Противостояние советской и немецкой флотилий на озере Ильмень

Канонерки без пушек

До войны никаких вооружённых формирований на находящемся в глубоком тылу озере не имелось, да и потребности в этом не было. Ситуация изменилась в конце июля 1941 года, когда немецкие войска группы армий «Север» вышли непосредственно к озеру. 28 июля, согласно директиве наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова, в Новгороде началось формирование Ильменского отряда кораблей. В первую очередь при этом можно было рассчитывать на мобилизованные гражданские суда Северо-Западного речного пароходства — на Ильмене имелось пять грузопассажирских пароходов и 25 буксиров мощностью 100–250 л.с. каждый.

В качестве канонерских лодок «призвали» три буксира. Самый мощный из них, «Ижорец-9» 1935 года постройки, имел водоизмещение 129 тонн, а «Ульяновск» и «Каракозов», спущенные на воду ещё в 1914 году, были примерно в два раза меньше. Вооружение речники получили из армейских запасов. На «Ижорце-9» установили 45-мм противотанковую пушку на колёсном лафете, 82-мм миномёт, счетверённый и два одинарных пулемёта винтовочного калибра. Экипажи вооружили ручным пулемётом и винтовками. Такой же комплект, за исключением 45-мм пушки, получили и остальные буксиры. Личный состав набрали из мобилизованных экипажей судов и красноармейцев, обслуживающих оружие. В качестве управляющего огнём на каждый корабль назначили армейского лейтенанта.

В роли посыльного судна использовался мобилизованный газоход «Сольцы» водоизмещением 19 тонн, оснащённый одним 7,62-мм пулемётом. 5 августа из Ленинграда прибыли два катера типа КМ-4 и два типа ЗиС. Ещё пять разъездных катеров мобилизовали на месте.

Фактически, корабли Ильменского отряда в первую военную кампанию непосредственно на озере боевых действий не вели, а события на реке Волхов, в которых катера принимали участие, нами не рассматриваются. Исключение составили несколько налётов немецкой авиации, в ходе которых погиб катер КМ-100. 20 октября 1941 года корабли и катера Ильменского отряда передали в состав Ладожской военной флотилии.

«Зибели» идут на Ильмень

Противник в кампанию 1941 года ограничился созданием осенью небольшого отряда моторных катеров (шесть единиц), занимавшегося перевозками в интересах сухопутных сил. Зато в 1942 году на озере сложилась парадоксальная для советско-германского фронта ситуация. Советских военно-морских сил на Ильмене не было, а вот командование вермахта не только озаботилось созданием на озере вооружённой силы из мобилизованных судов и катеров, но и перебросило сюда малые десантные корабли специальной постройки — знаменитые паромы Зибеля.

«Зибели» выделялись из состава 27-й десантной флотилии, действовавшей в Финском заливе. Появление паромов в составе флотилии, как и их отправка на Ильмень были, в известной мере, делом случая. Ещё в период планирования операций в Финском заливе на 1942 год командование кригсмарине рассматривало в качестве одного из вариантов использование отряда «Зибелей» для массированных минных постановок. Потом планы неоднократно менялись, и в результате в состав 27-й флотилии вошли только четыре парома. Так как тактико-технические характеристики кораблей, особенно мореходность, не удовлетворяли предъявляемым требованиям, было решено перебросить их на какой-либо внутренний театр.

21 июля 1942 года командование флотилии было уведомлено, что два корабля уйдут на Ладожское озеро, а ещё два отправятся в распоряжение 16-й армии. В этот же день началась разборка ильменских паромов L64 и L65, а 24 июля их погрузили на платформы в Таллине. 29 июля было решено, что и остальные два парома с номерами L62 и L63 отправятся тому же адресату. 12 августа штаб 16-й армии сообщил, что паромы будут переданы в подчинение X армейского корпуса.

В разобранном виде паромы доставили по железной дороге до станции Сольцы. Там, используя временные рельсовые пути и гусеничный кран, понтоны спустили в реку Шелонь. Надстройки не устанавливались, так как необходимо было по пути преодолеть мост. Как выяснилось, беспокоились не зря: при проходе под мостом орудие на пароме L63 повредили столь серьёзно, что пришлось признать его непригодным к дальнейшему использованию.

