайцами почти с самого начала складывались плохо. Китайцы уже знали о манере поведения португальцев со встречавшимися в Азии народами и их жестокости при захвате Малакки. К этому приходило абсолютное убеждение европейцев в собственном превосходстве над язычниками, каковыми считались жители Восточной Азии, в том числе китайцы, а также высокомерие в отношениях в быту. Всё это, увы, быстро давало человеку знать в Китае. Португальцы начали применять насилие, и были выдворены из Китая. В стране их поведение стали сравнивать с набегами японских пиратов, которые представляли тогда огромную угрозу для прибрежных провинций.

В конце концов, китайцы, которые до прихода европейцев были толерантны к заморской торговле, осуществляемой в основном персами и арабами, были вынуждены ввести ограничения. Только спустя много лет португальцам удалось приобрести небольшой участок земли, лежащий на западной стороне Жемчужной реки, в некоторой близости от Кантона (Гуанчжоу). Она стала — под названием Макао — самой длинной существующей европейской колонией в Китае. Китайцы, имея в памяти предыдущие подвиги португальцев, на всякий случай отгородили весь этот анклав стеной. Поскольку столь же жестоко и агрессивно вели себя и другие европейские визитёры: англичане, голландцы и испанцы, китайцы закрывали от них все порты, ограничиваясь очень узкими контактами только в Кантоне. После падения династии Мин маньчжуры продолжали в этом отношении политику своих предшественников.

В 1757 году, который считается началом правления англичан в Индии, маньчжуры подтвердили ограничение торговли с европейцами в кантонском порту. Имперское правительство было весьма обеспокоено колонизацией Азии европейцами и так же, как и Япония, которая поставила один порт для контактов с европейцами (остров недалеко от Нагасаки) решила проводить политику изоляции. Кроме того, китайцы были убеждены, что их гигантская страна производит всё, что им нужно, и не чувствовали необходимости в обмене товарами с Европой. Торговля хромала ещё и потому, что в Европе был большой спрос на пользовавшиеся отличной репутацией китайские изделия, в то время как европейцам было мало что предложить, в связи с чем они платили за китайские изделия (в основном чай и шёлк) серебром.

Британцы

Политика изоляции была эффективной, пока Китай был мощным, а европейские государства относительно слабы. Однако с XVI века, когда Реформация и географические открытия стали большим толчком для развития экономики стран Западной Европы, а Китай начал одновременно вступать в период цивилизационного застоя, отношения между странами этих двух частей мира неуклонно менялись. С семнадцатого века в Европе британская корона занимала всё более прочные позиции в качестве колониального государства. Промышленная революция, произошедшая в Англии в XVIII веке, заставила англичан выйти на лидирующее место среди держав Европы. Овладение Индией дало им прочную основу для дальнейшей экспансии. На территориях Индии и Восточной Азии британскую политику осуществляла зловещая Британская Ост-Индская компания, являвшаяся, по сути, государством в государстве.

Целью компании было: найти товары, которые можно было бы продать в Китае, и открыть для них китайские порты. Усилия в последнем направлении не дали эффекта. Британские послания, отправленные в 1793 и в 1816 году, потерпели неудачу. Второго из них император даже не принял. Зато первую проблему удалось англичанам решить. Нашли товар, который можно было продать в Китае.

Опиум

Он был известен в Китае издавна и использовался как лечебное средство. Появился во времена династии Тан в VIII веке и достиг Китая, вероятно, через арабских купцов. В качестве стимуляторов его начали использовать в более широком масштабе в последние годы правления династии Мин, и, как сообщается, этот обычай начал распространяться сначала на Тайване, который тогда был оккупирован голландцами. Затем он распространился на континент, чему способствовал кризис маньчжурского правления.

С третьего десятилетия XIX века экспорт опиума в Китай, прежде всего производимый в Индии, начал стремительно расти. Ост-Индская компания официально не продавала этот яд, а нанимала частных британских купцов, которым поставляла произведённый ими товар, а они на свой счёт доставляли его и продавали китайцам.

Если в конце XVIII века ежегодно продавалось около 4000 опиумных ящиков, и это количество сохранялось примерно во втором десятилетии XIX века, то примерно в третьем десятилетии экспорт был удвоен. В первой половине 1830-х годов было продано уже 18 000 ящиков в год, в 1836 году — целых 30 000, а в 1837–1838 гг. — даже по 40 000 сундуков в год. Таким образом, с избытком решалась проблема обмена с Китаем. Следует также подчеркнуть, что продажа опиума была незаконным занятием, и товар шёл контрабандой через границу в районе Кантона и Жемчужной реки, в чём участвовали местные китайцы, но прибыль от этой процедуры имели и высокопоставленные чиновники центральных властей. На стороне британской короны наибольшую прибыль получала, конечно же, сама Ост-Индия, но британская администрация в Индии также участвовала в них, а также косвенно и британское правительство, вводя налоги с продажи чая, который можно было бы ввозить в Англию в больших количествах благодаря выплатам, полученным от продажи опия.

