Режим генерала Не Вина: как в Бирме построить социализм, сохраняя нейтралитет в холодной войне

Сложность заключалось в том политическом курсе, который избрал Не Вин, решив построить в Бирме социализм, при этом не переходя на сторону советского блока. Падение Не Вина через два с половиной десятилетия после захвата власти показали, что диктатор так и не смог решить многочисленные проблемы страны.

Бирма перед переворотом

Бирма до обретения независимости была частью Британской Индии. Территория Британской Бирмы складывалась постепенно, с 1824 по 1886 год. В результате трёх англо-бирманских войн Великобритания сумела подчинить себе различные государства и территории, населённые как собственно бирманцами (мьянма/бама), так и другими народами (карены, качины, шаны, моны и т.д.) За время колониального господства британцев часть этих народов перешла в христианство, что определило в дальнейшем их оппозицию центральному правительству в Рангуне (Янгоне), продвигавшему буддизм в качестве национальной религии всего государства.

Таким образом, в 1920–1930-х гг. становление политических партий и групп в Бирме происходило не только за счёт обращения к идее бирманского национального государства. Различные народности, входившие в Британскую Бирму, также вынашивали идею создания своих независимых государств. Так, сильными были сепаратистские настроения в шанских княжествах, объединённых британской администрацией в довольно аморфную Шанскую федерацию.

Кроме того, идеи национализма в Бирме, как и повсюду в Юго-Восточной Азии и Дальнем Востоке, сплелись с идеями социализма и коммунизма. Так, в движении такинов (буквально «хозяев») — антибритански настроенной бирманской молодёжи 1930-х гг. — выделялись фракции, одна из которых позитивно оценивала опыт СССР, тогда как другая присматривалась к свершениям Гитлера и Муссолини.

В годы Второй мировой войны многие из такинов примкнули к японцам, рассчитывая с их помощью завоевать для Бирмы независимость. Выяснилось, правда, что Японская империя не спешит предоставлять независимость кому бы то ни было и готова использовать бирманские подразделения как пушечное мясо для борьбы с англичанами. В конце Второй мировой войны командиры из созданной при поддержке японцев бирманской армии создали Антифашистскую лигу народной свободы (АЛНС), в руководство которой входил генерал Не Вин (Шан Маунг).

После Второй мировой войны Не Вин остался в колониальной армии, а после обретения Бирмой независимости в 1948 году стал одним из высших военачальников в новой армии. Не Вин ценил преданность и товарищество, так что в его окружении оказались соратники по службе у японцев, а также офицеры из колониальной армии, служившие под его началом. Сам Не Вин был, как утверждается, рождён в китайской семье, но его предки поселились в Бирме давным-давно.

Генерал, впрочем, это яростно отрицал, называя себя стопроцентным бирманцем (он родился в 300 км от Рангуна в городке Паундале), и, оказавшись во главе государства, проводил довольно жёсткую политику по отношению к китайскому меньшинству. Его путь к высшим армейским и государственным должностям был сложным. Сын мелкого земледельца, Не Вин был и студентом (хотя ему так и не удалось стать врачом), и торговцем, и революционером, и коллаборационистом и, наконец, офицером и политиком. Надо признать, что именно в армии он обнаружил своё призвание, но, к сожалению, найдя в ней идеал социальной организации и ценя дух офицерского и солдатского товарищества, он решил сделать из всего государства армию.

Переворот 1962 года и деятельность Не Вина

Между 1948 и 1962 гг. Бирма пережила немало опасных моментов. На землях каренов, качинов, шанов и других народностей шла непрекращающаяся борьба за автономию или за полное отделение. Рангуну приходилось выстраивать сложные компромиссы с местными элитами, чтобы удержать страну от распада. Кроме того, в Бирму вторглись остатки гоминьдановской армии из Китая, где победили коммунисты. Китайские генералы с их небольшими армиями оказались новой силой, с которой приходилось считаться. Впрочем, китайцы со временем начали вести себя как бандиты, преследуя выгоду от наркотрафика в «Золотом треугольнике», соперничая или заключая союзы в первую очередь с шанскими полевым командирами. Не Вин приложил много сил, чтобы разгромить и вытеснить китайские отряды из Бирмы.

Не Вин несколько раз занимал посты премьер-министра, но его звёздный час пришёлся на 1962 год. Перевороту 2 марта предшествовал период нестабильности и острого соперничества нескольких партий, а также брожения национальных окраин, все громче заявлявших о своём желании выйти из состава бирманского государства. Потому военные под руководством Не Вина прежде всего заявляли о своём желании сохранить единую Бирму, установить социальную справедливость и покончить с экономической отсталостью страны. Политики в Рангуне и элита в провинциях, ожидавшие, что Не Вин быстро наведёт порядок, а затем уступит власть, как это уже бывало, просчитались.