В Шимске вооружение паромов значительно усилили. В дополнение к штатным 20-мм автоматам, установленным на банкетах, смонтировали ещё два 20-мм автомата в корме и 88-мм зенитное орудие в носу. Кроме того, каждый «Зибель» получил по четыре французских зенитных пулемёта. Для защиты рулевой рубки и орудийных расчётов использовали броневые листы и мешки с песком.

«Зибели» образовали первую полуфлотилию, которой руководил обер-лейтенант Кайч, командир зенитной батареи 3./111. Вторую полуфлотилию составили самодельные паромы, смонтированные на двух рыбацких ботах каждый и вооружённые одним 88-мм орудием, 20-мм зенитным автоматом и прожектором. В движение такой паром приводился подвесным мотором.

«Зибелям» не пришлось принять участие в боевых действиях. Осенью 1942 года они патрулировали устье Шелони, а экипажи периодически использовались для охраны побережья, строительства укреплений и борьбы с партизанами. В октябре началась подготовка паромов к зимовке. Секции корпуса вытащили на берег, оборудование демонтировали и частично отправили в глубокий тыл. Потом это сыграло свою роль в период воссоздания флотилии. Орудия использовались в системе береговой обороны, персонал ВМС отправили по своим частям.

Третье лето

Воссозданием флотилии на Ильмене, судя по всему, командование X армейского корпуса озаботилось 12 мая 1943 года. Так как для «Зибелей» пока не имелось двигателей, в первоначальные расчёты заложили пять вспомогательных паромов, шесть рыболовных судов и 6–8 мотоботов. 14 мая на вооружение Ильменской флотилии 151-й зенитный дивизион люфтваффе передал два 88-мм и шесть 20-мм зениток, а также один прожектор. 16 июля дополнительно были направлены ещё две 88-мм и четыре 20-мм зенитки.

2 июня в дневнике боевых действий X армейского корпуса появилась запись о состоянии дел с формированием флотилии. Четыре «Зибеля» находились в работе, четыре мотобота были в строю, ещё шесть ремонтировалось. Из числа мобилизованных рыболовных судов собрали первый паром под 88-мм орудие, второй должен был вступить в строй 7 июня, а два парома под 20-мм автоматы — 10 июня. Немцы собирались реквизировать ещё 10 рыболовных судов. К 15 июня закончили работы на ещё одном пароме с 88-мм артиллерией, одном с установленным прожектором, тремя паромами с 20-мм автоматами (по два на каждом) и четырьмя мотоботами, оснащёнными только пулемётами.

Известно, что часть судов (минимум три) пытались вооружить трофейными 45-мм советскими пушками, однако при попытке вести из них огонь отдача оказалась столь велика, что в корпусах судов появились течи.

Судя по всему, в эту кампанию «Зибели» также были стандартно оснащены одной 88-мм пушкой и двумя 20-мм «Эрликонами». При этом «главным калибром» сначала вооружили только два парома, а для третьего орудия поступили из 8-й легкопехотной дивизии только 8 августа. Оснащение кораблей флотилии производилось по принципу «с миру по нитке» — так, для вооружения паромов 19 июля 30-й пехотной дивизии было приказано передать три 20-мм зенитных автомата. Рассматривался даже вариант вооружения одного из «Зибелей» трофейной гаубицей.

Аналогично производилось и комплектование команд. Хотя формально Ильменская флотилия оперативно подчинялась 329-й пехотной дивизии, в экипажи выделялись люди из всех соединений X армейского корпуса. Зенитные орудия обслуживали расчёты люфтваффе, саму флотилию также возглавил зенитчик обер-лейтенант Христенсен.

На 27 июля состояние Ильменской флотилии было следующим. В соединение входили тяжёлая («Зибели») и лёгкая (мобилизованные рыболовные суда) флотилии. Первая базировалась на деревню Голино, вторая, состоявшая из двух полуфлотилий — на Устрику. Задачи флотилии состояли в защите рыболовства и противодесантной обороне района Ужин — устье реки Веронда. «Зибели» используются только в крайнем случае. Были и наступательные задачи: поддержка приозёрного фланга 329-й пехотной дивизии, срыв переправы советских войск через Тулеблинский залив, высадка диверсионных десантов и обстрел советской части побережья.

Стоит подчеркнуть, что использование «Зибелей» оговаривалось рядом условий: обязательное прикрытие истребительной авиацией, переход в район боевых действий в ночное время, действия в зоне поражения советской артиллерией только в исключительных случаях.

Кроме боевых кораблей, для связи на озере использовались два мотобота и четыре штурмбота сапёрных частей вермахта.

В 1943 году немецкая флотилия вела себя не в пример активнее, чем в предыдущей кампании. 14 июня начальник штаба 16-й армии и начальник штаба X армейского корпуса обсудили возможность срыва перевозок по дороге на деревню Взвад, расположенную в дельте реки Ловати, и проведение обстрелов прибрежных деревень. Правда, 21 июня их подчинённые, начальники оперативных отделов, решили ограничиться небольшими по масштабам операциями. Обсуждалась и возможность противодействия советским перевозкам в районе маяка «Железный».

Немцы пытались реализовать кое-что из запланированных мероприятий. 19 и 20 августа, в период советского наступления под Старой Руссой, «Зибели» обстреливали объекты на южном берегу озера. Безнаказанно им это сделать не удалось: 20 августа после обстрела прибрежной дороги ответ последовал с воздуха. В результате обстрела с самолётов один паром получил пробоину, три члена экипажа были ранены тяжело и двое легко. После этого флотилия немцев себя в активных действиях более не проявляла.

К сожалению, выяснить авторов удачного налёта по оперативным сводкам 6-й воздушной армии не удалось. Можно предположить, что «Зибели» «попали под руку» выполнявшим другую задачу советским истребителям. Не отмечены эти обстрелы и в советских документах. Вполне возможно, что, ведя огонь, как и было предписано начальством, с максимальной дистанции, «Зибели» просто никуда не попали.

Развитие ситуации на советско-германском фронте не оставляло повода для особых иллюзий, поэтому уже поздней осенью германское командование стало готовиться к эвакуации. 2 ноября командование 16-й армии отдало приказ отправить в Тарту 20 лучших рыболовных судов с Ильменя. Саму рыбную ловлю следовало продолжать до ледостава, а затем подготовить оставшиеся суда к уничтожению. Вероятно, в это же время на Чудское озеро отправили также три «Зибеля». Судьбу четвёртого авторам установить не удалось — возможно, его просто не восстанавливали после зимовки 1942/1943 гг.

Что же в это время происходило на советской стороне? 10 апреля правофланговый 12-й гвардейский стрелковый корпус (гв.ск) 34-й армии получил катера для связи с гарнизонами 151-й стрелковой бригады, занимавшей оборону в отдельных опорных пунктах приильменской низменности. С 20 апреля советские посты стали наблюдать большое число парусных судов, выходивших в озеро и курсирующих у западного берега. Эти действия расценили как тренировки перед высадкой десанта, хотя, вероятнее всего, это были обычные рыболовные суда. 23 апреля две немецкие моторные лодки вели наблюдение за советским побережьем.

Согласно приказу командующего 34-й армии №0080 от 13 апреля 1943 года началось формирование военно-речного отряда, гордо названного в документах 12-го гв.ск «флотилией». В состав отряда вошли четыре катера типа БМК и четыре полуглиссера типа НКЛ, 14 офицеров и 61 сержант и рядовой. Личный состав подбирался из числа служивших в морском или речном флоте. Для установки на катерах выделили четыре ручных и четыре станковых пулемёта, два противотанковых ружья и две трофейные 37-мм пушки, четыре радиостанции. Задача отряда состояла в патрулировании южного и восточного побережья озера и устья реки Ловать. К 24 апреля формирование ильменской «флотилии», которую возглавил гвардии капитан А.К. Матонин, было завершено, и катера приступили к патрулированию озера.