Реакция китайского правительства

Для китайских властей такой огромный приток опиума был вдвойне опасен. Во-первых, он использовался всё большим числом людей, в том числе и чиновничьим аппаратом. От наркотика зависели и маньчжурские солдаты, составлявшие военную элиту империи и вернейшую опору династии Цин. Во-вторых, произошёл довольно большой отток серебра из страны, что привело к тому, что цена на этот слиток заметно повысилась. Это имело довольно опасные последствия, поскольку китайские крестьяне платили налоги серебром. Это означало, что им приходилось платить гораздо больше, когда они обменивали находившиеся в общем обращении медные деньги на более ценный металл. Результатом этого стало увеличение тенденции к социальным волнениям.

По этому вопросу при Пекинском дворе существовало целых три фракции. Первая, во главе которой стоял неподкупный наместник Хунаня и Хубэя Линь Цзэсюй, предлагала введение полного запрета на использование опиума, уничтожение всех запасов этого яда, находящихся на кораблях в устье Жемчужной реки и заставить иностранных купцов, что больше не будут привозить этот наркотик в Китай. Вторая исходила из предположения, что невозможно остановить контрабанду и лучше узаконить торговлю опиумом и заработать на ней благодаря наложению пошлин. Третья, самая большая, была заинтересована в сохранении статуса-кво, из которого она получала незаконную прибыль. В конце концов, победила концепция Линь Цзэсюя, который в течение нескольких десятков встреч с императором Даогуаном убедил его в необходимости решительной расправы с импортом опиума.

Линь Цзэсюй

Родился в 1785 году в семье бедного учителя из Фучжоу, столицы приморской провинции Фуцзянь. Его отец никогда не занимал ни одного чиновничьего поста, поэтому Линь Цзэсюю приходилось полагаться только на собственные способности. Способный, он прошёл высший государственный экзамен, так называемый императорский экзамен, с великолепным результатом, получив степень цзиньши, которую можно сравнить со степенью доктора философии в Европе. Затем он был принят на работу в знаменитую Академию Ханьлинь, которая была самым престижным учебным заведением в Китае, которое на протяжении веков служило, среди прочего, имперским мозговым центром. Линь Цзэсюй позже прошёл весь путь карьеры в императорской администрации вплоть до упомянутой должности наместника двух провинций, где он довольно успешно боролся с опиумной чумой. У него было мнение неподкупного и честного чиновника, что неслыханно выделяло его на фоне окружения.

Назначенный правителем в качестве полномочного имперского комиссара, 10 марта 1839 года он прибыл в Кантон, где, ознакомившись с обстановкой, потребовал от иностранных купцов выдать весь запас опиума и подписать декларацию о том, что они больше никогда не будут продавать этот наркотик в Китае. Торговцы пытались взять ключ. Сначала было выпущено более 1000 ящиков, а английские суда, имевшие на борту более 20 000 сундуков и стоявшие на якоре у устья Жемчужной реки, ушли в открытое море.

Британский главный надзиратель торговли капитан Чарльз Эллиот, являющийся представителем британского правительства, согласился потратить все упомянутые свыше 20 000 сундуков. Помимо нескольких из них, которые были отправлены в Пекин для исследовательских целей, остальная часть опиума была смешана с известью, солью и водой, а затем погружена в море. Из-за огромного количества товара эта операция длилась целых три недели. Закончив весь процесс, комиссар снял все ограничения, наложенные на британских купцов, однако те, будучи, вероятно, под давлением Эллиота, покинули Кантон и отказались подписывать гарантии о не поставке опиума в Китай. Одновременно началась контрабанда в других частях Китая, за пределами строго контролируемой провинции Гуандун. Китайцы же ввели смертную казнь за всё, что было связано с опиумом (импорт, хранение, торговля, употребление).

Интересно, почему же тогда было добровольно выдано такое огромное количество опиума с кораблей, успевших уйти в открытое море, лишив себя больших прибылей, если не собирались соблюдать китайские запреты? Вероятно, англичане искали предлог для войны, чтобы заставить Китай открыть границы, о чём может свидетельствовать тот факт, что уже в апреле Эллиот потребовал прислать английскую армию и флот.

Продолжение следует: