Штурм Померанского вала: германский бетон и польская отвага

«9 января Гудериан предупредил Гитлера, что «Восточный фронт напоминает собой карточный домик», но Гитлер упрямо продолжал думать, что подготовка русских — всего лишь гигантский блеф. Он требовал твердо удерживать занимаемые позиции и перебросил танковые резервы из Польши в Венгрию, тщетно пытаясь облегчить положение войск в Будапеште. В результате через несколько дней фронт немецких войск на Висле рухнул. 17 января пала Варшава, 18 января русские овладели Лодзью и Краковом, а 20 января наступающие войска Жукова перешли границу Силезии. Замерзшая земля благоприятствовала быстрому продвижению, и русское наступление развивалось с невиданной силой и стремительностью… Невозможно описать всего, что произошло между Вислой и Одером в первые месяцы 1945 года. Европа не знала ничего подобного с времен гибели Римской империи».

Так писал Фридрих Вильгельм фон Меллентин о тех днях, когда советские войска и их польские союзники оказались у порога Третьего рейха. В советских источниках это наступление описывалось менее пафосно и эпично. В середине января 1945 года войска 1-го Белорусского фронта маршала Г.К. Жукова начали наступательную операцию, позднее получившую название Варшавско-Познанской. Тот самый Магнушевский плацдарм, который советские и польские части удержали в прошлом году, стал стартовой площадкой для 61-й и 5-й ударной армий, а также 1-й, 2-й и 8-й гвардейских армий.

Наступление началось 14 января 1945 года. Уже 17 января 47-я, 61-я и 1-я Польская армии освободили Варшаву. Тем не менее, у немецкого командования пока еще сохранялась надежда, что вал советского наступления остановится у границ Германии. Материальную часть этой надежды составляла линия укреплений, строительство которой началось задолго до войны.

Поморский вал, он же Померанский вал, он же Pommernstellung

За два с лишним десятка лет до описываемых событий соотношение сил на восточной границе тогда еще Веймарской республики виделось иным. «Накачанная» Антантой для борьбы с Советской Россией Польша вполне охотно «понадкусывала» территорию соседей, сделав польским Вильно литовский Вильнюс, а также поцапавшись с чехословаками из-за Тешинского княжества. Что касается Германии, то польские планы наступления в Восточную Пруссию и Померанию отнюдь не были секретом для командования рейхсвера. Существующие на тот момент укрепления прикрывали примерно 70 км границы из 300 км угрожаемого участка. При этом для успешной обороны поляков на границе требовалось задержать на две недели – пока не прибудет подкрепление из «Большой Германии». Сделать это, по оценкам германских офицеров, можно было лишь с опорой на мощный укрепленный район, где основные сооружения будут построены еще в мирное время, а в «угрожаемый период» дополнятся еще и древоземляными укреплениями и заграждениями.

Общее планирование было проделано в конце 20-х, в 1930 году начались первые работы на местности. Уже в 1932 году началось возведение первых 20 железобетонных бункеров около Стрончно, Прусинова и Стшалина. Разумеется, в польских мемуарах этот процесс оценивался несколько иначе:

«Гитлеровское военное командование, лихорадочно готовясь к агрессивным войнам, уже с 1934 года приступило к созданию мощной укрепленной полосы на востоке Германии. Тогда-то на границе с Польшей и возник Померанский вал. Он мог служить прикрытием для гитлеровских войск при их нападении на восточных соседей и мощным оборонительным рубежом на берлинском направлении. Кстати, Померанский вал именно так и использовался. В 1939 году он обеспечивал сосредоточение немецко-фашистских армий для удара по Польше, а вот теперь, в 1945 году, прикрывал восточные границы Германии…

Подробные данные обо всех сооружениях и их расположении нам стали известны лишь после прорыва Померанского вала. До этого система его обороны была для нас полной загадкой. Даже штаб фронта не располагал точными сведениями. Все нужное приходилось добывать через наземную и воздушную разведку, путем допроса пленных, а то и просто в ходе боев».

Стоит заметить, что у польских историков есть основания для упрёков в адрес штаба 1-го Белорусского фронта. В присланной на рассвете 28 января в 1-ю армию Войска Польского (ВП) оперативной директиве на наступление указывалось, что «разбитые вражеские части отступают на запад, пытаясь оказать слабое сопротивление на неподготовленных к обороне рубежах».

С другой стороны, также сложно предположить, что в польской армии не нашлось офицеров, знающих о существовании Померанского вала. Описание самих укреплений у Поплавского также выглядит весьма внушительно. Там, в частности, описан дот «особой конструкции», с противотанковым орудием в подвижном стальном колпаке, несколькими станковыми пулеметами также в бронеколпаках с пятью амбразурами, гарнизоном из 80 солдат и офицеров и толщиной броневых деталей до 190 мм, а стен — до 210 мм.

Судя по этому описанию, генерала Поплавского впечатлил ДОТ типа B-Werke – сооружения этого типа активно строились в 1930-х не только на восточной, но и на западной границе Третьего рейха, в составе так называемой линии Зигфрида. Калибр противотанковой пушки не указан, однако казематные станки были только для 37-мм или трофейных 47-мм чехословацких орудий. С толщиной бетонных стен генерал, скорее всего, ошибся, поскольку ДОТы типа B-Werke обычно имели наружные стены в 2 метра железобетона, способные выдержать снаряды калибром до 210 мм. При этом несколько ДОТов могли быть связаны подземными ходами, образуя единый узел обороны.