Хроника, изданная после войны Историческим отделом НКВМФ, утверждает, что с момента своего формирования и до преобразования военно-речной отряд активных боевых действий не вёл, ограничиваясь дозорной службой. Это не совсем так: как минимум, одно столкновение произошло 10 июля 1943 года в 6 км западнее маяка «Железный». Вот как это событие описывается в советских документах. В 14:30 советские дозорные катера встретили четыре парусника, шедшие на север, которые сразу спустили паруса и под моторами стали уходить к западному берегу. Бой на отходе продолжался до 16:30. Один катер противника был подбит и взят на буксир другим; под прикрытием огня артиллерии с берега все они смогли уйти.

По наблюдению советских моряков, немецкие катера были двух типов. Первый, водоизмещением 2–3 тонны, имел скорость до 30 км/час. Его экипаж, насчитывавший 3–4 человека, был вооружён одним станковым и одним ручным пулемётами, одной винтовкой и одним пистолетом-пулемётом. Водоизмещение катеров второго типа составляло 5–8 тонн, экипаж достигал 14 человек. На вооружении имелось два ручных и два станковых пулемёта, не считая личного оружия экипажа. Пулемёты не были закреплены стационарно, а в ходе боя перемещались в нужные сектора обстрела. Катера второго типа имели наращённый брёвнами борт, в котором имелись амбразуры.

Этот случай известен нам по советским документам, а вот второй эпизод можно изучить по документам противника. Вечером 13 июля суда немецкой рыболовной флотилии были обстреляны в 6 км северо-восточнее села Заднее Поле. После короткой перестрелки пять советских катеров отошли. Не исключено, что речь идёт об одном и том же событии, ошибочно датированном в одном из документов.

Рыба и пленные

В конце лета НКВМФ решил взять «сухопутную флотилию» под свою юрисдикцию. Во-первых, постепенно заменялся личный состав отряда — взамен пехотинцев прибывали моряки необходимых специальностей. Во-вторых, на усиление отряда с Волги по железной дороге в конце августа перебросили пять минных катеров типа Я-5, каждый из которых был оснащён реактивной установкой М-8-М.

20 августа военно-речной отряд был преобразован в 25-й отдельный дивизион катеров (одк). В штат отряда первоначально вошли упомянутые катера типа БМК, НКЛ и Я-5. Позже к ним добавились захваченные при рейдах к западному берегу пять рыбацких шхун, три из которых вооружили 45-мм пушками, а на одной дополнительно установили пулемёт ДШК. Четвертая шхуна имела 37-мм трофейное орудие и один ДШК, пятую решили не вооружать. После первых боевых столкновений с катерами противника четыре БМК довооружили 37-мм трофейными пушками.

Дивизион, командиром которого стал прибывший из Волжской военной флотилии капитан 2-го ранга Александр Фёдорович Аржавкин, передали в подчинение 96-го стрелкового корпуса 34-й армии. Там он получил следующие задачи:

• обеспечивать оборону южного берега озера Ильмень;
• не допускать высадки десантов противника на острова;
• вести разведку на озере и побережье, занятом противником;
• срывать перевозки и захватывать шхуны противника;
• захватывать пленных.

Надо сказать, что во время, оставшееся до конца навигации, 25-й одк действовал достаточно активно. Были проведены несколько поисков в районах, где населением деревень западного берега вёлся рыбный промысел. 17, 30 сентября и 2 октября эти поиски увенчались захватом пять рыбачьих шхун, с которых сняли местных 11 жителей, в том числе двух женщин. В последних двух случаях захват парусников происходил по одной схеме: рыбаки, завершив рыбную ловлю, отдыхали, а около 22:00 появлялись советские катера и брали рыбацкие шхуны на буксир.

Несколько по иной схеме происходили события 17 сентября. Два рыболовных бота из деревни Устрики ночью отнесло ветром в зону, контролируемую советскими катерами. С рассветом экипажи пытались на парусах уйти к западному берегу. В это время на боте, где старшим был бригадир рыболовецкого звена П.И. Староверов, услышали пулемётную очередь. Экипаж сразу спустил паруса и начал размахивать брезентом. Подошедший катер БМК-3 взял бот на буксир и доставил его в базу отряда. По словам рыбаков, в 1–2 км западнее находилось ещё несколько звеньев, охранявшихся немецкими патрулями. Вероятно, именно с этой охраной велась непродолжительная перестрелка советского катера.