Революционный совет, в который вошли Не Вин и его ближайшие соратники, представил программу развития Бирмы, в котором провозглашалась цель — построение социализма с оглядкой на достижения СССР, КНР и других стран народной демократии. Единственное чего недоставало новому режиму, — это демократии. По словам историка Н. А. Листопадова, «генералитет недвусмысленно продемонстрировал, что не потерпит какого-либо явного противодействия политике Ревсовета», беспощадно расправившись со студенческими волнениями, распустив парламент, приостановив действие конституции 1947 года и создав Партию бирманской социалистической программы (ПБСП), которая должна была стать локомотивом всех намечавшихся реформ.

По стране прокатилась волна национализации всех мало-мальски крупных предприятий и заведений, включая иногда даже рыночные лавки. Но в данном случае Не Вин руководствовался в первую очередь не идеологическими соображениями, а желанием подорвать влияние иностранного капитала, и, так сказать, «бирманизировать» экономику. В результате десятки тысяч выходцев из Индии и европейцев покинули страну, а освободившуюся нишу заняли китайцы, скоро, впрочем, почувствовавшие тяжёлую руку генерала. Это дезорганизовало экономику, но обеспечило режиму контроль над основными источниками дохода, прежде всего в виде активов фирмы «Бирма Ойл».

Не Вин не терпел оппозиции ни справа, ни слева, беспощадно преследуя своих врагов и тех, кто казался ему таковыми. Много сил генерал приложил, чтобы разгромить бирманских коммунистов, расколотых между несколькими партиями, но оттого не менее опасными. Правда, когда был убит председатель КПБ Такин Тан Тун, один из лидеров национально-освободительного движения, то в выступлении по этому поводу генерал Не Вин сказал: «Некоторые могут утверждать, что я испытываю радость, услышав о ликвидации врага. Но я знаю и верю, что определённая часть коммунистов является истинными патриотами. Смерть каждого из них — утрата для страны». Думается, это вполне роднит Не Вина с лидерами КНР или КНДР, называвшими себя коммунистами, но при этом подчёркивавшими особенный, национальный путь к достижению народного счастья. Не Вин не стал изобретать своё бирманское чучхе, но, наверное, вполне бы понял идеологические построения северокорейских идеологов.

Его режим эволюционировал в 1970–1980-е гг. в сторону отказа от армейской атрибутики (была принята новая конституция, упразднён Революционный совет и выбран новый парламент), но правящая верхушка, сменившая мундиры на гражданские костюмы, осталась прежней. Не Вин постепенно пришёл к мысли об отказе от чересчур огосударствленной экономики, но не желал возвращения к свободному рынку. Новое государство — Социалистическая республика Бирманский союз — должно было оставаться социалистическим, централизованным (что означало продолжение конфликтов с местными элитами) и закрытым. В конце 1970-х гг. также возросло значение религии в жизни государства, а Не Вин стал оказывать безусловное внимание буддизму, увидев в нём средство объединения страны (что опять-таки не добавило ему популярности в провинциях, где большинство населения с XIX века было христианами).

Внешняя политика Бирмы в годы правления Не Вина была примером изоляционизма — не тотального, но довольно сурового. Временами правительство просто запрещало въезд иностранцам в страну. Не Вин опасался, что Бирма окажется втянута в противостояние между СССР и США. Действительно, под боком у Рангуна шла Вьетнамская война, на полуострове Индостан и в Тибете разворачивалось противостояние Пакистана, Индии и Китая. На границах с КНР было неспокойно. Все это вынуждало Не Вина вести очень осмотрительную внешнюю политику, не допуская доминирования какой-либо разновидности социализма, московской или пекинской, при проведении реформ внутри страны.

Бирманцы отчаянно отстаивали свой суверенитет перед КНР, чем объяснялись, например, гонения на китайцев и столкновения между бирманцами и китайцами в Рангуне. Партнёрство с Москвой также было невыгодно генералу Не Вину, который много лет потратил, чтобы уничтожить всех противников-коммунистов, ведших повстанческую и террористическую деятельность в Бирме. Москва же поддерживала Бирманскую коммунистическую партию, но была готова простить Не Вину многое в обмен на союз и вхождение Бирмы в советский блок, чего генерал избегал любыми способами.

Ослабление режима и его падение

В 1980-х гг. Не Вин официально отошёл от дел, оставив все государственные посты, но не выпустив из рук бразды правления. Окостенение режима, бюрократизация партии и экономическая стагнация, дополненная очень неудачными действиями правительства, привели к народным выступлениям и спешным перетасовкам во власти, лишь разозлившим бирманцев. Однако в результате военного переворота 18 сентября 1988 года режим личной власти Не Вина закончился, но сам он и выстроенная им система управления (пусть и слегка перелицованная) остались. Окончательно лишившись власти, Не Вин стал символом, вокруг которого сплотилась армейская верхушка, продолжившая управлять страной. По сути, режим Не Вина закончился передачей власти от 70-летних генералов 50-летним, продолжившим дело Не Вина ещё в течение двух десятилетий.