Впрочем, при ориентировочной цене более 60 000 рейсмарок B-Werke были дороговаты для казны Третьего рейха. Более бюджетным были ДОТы типа B1, а еще дешевле обходились при строительстве легкие доты типа С. Впрочем, и их легкость была относительной — эти огневые точки также имели бетонные стены толщиной 0,6 метра, броневые детали в 60 мм и отлично защищали пулеметные расчеты от огня из стрелкового вооружения. Всего, по данным польских историков, Поморский вал при протяжённости 230 км имел примерно 900 железобетонных бункеров разных типов.

«На Померанском валу оборонялись части 15-й дивизии СС, 260-й охранный батальон «Пфеннинг», подразделения 31-й пехотной дивизии, сведенные в группу «Иохим», полковая группа «Роде», дивизионная группа «Меркиш Фридлянд», сформированная на базе Гроссборнского артиллерийского училища, два противотанковых истребительных батальона — «Фридрих» и «Эмиль» — и, наконец, 201-й артиллерийский дивизион. Все части, засевшие в укреплениях, входили в состав 10-го корпуса СС, которым командовал генерал-лейтенант СС фон Краппе.

Как показывали взятые в плен гитлеровские офицеры, эти войска не были подготовлены к ведению боевых действий в укрепленном районе, а их политико-моральное состояние вызывало у командования озабоченность, особенно в связи с большими потерями, понесенными в предыдущих боях. Тем не менее пленные в один голос утверждали, что войска ожидают подхода свежих сил и сопротивляться будут упорно, тем более что приказы Гитлера категорически требовали во что бы то ни стало удержать Померанский вал и грозили смертной казнью всем, кто оставит его укрепления.

О том, как фашистское командование терроризировало своих солдат, можно судить по показаниям пленных. Некий Курт Кристофель, пленный немецкий ефрейтор, на допросе сообщил:

— Недавно нам объявили приказ Гиммлера о том, что если кто-нибудь перебежит к русским или полякам или сдастся им в плен, то будет расстреляна вся его семья, до деда включительно. Затем было объявлено, что тот, кто без приказа оставит позицию, также подлежит расстрелу. Даже отсутствие боеприпасов не может служить оправданием. Этот приказ был вывешен везде на позициях, причем последняя фраза выделялась красной рамкой…»

Заметим, что хотя генерал Поплавский писал свои мемуары после войны, он явно больше полагался на память, чем на трофейные документы.

С 21 января 1945 года командование Померанским валом перешло к штабу группы армий «Висла». При этом оборона вала действительно была возложена на 10-й корпус СС, на тот момент возглавляемый обергруппенфюрером СС фон дем Бахом. Ранее обергруппенфюрер командовал контрпартизанскими операциями на оккупированной территории СССР, а также руководил подавлением восстания в Варшаве. Гюнтер Краппе, который был, как это видно по его званию, не офицером СС, а генерал-лейтенантом вермахта, вступил в командование корпусом только 10 февраля 1945 года, в преддверии немецкого контрудара.

Главным противником 1-й армии ВП предстояло стать дивизии «Маркиш Фридланд» полковника Лехмана. Ядро дивизии составляли курсанты 2-го офицерского артиллерийского училища в Борнеме. Дивизия состояла из пяти полков численностью порядка 1000 человек каждый. Дополнительно оборона курсантов усиливалась подразделениями фольксштурма, но об их численности и вооружении точных данных найти не удалось. По аналогии с другими подобными частями и соединениями можно предположить, что их личный состав был набран из жителей Померании, а вооружение было либо трофейным, либо осталось со времен Первой мировой войны.

Что касается 1-й армии ВП, то на 31 января в ней числилось 9316 офицеров, 22 548 унтер-офицеров, 57 782 рядовых и 1141 курсант. Основными боевыми подразделениями 1-й АВП являлись:

• 1-я, 2-я, 3-я, 4 и 6 пехотные дивизии;
• 1-я кавалерийская бригада;
• 1-я танковая бригада;
• 4-й танковый полк;
• 13-й полк танковой артиллерии;
• 7-й дивизион танковой артиллерии;
• 1-я пушечная бригада (122-мм пушки);
• 2-я и 3-я гаубичные артиллерийские бригады (122-мм гаубицы);
• 4-я бригада противотанковой артиллерии (57-мм и 76-мм пушки);
• 5-я артиллерийская бригада (в советских документах 5-я тгабр, 152-мм гаубицы;
• 1-й миномётный полк (120-мм минометы).

Кроме того, в армию входил ряд менее крупных частей и вспомогательные/тыловые подразделения. Если судить по списочному составу, у 1-й армии ВП вполне хватало сил, чтобы взломать немецкую оборону без особых проблем. Даже многочисленные бетонные ДОТы проектировались и строились в 1930-е, когда характер боевых действий виделся иным – в первую очередь, это касалось танков и самоходные орудий, с которыми пулеметные огневые точки ничего не могли сделать. Однако в реальности зимы 1945 года все было не так просто.

Продолжение следует: Штурм Померанского вала: прорваться за вал!