Немецкая сторона сразу же отреагировала на этот рейд. 19 сентября командующий 16-й армией лично дал указания начальнику штаба X армейского корпуса гарантировать охрану рыболовства. Как мы уже знаем, особого эффекта данное указание не имело.

При написании статьи мы, естественно, пользовались хроникой боевых действий, изданной после войны Историческим отделом НКВМФ СССР. Надо отметить, что сведения, содержащиеся в ней, и данные из документов ЦАМО (фонд 25-го одк в ЦВМА очень скудный), ставшие доступными в последнее время, не всегда совпадают. Так, хроника сообщает, что экипаж одного из судов, захваченных 2 октября тремя катерами Я-5, пытался оказать сопротивление. В протоколе допроса, хранящемся в фондах Северо-Западного фронта, об этом ничего не сказано. Имеются расхождения в некоторых деталях описания и других событий.

Рыбаки, взятые на озере, конечно, рассказывали о флотилии немцев, о наличии гарнизонов и укреплений. Однако, с точки зрения информации, они были менее ценным источником, чем военнослужащие вермахта. В связи с этим отряд катеров произвёл несколько попыток высадить армейских разведчиков для захвата «языка» на западном берегу. Три из них, произведённые в одном и том же месте у деревни Ямок, успеха не имели и привели лишь к перестрелке с патрулями противника. Зато высадка ночью 14 октября в деревню Дубровка завершилась успехом: в плен попали командир отделения разведывательного батальона 23-й пехотной дивизии Фриц Хайнке и староста деревни, ещё двое немцев были убиты при попытке бежать. По словам пленного, их подразделение подняли по тревоге и срочно перебросили на охрану побережья после стычки у деревни Ямок.

Ещё одной операцией, проведённой 25-м одк в октябре, стал обстрел деревни Устрики, где, как предполагалось, базировалась флотилия противника. Вскоре после полуночи 9 октября пять минных катеров с дистанции 4000 метров выпустили около 100 реактивных снарядов РС-82. Одновременно деревню бомбили и освещали 14 бипланов По-2 661-го легкобомбардировочного полка. Оценка разведкой результатов оказалась самой оптимистичной: согласно донесению, было уничтожено 43 шхуны и несколько катеров, однако в немецких документах эта операция отражения не нашла.

С наступлением свежих погод всё чаще выходы на выполнение боевых заданий срывались, а в конце ноября деятельность 25-го одк и вовсе прекратилась. Кампанию 1944 года дивизион встретил уже далеко на западе, в водах Чудского озера.

Подведём итоги третьей военной кампании на озере Ильмень. Немецкое командование с самого начала навигации 1943 года серьёзно относилось к угрозе высадки десанта на западное побережье. В немалой степени это были отголоски зимних попыток советских войск наступать по льду Ильменя, и активные действия 25-го одк вновь усилили такие опасения. Командование 16-й армии по мере возможности усиливало охрану побережья. Конечно, речь не шла о снятии с фронта полноценных частей. Немцы пытались решить проблему, выделяя отдельные подразделения, в том числе передислоцируя артиллерийские и зенитные батареи, или размещая в угрожаемых пунктах разного рода тыловые и специальные части. Не переоценивая результатов действия советских моряков, скажем, что, как минимум, противник был ими обеспокоен и вынужден был отвлекать для противодействия часть сухопутных сил. Для полутора десятков речных катеров это весьма неплохой результат.

Корабли немецкой Ильменской флотилии, особенно паромы типа «Зибель», серьёзно превосходили катера 25-го одк по вооружению. Однако, несмотря на большую, по сравнению с предыдущей кампанией, активность, серьёзных успехов за ними не числится. Им ни разу не удалось сорвать ни разведывательные рейды на западное побережье, ни операции против рыболовства. Единственный же выход паромов к советскому берегу закончился для них потерями в личном составе.

Продолжение: Немецкая Чудская флотилия и её советские противники